Королевский пират - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Амос принужденно рассмеялся:
— Я тоже считаю, что навряд ли Арута стал бы нам советовать подчиняться приказам чародея на охоте или на костюмированном балу!
Бриана рассмеялась и стиснула Амоса в сильных объятиях.
— О боги! Как же я рада снова тебя видеть, Траск! Нам здесь так недоставало тебя и твоих всегдашних шуток!
Амос бросил взгляд на крепостные стены и покачал головой.
— Я провел на этом валу слишком много дней и ночей и видел здесь слишком много смертей, чтоб скучать по Крайди, герцогиня! — с чувством воскликнул он. — Зловещие картины осады крепости еще и посейчас мучают меня в ночных кошмарах. Но разрази меня гром, если я не рад встрече с тобой и разлюбезным моим Мартином! Я ведь так люблю вас обоих!
Амос положил руку на талию Брианы, она обняла его за плечи, ибо была чуть ли не на целую голову выше приземистого адмирала. Так в обнимку они и вошли под своды Крайдийского замка.
Мартин указал Николасу на стул, а сам прошел к бюро и склонился над разложенным на нем листом пергамента. Кабинет герцога был значительно меньше и скромнее, чем рабочая комната Аруты в Крондоре. Николас стал с интересом разглядывать убранство этого небольшого помещения с высоким сводчатым потолком.
На стене за спиной Мартина висело знамя Крайди о гербом герцога — золотой чайкой на коричневом поле. Над головой чайки виднелся след от красовавшейся там некогда золотой короны. Николасу было известно, что прежде кабинет этот занимал его дед, герцог Боуррик. Знамя украшало эту стену еще в те времена. Как знак принадлежности Боуррика к королевскому роду и свидетельство его права на наследование престола в гербе его присутствовала корона. Но Мартин еще во время церемонии коронаций своего брата Лиама отказался от прав на трон не только от своего имени, но и от лица всех своих потомков. Поэтому корона была спорота со знамени и стерта с гербов, вычеканенных на щитах воинов гарнизона.
— В этом кабинете в годы Войны Врат работал твой отец, Николас, — сказал Мартин, — а до него — твой дед, и прадед, и прапрадед.
Принц снова обвел глазами тесную комнату, ее голые каменные стены, в одной из которых было укреплено кольцо на коротком стержне со вставленным в него факелом. Другая была завешена картами — небольшим по размерам планом герцогства и картой всего Королевства. Обычные для подобных помещений украшения — оружие, военные и охотничьи трофеи, гобелены и писанные маслом картины — здесь отсутствовали. На поверхности бюро Мартина также не было ничего лишнего. Здесь стояли медная чернильница, кубок с гусиными перьями и свеча в высоком подсвечнике, у края стола лежала стопка пергаментных листов, а рядом с ней — продолговатый слиток красного воска для герцогских печатей. Все убранство кабинета говорило о трудолюбии и деловитости его владельца, о его серьезном отношении к своим обязанностям, о высоком чувстве долга и внутреннем достоинстве. В атмосфере, царившей здесь, Николасу почудилось нечто знакомое, и он вспомнил, что подобная же педантичная аккуратность свойственна и его отцу. Вероятно, приверженность к образцовому порядку. в делах была их семейной чертой. Он перевел взгляд на Мартина и обнаружил, что тот пристально за ним наблюдает. Николас смешался и покраснел, словно герцог поймал его за каким-то предосудительным занятием.
Мартин ободряюще ему улыбнулся.
— Ты здесь среди своих, Николас. Пожалуйста, помни об этом и не дичись меня. Если у тебя есть вопросы, задавай их без всякого смущения. Я постараюсь на них ответить.
Принц развел руками:
— Просто не знаю, что и сказать… Я часто слыхал от отца о Крайди, да и Амос все время мне рассказывал о замке и о войне. — Он снова обвел глазами стены кабинета. — Но я себе все это представлял несколько иным…
— Так ведь Арута отправил тебя сюда именно для того, чтобы ты увидел Крайди собственными глазами. Я тебя очень хорошо понимаю, Николас. Жизнь наша не может не показаться тебе слишком уж простой и даже несколько грубоватой после всего, к чему ты привык в Крондоре. Но в этой незамысловатости заключена особая прелесть. Возможно, что со временем ты ее почувствуешь и тогда вспомнишь мои слова.
Николас неуверенно кивнул.
— А какую службу вы мне доверите?
— Арута оставил этот вопрос на мо„ усмотрение, — ответил Мартин, — и я решил на время сделать тебя моим оруженосцем. По возрасту, во всяком случае, ты вполне годишься для этой должности. — Видя, какое растерянное, даже скорее разочарованное выражение приняло лицо принца, он поспешил добавить:
— Но возможно, скоро я подыщу для тебя более интересное занятие. А твой Гарри станет пока оруженосцем Маркуса.
— Но он же ведь… — пробовал было возразить Николас, однако герцог с усмешкой перебил его:
— Оруженосцам не полагается иметь собственных оруженосцев. Ведь тебе, надеюсь, это известно?
Николас нехотя кивнул.
— Сегодня вечером мы устроим праздничный обед в честь вашего прибытия. Нас будет развлекать труппа бродячих комедиантов. Я надеюсь, что и угощение, и представление придутся тебе по душе. А завтра поутру ты приступишь к своим обязанностям.
— А в чем они будут заключаться? — упавшим голосом спросил принц.
— Ты станешь выполнять советы и поручения перво-наперво дворецкого Сэмюэла, а также мастеров Чарлза и Фэнсона. Тебе надо будет во всем мне помогать и подчиняться моим приказам. Я очень надеюсь, что с твоей помощью мое время и мои труды будут организованы лучше, нежели теперь, а значит, я буду успешнее управлять герцогством. Поверь, это очень нелегкое дело. — Он вынул из ящика бюро колокольчик и позвонил в него. — А сейчас лакей проводит тебя в главный зал, куда в скором времени придут все приглашенные гости.
Николас поднялся со стула.
— Благодарю вас, дядя Мартин. Я очень надеюсь, что вы останетесь мной довольны.
— С завтрашнего утра, — веско проговорил Мартин, — вы, ваше высочество, должны называть меня не иначе как «ваша светлость». Я же стану говорить вам «сэр» или «сквайр».
Николас обреченно вздохнул и, кивнув герцогу, вышел из кабинета вслед за появившимся в дверях слугой.
Во время торжественного обеда принц сидел за главным столом между Мартином и Маркусом. Яства, подаваемые многочисленными слугами, не отличались изысканностью, но приготовлены были умело, и Николас, как и все, кто приплыл вместе с ним на «Орле», с завидным аппетитом отдавали им должное. Свежее жаркое и ароматный хлеб казались им восхитительными лакомствами после скудной и однообразной корабельной пищи. Николасу пришлись по . душе и вино, поданное к жареной дичи, и представление, которое разыгрывали бродячие комедианты посреди большого зала. Время от времени он украдкой взглядывал на другой конец стола, туда, где сидели Маргарет и Эбигейл, но те были заняты оживленным разговором и не обращали на него внимания. Несколько раз он пытался завязать беседу с Маркусом, но тот отвечал на все его вопросы весьма кратко и неохотно, из чего принц вынужден был заключить, что кузен его явно невзлюбил.
Амос, Накор и Гуда Буле сидели за другим столом, и Николас с некоторой завистью наблюдал, как весело и непринужденно они говорили с мастерами Фэнсоном и Чарлзом. До слуха его то и дело доносился их дружный смех.
Гарри расспрашивал о чем-то симпатичного и довольно робкого на вид молодого человека, занимавшего место рядом с ним у самого края длинного стола. Юноша этот, судя по всему, говорил очень тихо, и Гарри то и дело принужден был наклоняться к нему. Выглядел он ненамного старше принца и Гарри. Ему можно было дать самое большее лет девятнадцать-двадцать. Он то и дело отводил рукой со лба длинную челку, падавшую ему на глаза. Светлые его волосы были зачесаны назад и волнистыми прядями спускались на плечи. Николас поймал на себе наивно-вопрошающий взгляд голубых глаз юноши и, улыбнувшись ему, обратился к Маркусу:
— Кузен, а кто этот молодой человек?
Маркус взглянул туда, куда указал принц. Юноша снова стал тихо говорить о чем-то с Гарри.
