Повелитель теней - Тэйлор (Тейлор ) Грэм П. (бесплатные версии книг txt) 📗
Она открыла карту. На ней изображена была башня, в которую ударила молния, и человек, падавший с крепостной стены. Молча она перевернула еще несколько карт и разложила их вокруг первых двух. Каждый раз, открывая следующую карту, она бормотала что-то себе под нос, ее лицо выражало все усиливавшееся беспокойство.
– Что там, Мэри? Расскажи нам, что они говорят! – Человек, сидевший с ней рядом, дернул ее за шаль, требуя ответа.
Она открыла последнюю карту – там был искореженный скелет, окруженный кроваво-красными языками огня.
Впервые в жизни миссис Ландас стала исступленно молиться. Она проглотила рвавшиеся из груди рыдания и вся дрожала от страха, надеясь, что увиденное ею на картах никогда не осуществится.
– Мэри, что там такое, скажи! Что ты сидишь и ничего не говоришь нам?!
Она перевела дух и спокойно заговорила:
– Карты говорят, что близится сила, которая захватит эти места. Если ее не остановить, погибнет много людей. Грядет катастрофа, земля обрушится в море, и сам Сатана будет разгуливать среди нас. Каждому из вас грозит большая беда.
– Только если вы позволите этому случиться, – раздался из темноты голос.
Все обернулись, стараясь разглядеть того, кто посмел заговорить и нарушить магические чары. Рафа сидел на верхних нарах, опустив ноги вниз.
– Вы действительно верите в силу этих раскрашенных картинок? Существует гораздо более великий Закон, не тот, который якобы следит, как бросают кости или как ложатся карты. – С трудом он спустился с верхних нар и подошел к столу. – Каждый из вас заворожен тем, что слышит. Вы с готовностью верите в духов и не замечаете, что здесь кто-то, вполне реальный, просто стучал по краю нар. Никто из вас не готов обратить свой взор к Тому, кто действительно может дать вам свободу.
– Кто ты такой, чтобы болтать тут о свободе? Этот раб толкует нам о свободе! Да что ты о ней знаешь? – крикнул сидевший рядом с миссис Ландас мужчина.
– Что отличает тебя от меня? Я черный, а ты белый. Между тем мы во многом схожи, только ты готов покориться всему – в отличие от меня. Я никогда не буду рабом. И пусть на запястьях моих кандалы, но даже Демьюрел не может овладеть душой того, кто следует закону Риатамы.
– Для раба ты болтаешь слишком много, – не замедлил с ответом мужчина. – Мы-то знаем, какова будет здесь твоя жизнь и сколько ее осталось.
Все захохотали.
– Моя душа в руках того, кто послал меня сюда. Он знает, как распорядиться моей жизнью, чтобы она принесла благоденствие и не причинила вреда. Дала надежду на будущее. Эти карты лгут, они хотят запутать вас и заманить в ловушку.
Рафа наклонился над столом и взял карты. Он знал, что должен сказать этим людям правду. Миссис Ландас вскочила с кресла и попыталась выхватить у него карты.
Он отвел скованные руки в сторону.
– Они – зло, они уведут вас туда, откуда вам уже никогда не выбраться. Они противны Тому, кто послал меня сюда.
– Это кого ж ты злом называешь? Я перевязала твои раны, накормила тебя, приняла в своем доме, позволила тебе выспаться, когда ты должен был работать, и, по-твоему, выходит, я – зло! – сердито сказала миссис Ландас и только что не плюнула в него. – Это очень дорогие карты, они стоили мне больше, чем я получаю здесь за год. Убери от них свои грязные руки.
Миссис Ландас потянулась за картами, но он отодвинулся от нее. Она же была потрясена его вмешательством. В этом ее мирке она всегда была права, и только Демьюрел был ей указ. Никогда еще ей не бросали такой вызов. Миссис Ландас относилась к картам, как к пьесе и развлекательному ритуалу; кроме того, они давали ей возможность чувствовать себя значительной фигурой, обладавшей некими знаниями, недоступными другим. И вот ей говорят прямо в лицо: эти картинки – зло. Она смотрела на карты в его руках и не знала, надо ли отобрать их у него. Они как-то потускнели в ее глазах. Ей не хотелось даже прикоснуться к ним. В ней зародилось сомнение. Они потеряли свою невинность и перестали быть просто занятной игрой, которой ее обучила мать. При этом ее злило, что кто-то посмел с нею спорить и настаивать на своей непонятной правде в ее же ночлежке.
Было в Рафе что-то такое, что странно беспокоило ее, от чего ей было не по себе. В нем была уверенность, внутренняя убежденность. В нем чувствовалось истинное благородство, душевная чистота, светившаяся в его глазах и вселявшая надежду, несмотря на грязь, ее окружавшую.
– И что же этот твой «Он» собирается сделать? – набросилась она на Рафу. – Может он сделать нашу жизнь хоть немного лучше, вытащить нас отсюда? Может запретить Демьюрелу заставлять нас работать слишком много, кормить слишком скудно, вообще не платить нам? – Миссис Ландас каждый раз, задавая вопрос, резко тыкала указательным пальцем в грудь Рафы. – Где он, этот твой «Он», о котором ты говоришь? Мы можем увидеть его?
– А вы оглянитесь, миссис Ландас, – сказал Рафа, приподняв бровь. (Миссис Ландас круто повернулась, желая увидеть, что там, за ее спиной.) – Нет, нет, миссис Ландас, Он везде, Он вокруг вас. Видеть Его вы не можете, но Ему ведомы тайны всех ваших сердец.
– Кто ты такой? Откуда взялся? – воскликнула миссис Ландас, раздраженная его дерзостью.
Рафа посмотрел на лица столпившихся вокруг него людей; на всех написано было ожидание. Он понимал, что все ждут его ответа.
– Все это неважно. Сегодня же вечером тот, кто послал меня, покажет вам нечто такое, что навсегда изменит вашу жизнь.
Рафа шагнул к миссис Ландас, протягивая ей карты.
– А если мы не хотим ничего менять?
– Тогда Он откроет вам глаза, чтобы вы сами увидели, в какой навозной куче спят ваши души. – Он коснулся пальцем ее плеча. – Проснитесь. Восстаньте из мертвых. Дозвольте свету засиять в вашей тьме кромешной.
Глухой мальчик оттолкнул Рафу от женщины. Рафа обхватил его за плечи и толкнул к коленям миссис Ландас.
– Держите вашего сына, миссис Ландас. Он сейчас возвращается к вам. – Рафа положил обе ладони на голову мальчика. И не успела она ничего сказать, как он стал взывать к кому-то на непонятном ей языке: – Абба-секинах, эль Шаммах, соатзет-фей-исеехш фигиез.
Он говорил очень громко и внятно. Все подались назад, не зная, что он собирается сделать, испуганные страстью, с какой звучали эти его слова.
И тут стало происходить нечто странное и пугающее. Казалось, все здание заколебалось. Дети гурьбой кинулись под стол, взрослые переглядывались в полной растерянности. Громкий скрип заставил всех повернуть головы к входной двери – большая деревянная дверь медленно открывалась внутрь. Вдруг послышался громкий треск, дверь распахнулась, ударившись о стену. В комнату ворвались серебристые и белые молнии и дугой изогнулись, упираясь в стены и потолок; раздался грохот, напоминавший дружный мушкетный залп. Помещение наполнилось тонким золотистым туманом. Светящиеся шарики, оторвавшись от радужных дуг, запрыгали над головами испуганных зрителей.
Рафа, не обращая внимания на чудесные явления, свершавшиеся вокруг него, вновь и вновь повторял те же слова. Глухой мальчик вдруг стал раскачиваться, каждый мускул его и каждая жилка вздрагивали и трепетали под напором некой очистительной силы. Миссис Ландас вскочила на ноги, сбросив его с колен, и ничком упала на пол, спрятав лицо в ладонях и умоляя Рафу прекратить волшебство.
Теперь уже все лежали на полу, прикрывая глаза, чтобы защитить их от невыносимо яркого золотистого света, наполнившего каждый уголок помещения. Казалось, всех их придавило, уложило на пол нездешнее сияние. Каждая капелька тумана оказывалась тяжелее золота. Никто не в состоянии был шевельнуться: каждая жилка словно налилась свинцом. А золотистый туман медленно вился по комнате, принося удивительный покой и тишину. Мужчины, женщины, дети как будто погрузились в глубокий сон.
Тишину нарушил неожиданный громкий вопль – глухонемой мальчик кричал и восторженно прыгал по комнате. За всю свою жизнь он ни разу не издал ни звука, а сейчас вдруг радостно вопил и кружился, как щенок. Он кричал во весь голос, но тут же прикрыл уши, чтобы утишить боль в них от собственного крика.
