Круг замкнулся (СИ) - Кокорева Наташа (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Как ты меня нашла? — вместо ответа спросил Стел.
— Рокот… — Рани закашлялась и отвела взгляд. — Рокот сказал, что ты шлёпнулся тут в обморок.
— Рокот… — Стел поморщился, растягивая сжатые спазмом мышцы. — Лучше держись от него подальше! Ты не знаешь, насколько он опасен.
— Знаю, — её голос прозвучал внезапно низко и холодно.
Зрачки сузились до двух соринок в круглых болотах глаз. Незаметные прежде редкие конопушки разгорелись на побледневшем лице.
— Не смотри на меня так, — невольно прошептал Стел, но тут же взял себя в руки. — Что ты о нём знаешь?
Рани молча шагнула ближе, поднялась на цыпочки и провела левой рукой по волосам Стела. При падении он ударился головой и камень рассёк кожу за ухом.
— Это сделал он? — тихо спросила она.
На узкой ладони блестела кровь. А на ресницах — слёзы?
Стел пнул носком сапога камень и кивнул:
— Это сделал он. Но уронил на него меня Рокот. Причём магией. Он умеет колдовать, ты это знаешь?
— Мне достаточно знать, что он умеет убивать, — прошипела Рани и остервенело вытерла кровь о сухую траву.
Стел осторожно спросил:
— Он сам убил твоего возлюбленного?
Она кивнула и уставилась в горизонт. В траве завозилась полёвка, взмыла в поднебесье растревоженная дрофа — и всё стихло, только хлопали прозрачные крылья ветра, до того привычные, что казались тишиной.
— Он убил своего любимого оруженосца, — глухо пробормотала Рани, когда Стел уже не надеялся на ответ. — Ларт был удивительным. Вытащил меня из такой грязи, что тебе и не снилась. Устроил посудомойкой и не бросил. Приходил каждый вечер, сирень носил. А накануне посвящения кто-то из его дружков заложил нас. Ларт до последнего не верил, что Рокот отрубит ему голову...
Она заворожённо смотрела невидящим взглядом и медленно сжимала-разжимала пальцы. Тонкие и нежные пальцы, так похожие на мамины.
— Быть может, он потому и убил, что Ларт был любимым оруженосцем, — собственный голос показался Стелу незнакомым. — Стоит один раз нарушишь закон ради «своего» — и тут же поползут слухи.
И разочароваться в любимых куда больнее, чем в чужих. Но этого он не стал произносить вслух, Рани вовсе не нужно понимать Рокота.
Рани вздрогнула и глянула исподлобья.
— Рокот сказал, что вина за его смерть лежит на мне.
— Даже не смей так думать! — воскликнул Стел.
Ларт — вот кто на самом деле виноват! О чём он думал, соблазняя Рани? Что Рокот его пощадит?
И сам Стел хорош, чурбан неотёсанный! Шумел о своём возможном — только возможном! — увольнении как о конце света! Как же хочется избить до беспамятства Рокота.
— Мне всё равно, магией или мечом, но не позволь ему убить ещё и тебя, — тихо закончила Рани и пристально посмотрела ему в глаза.
Стел с трудом выдержал этот взгляд. На её ресницах действительно блестели слёзы.
«Ещё и тебя» рефреном повисло в воздухе.
До новой стоянки добрались затемно. Костровища, сложенные передовым отрядом, пылали по правую руку, а за ними чернел Срединный отрог. Тянуло сыростью, и крокусы пахли особенно нежно. За облаками ворчал еле слышный гром.
Вокруг родника разрыли яму и застелили мешками, чтобы вода набиралась без земли. Оруженосцы толпились, а Борт короткими выкриками наводил порядок. Стел задумчиво осмотрел лагерь, стремительно разраставшийся у водопоя. Ничем не приметное место. Чудо, что разведчики сумели его отыскать. Надо полагать, не без помощи Рокота.
— Плоховато выглядишь, Вирт, — раздалось за спиной.
Лёгок на помине! Стел обернулся и молча кивнул. К чему отрицать очевидное? Чуть выше рассечения над ухом налилась кровяная шишка, голова гудела от каждого шага.
— Сходи к лекарю, попроси мазь, — просто, даже как-то по-доброму, посоветовал Рокот.
— Разберусь, — огрызнулся Стел.
Рокот цокнул языком и покачал головой:
— Ох, какие мы грозные, — а потом кивнул на родник: — Видишь, не зря я трудился днём, вот и твой помощничек теперь за водичкой стоит. — Он кивнул на Рани, громыхавшую неподалёку вёдрами. — Так что ты лучше думай, прежде чем возмущаться. Думай лучше.
Небо разрезала молния, вспышкой осветив лагерь и лицо Рани. Стел затаил дыхание: если Рокот поймёт, что она подруга Ларта — конец! Знать бы сразу, что они знакомы… К счастью, Рокот не смотрел — широким шагом он спешил к главному шатру, под плащом прячась от первых капель дождя.
Растянуть на высоких жердях навес, под ним палатку, почистить, укрыть и напоить лошадей, сбегать к кострам за кашей — всё пришлось бегом, под ливнем. Если бы не бойкая помощь Рани, ветер бы точно вырвал опоры, и Стел, пожалуй, ночевал бы под открытым небом. Но у неё всё спорилось, и уже скоро они забились под полог, дрожа от холода и обжигаясь горячими мисками.
После дня в седле ломило каждую кость, болели мышцы, особенно с непривычки ныли колени. Руки мелко тряслись от голода, промокли ноги. Только с третьей искры из огнива подпалился фитиль масляной лампы. Стел осторожно опустил колпак и вздрогнул, когда жёлтый круг света выхватил из темноты белую девичью спину. Кожа будто топлёным воском обтекала узкие плечи, острые лопатки и рёбра. Наискось темнели полосы старых шрамов. Захотелось протянуть руку, коснуться их кончиками пальцев и смахнуть словно налипшую грязь. Стереть шрамы магией он мог бы, пожалуй, но прошлого — не сотрёшь.
Рани торопливо закуталась одеялом, с размаху ударив его локтем по носу, и без тени смущения бросила через плечо:
— Чего и тебе советую — в мокром к утру разболеешься.
Как нарочно, Стел закашлялся и полез в вещевой мешок. Под руку попалась бутыль вишнёвого бренди. Не мамин компот, конечно, и не белое вино из предгорий, но как раз то, что нужно для такого паршивого вечера. Стел вытащил зубами пробку и отхлебнул — бренди опалил нёбо, гортань, прогрел голодный желудок.
— Ты пьёшь? — Рани скривилась. — Нарушение Кодекса. Не боишься, что Рокот заругает?
— Да пошёл он! — фыркнул Стел и хитро подмигнул: — Будешь знать, как путешествовать с первым встречным.
Рани медленно прикрыла веки, склонила голову к правому плечу. Скользнув по его бедру холодной ступнёй, она поспешно втянула ногу в складки одеяла и мягко прошептала:
— Кто бы говорил.
В тёплых отсветах лампы, в игре прозрачных теней её лицо вновь обрело детскую округлость, смягчилась рубленая линия скул, подбородка. На щеке залегла ямочка.
— Улыбка… так тебе идёт, — растерянно пробормотал Стел.
— Но я не улыбалась, — она распахнула глаза, потянулась в тесноте палатки и забрала у него бутыль. — Давай уже, переодевайся, умник. Я даже отвернусь, раз смущаю.
Кое-как сидя натянув сухие штаны и рубаху, Стел накинулся на остывающую кашу. По навесу хлестал дождь, завывал ветер, стучали ложки.
— Почему ты не вылечишь свой ушиб? — Рани доела и выставила наружу пустую миску.
— Нельзя вылечить себя, — пожал плечами Стел. — Когда я лечу, я лишь направляю в рану тепло, провоцирую процесс, помогаю, а тело делает всё само. Но поделиться теплом с самим собой… как?
Она глотнула из бутыли, не поморщившись, покатала бренди на языке и только потом проглотила. Стел невольно поёжился, представив во рту жжение всех саримских специй разом. Но Рани лишь задумчиво выдохнула:
— Делиться теплом с самим собой — за такой рецепт счастья многие одиночки продали бы тебе душу.
Кто она? Грубая девка и трогательный ребёнок, резкая и нежная, сильная и лишённая воли к жизни. Кто она для него?
Стел внезапно ощутил спиной сырость и весенний холод и потянулся за бренди.
— Полог не трогай, волшебник, зальёт же водой! — Рани вручила ему бутылку и осторожно привесила лампу на поперечину.
По влажной ткани заскользили чудные тени. Сумрак палатки, будто пересыпанный зернистым песком, сгущался в низких углах, размываясь пьяным туманом. Что-то мокрое и холодное коснулось затылка, боль стрельнула в шею — Стел дёрнулся.
— Тише ты! — шикнула Рани, туго заматывая ему голову. — Утром будешь как новенький. Зачем тебе магия, если ты даже башку свою подлатать не можешь?
