Я — хищная. Ваниль и карамель (СИ) - Ангел Ксюша (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
— Справишься, — подбодрил Влад, и ухо приятно защипало от его дыхания. Он взял меня за руку и положил ладонь туда, где только что лежала его собственная — мне на живот. — Помнишь, как прогоняла нали? Сделай то же, только позволь своему кену вытянуть это из тебя. Просто тяни.
Тянула. Открыла ладони, подцепила серую массу и рванула…
Боль ослепила. Сначала резануло жилу, живот скрутило, а перед глазами поплыли багровые круги, и я закрыла их. Боль юркими змейками поползла вверх, к легким и сердцу, и вниз — к паху и ногам. Она просочилась в руки, начиная с плечей и вниз, к ладоням, сводя тело судорогой, лишая самообладания.
— Больно… — простонала я и попыталась отнять руку от живота. Влад не позволил — прижал еще сильнее, почти вдавил и приказал:
— Не смей! Продолжай.
Продолжала. Вернее, продолжало тело, разум ведь отключился. Боль стала частью меня, растворила в себе, и меня не стало. Совсем. От меня осталась ладонь и жила, выталкивающая кен ясновидца. Он цеплялся, словно паразит, и выходить не хотел. Шипел, плавился, переплавляя меня, заставляя кричать от боли.
Я кричала. Кусала губы до крови. Билась в конвульсиях, а Влад держал меня, обнимая за спину, и шептал что-то ласковое, ненавязчивое. Мне было все равно. Хотелось его прибить. Ударить, чтобы замолчал. Лишь бы прекратить это, прекратить боль…
Не знаю, сколько это длилось — несколько минут, часов или же вечность.
Сначала возвратились запахи. Дым костра. Мускус. Ваниль. Потом звуки — прерывистое дыхание и шепот. Затем, постепенно, начиная от кончиков пальцев, мелкими покалываниями, вернулись ощущения собственного тела.
— Больно, — повторила я. — Ты не сказал, что будет так больно.
— Не сказал, — спокойно ответил Влад и поцеловал меня в висок.
— Ненавижу тебя!
— Разве ты не этого хотела — свободы? — иронично спросил он, и я выдохнула.
Свобода. Она всегда дается слишком тяжело. И за нее всегда приходится чем-то расплачиваться: раздирать тело на части или же принимать в жизнь одиночество. Одиночество больше не пугало. Стало все равно…
Свободна. Во мне больше нет отравы. Я вольна делать, что хочу. Но хочу ли я?
Хочу. Но вовсе не одиночества. Ваниль все еще плескалась в венах — Влад переборщил. Впрочем, он никогда не делает ничего просто так.
— Тебе было так же больно? — спросила я и повернулась к нему. Тут же об этом пожалела. Он слишком близко. Сидит серьезный и смотрит — не в глаза, на губы. И от взгляда этого тело снова цепенеет. Его кен все еще говорит во мне. Определенно он, что же еще?
— Не так же — у меня гораздо дольше не получалось, — ответил он тихо.
— О… — вырвалось у меня. Я попыталась отвернуться, но он не позволил. Сжал мой подбородок и потерся носом о мой нос.
— Хочу свое «спасибо», — прошептал, едва касаясь губами моих губ. — Я же всегда поступаю аморально…
Целовался он все так же хорошо. Наверное, это как с ездой на велосипеде — нельзя разучиться. И волосы все такие же мягкие, разве что спутались немного.
Ощущения на грани эйфории и безумия. Шорох спального мешка. Твердая поверхность под спиной. Прохлада на плече, с которого сползла куртка. Стон — непроизвольный, который и хотелось бы сдержать, да не вышло. Тело после избавления от кена Гектора отказывалось подчиняться напрочь. Вернее, оно подчинялось, но не мне…
— Какое искушение прикоснуться к тебе сейчас, когда ты так хочешь этого, — шепнул Влад мне в самое ухо, рождая миллиарды мурашек. Они поползли от шеи к затылку и вниз — по позвоночнику. — Как остановиться, когда это — единственный момент, когда я смогу убедить тебя?
— Влад, я…
— Нет, молчи! — Указательный палец лег мне на губы. — Ты ведь отправишься спасать его, верно? Ты всегда всех спасаешь… Но сегодня, здесь никого спасать не нужно. Просто позволь себе наделать немного ошибок.
Если бы он не остановился, я бы их наделала. Много. Тех, о которых потом сожалела бы. Я даже понимала это и все равно обнимала. Закрывала глаза и наслаждалась теплом. Тем, о котором забыла. Законсервировала в памяти с пометкой «не вскрывать». Вскрыла. Вспорола консервную банку забытых эмоций и выпустила их на волю…
И да, я не остановилась бы на полпути. Я вообще забыла, что это такое — останавливаться. Если бы он не… если бы…
Влад разорвал поцелуй. Укутал меня курткой. Уткнулся лбом мне в лоб и закрыл глаза.
— Я никогда не перестану бороться, — шепнул. — Слышишь, никогда!
Поразмышлять над его словами не вышло — усталость взяла свое, и я уснула. Сквозь сон почувствовала, как меня бережно сунули внутрь спальника, затем снова обняли и застегнули молнию.
Снов не было. Не было тревожных, будоражащих видений и туманных намеков. Только темнота — теплая и уютная. И покой.
Проснулась я далеко за полдень. Выбралась из мешка, расстегнула палатку и вдохнула свежий, ароматный воздух неизведанного края. Туман рассеялся, и долина заиграла новыми красками, очаровывая. Ржавая трава от ветра шла волнами, льнула к земле и наползала на низкие холмы неподалеку. Прямо за ними, на горизонте бледными макушками горы цепляли облака. А в другой стороне с линией горизонта целовалось озеро. Зеркальная гладь воды изредка покрывалась рябью, словно морщилась от яркого солнца, застывшего в зените…
Жизнь в поселении кипела. Горели костры, готовилась еда, со всех сторон слышался гомон и смех. Уютно. Ну, если не учитывать вечные миграции.
Внезапно захотелось домой. Обнять Алана, вдохнуть молочный запах его макушки, выпить с Элей чаю на кухне. Выслушать жалобы Томы на Дашу. Сказать Роберту, что не все потерянно. Влад ведь обещал подумать…
Воспоминания о сегодняшней ночи вызвали стыд. И вроде как я свободна уже, никому ничего не должна, а все же… Понимала, что в том поступке было мало правильного. Ошибка. Влад полагает, я считаю все, что было между нами ошибкой. Или то, что может быть.
Но ведь ничего не может быть, верно?
Нет, не о том ты должна думать, Полина! Теперь, когда кен Гектора больше не угроза, нужно решить, что делать дальше. Глупо будет просто прийти к нему и заявить: «В тебе нет власти надо мной», как в отечественном фэнтези фильме. Пафосно и ничего мне не даст. Ничего не даст Лидии…
Ее мутные, несчастные глаза преследовали меня. Она просила помочь. Но чем? Черт, чем я могу помочь, когда сделанное — необратимо?!
Ответ пришел сам — холодный, логичный, с привкусом приговора. Отдать ей Эрика. Отказаться от надежд и оставить Гектору право управлять им. Снова соврать. От этих мыслей настроение тут же испортилось, и прекрасные пейзажи больше не радовали.
Ну, почему мы рождены такими? Монстрами, которые причиняют боль, забирая у ясновидцев самое ценное? Почему, чтобы жить, нам нужно отнять жизнь? Кто придумал такую справедливость? И главное — как я смогу с этим жить. Как смогу смотреть на соплеменников, когда видела Лидию во сне? А ведь каждый из них питается, пусть нечасто, но все же…
— Ты весьма своеобразно сбежала вчера от наших занятий. — Барт подошел так незаметно, что я подпрыгнула от неожиданности. Выглядел он замечательно — сразу видно, что выспался и уже позавтракал. — Бессонная ночь?
— Наполовину, — уклончиво ответила я. — Да и не сбежала я. Главное ведь — результат, верно?
— Верно, — кивнул. — И как чувствуешь себя теперь?
— Не сильно отличаюсь от «тогда», — поморщилась я.
— А вот и отличаешься, — загадочно возразил Барт и посмотрел куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом и краем глаза заметила, как Алеша и Кшиштоф — один из провидцев сольвейгов — завели в палатку незнакомого щуплого парня. — Не желаешь ли немного позаниматься перед завтраком?
— Позаниматься? Чем?
— Увидишь.
Барт взял меня за руку и увлек к той самой палатке.
Внутри было светло. Под куполом качалась задетая чьей-то головой лампочка на длинном проводе. На кушетке сидел тот самый щуплый и затравленно смотрел на нас с Бартом. Леша и Кшиш держали его с двух сторон за плечи, словно несчастный мог вырваться и крушить все вокруг.
