Дом и война маркизов короны - О'Санчес (Александр Чесноков) (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Решено: казню.
— Ваше Величество!..
— Что — Ваше Величество? — Император гнусно оскалился во все оставшиеся зубы и вперил прищуренный взгляд в своего канцлера, стоявшего на коленях перед скамейкой. Оба пребывали в дворцовой оранжерее, где Его Величество любил разбирать дела, а также и находить отдохновение от бесконечного количества забот, гнетущих царственную выю.
Несмотря на прямой вопрос государя, канцлер убито молчал. Почти двое суток, которые император посвятил разбору дела и обдумыванию меры наказания, канцлера осаждали высочайшие родственники арестованных забияк, донимали его самого, его жену, друзей, домашних жрецов, сыновей, беспрерывно, не скупясь на угрозы и обещания… До этого мига канцлер еще надеялся на что-то, но старик сказал: решено…
— Что молчишь? Сколько они тебе посулили, родственнички?.. Канцлер, я ведь спросил…
— Ни посулов, ни угроз, Ваше Величество, я не считал и не считаю. Руки и помыслы мои всегда чисты.
Оба собеседника с легкой душой выдержали эту обязательную ложь и опять замолчали ненадолго.
— Я тебя тоже когда-нибудь казню за твои враки. Понимаешь, Зути, это ведь только начать им потачку давать… Сегодня они на моих глазах рубились, завтра начнут выискивать в своих родословных права на трон, послезавтра пошлют меня за вином, когда у них в горле пересохнет…
— Ваше Величество…
— Да вот, мое величество. Сам суди: даже в мелочи, даже причину дуэли, я имею в виду первопричину, из-за которой этот тупой ящер Манаки Рун вызвал не менее тупую рептилию Гари, барона Желтой Реки, или как они там зовутся…
— Золотой Реки, Ваше Величество.
— Все одно. Первопричину дуэли не объяснил никто. Я спросил… Я! Его Величество Император! Сюзерен и безраздельный повелитель ящер знает какого количества земель и уделов! Прямой потомок чуть ли не половины всех имеющихся богов! А они не ответили! Каково???
— Честь дамы, Ваше Величество, дворянская честь… Вы бы и сами запрезирали бы того, кто не выдержал бы и…
— И что с того? Ну, запрезирал бы. Но разве не высшая доблесть для подданного — выполнить приказ государя даже под угрозой всеобщего презрения и осмеяния?
Канцлер довольно заметно поежился и не решился отвечать ни в ту, ни в другую сторону. Живя при дворе всю свою долгую жизнь, он слишком хорошо знал истинную цену совести, чести, любви, дружбе, данному слову, ибо выше головы навидался предателей, наушников, святотатцев и клятвопреступников. Он и сам того… весь в пятнах, что называется. Да и Его Величество Месори Первый, чего уж греха таить… Но вздумай его сын, любой из его сыновей стяжать подобную «высшую доблесть» во славу государя — казнил бы мерзавца на месте своею рукой, и рука бы не дрогнула, и сам после этого, безо всяких раскаяний, лег бы на плаху или сел бы на кол.
— Думаю, Ваше Величество, из-за женщины поссорились, как всегда. Люди все молодые, кровь кипит…
— Бурлит, угу… Слышал я эту чушь, сто тысяч раз. Ну, пусть так. Ты вот что мне объясни…
— Да, Ваше Величество?
— Это был не вопрос, это я почти сам с собой разговариваю… Когори Тумару. Что скажешь о нем?
— Младший сын, четвертый сын принца Ули… Благородный дворянин. Я не придаю значения слухам о его происхождении, Ваше Величество…
— Мне плевать на дальнее кровное родство с бастардами, канцлер! Если ты на это намекаешь… В конце концов, все мы когда-то произошли от смердящих, немытых и нечесаных варваров и крестьян… да простят меня бессмертные боги, мои предполагаемые предки… Но почему он, видя меня в окне, меня! — не только не остановил своих товарищей, не устыдил их, но и сам продолжал держать обнаженный меч, да еще и нагло улыбался при этом! Канцлер, он смеялся мне в лицо!
— Ваше Величество!.. – Канцлер уже выслушивал государево негодование по этому поводу, и у него имелся достойный ответ, ибо злосчастный Когори Тумару был близорук, он не то что государя в окне, он само окно рассмотреть не мог… Но как об этом сказать? Если прямо сейчас — то и упрямого канцлера казнят на горячую руку, с государя станется. Вот у кого кровь-то кипит и бурлит…
— Помолчи, мой канцлер. И подготовь на завтра… Нет, на послезавтра, на будний день, казнь всех двенадцати. Это благородные люди, славные имена, позорить не будем. Всех на плаху.
— Ваше Величество…
— Проваливай. Я прямо тут, на скамеечке прилягу, отдохну один… Стар стал, устаю часто… Вели кастеляну подушку под голову принести.
Канцлер встал, с поклонами попятился к двери… Оставалось последнее средство, наиболее опасное из всех перепробованных ранее… Однако же, в противном случае, гнев десятка знатнейших родов Империи неминуемо обрушится — но отнюдь не на Его Величество — именно на него, на канцлера, хотя он здесь простой, ни в чем не виноватый исполнитель… И Его Высочество наследник очень выразительно посматривал… Вот как тут быть, чего больше бояться, настоящего или будущего? У самых дверей канцлер вдруг опять бухнулся на колени и пал ниц:
— Ваше Величество! Во имя Империи!
Невероятно! Наверное, никто и ни разу за всю историю Империи не применил эти грозные слова по отношению к самому Императору, во всяком случае, ни устные, ни письменные свидетельства тому не сохранились в архивах Дворца… Император, пораженный услышанным, опять принял сидячее положение и даже сунул ноги в туфли. Монаршее седалище недовольно заерзало на пригретой было лежанке.
— Это ты мне?
— Да, Ваше Величество! Велите казнить меня позорной смертью за дерзость, но…
— Опять но… Я же говорю: сорняки вольнодумства и неповиновения пустили корни во все стороны света… Ну хорошо, дойдем и до твоей казни, коли сам нарываешься, но сначала ответь: что, неужто есть на свете нечто более важное, нежели моя воля и мое радение о судьбах Империи?
— Да, Ваше Величество! — Канцлер брякнул и заторопился продолжать: — Это судьба Империи и всей Вашей династии, во главе с Вами! Без все этого — нет жизни на белом свете!
Его Величество захрустел и заскрипел суставами, встал и кое-как сложил руки на жирной груди. Был он весьма умен и в меру образован. Да, за долгие годы царствования отвык от возражений и отпоров, но беспечнее не стал и остроту ума сохранил… Жизнь на белом свете — она такая… Была до его династии и будет после. Главное, чтобы сие случилось как можно позднее.
