Наследник огня и пепла. Том I (СИ) - Добрый Владислав (книги онлайн без регистрации .txt, .fb2) 📗
Она допила своё зелье, и привычно улеглась на шкуры, устраиваясь поудобнее, явно тоже намереваясь уснуть. Это меня вполне устраивало — я то уже себе нафантазировал, что сейчас меня на камень потащат. Потрошить. А раз у нас сеанс групповой сонной терапии, то я даже не против. Намотался за этот день. Я закрыл глаза и уснул.
И тут же оказался в лесу. Это был ужасно знакомый, но в то же время ни на что не похожий лес. Ужасно знакомый, потому что я оказывался в этом лесу уже много раз. Раньше, в своих снах. И каждый раз забывал об этом, проснувшись.
Я рванул вперед, прямо в кажущуюся сплошной, стену зелени. И привычно побежал по мягко пружинящему под ногами покрову из старых листьев и веточек. Кустарники словно сами расступались передо мной, а зеленые от мха могучие, толстые стволы деревьев, огибал уже я сам. Я бежал быстро. Очень быстро. Так, как никогда не бегал во сне. Да и наяву. Безошибочно угадывая скрытые под толстым покровом опавших листьев корневые лапы и ступая по ним. Я чувствовал этот лес, меня радовал влажный сумрак под кронами деревьев, а попадающиеся изредка по пути небольшие полянки, покрытые яркими цветами, я старательно огибал.
Я чувствовал себя в этом лесу очень комфортно и уютно. Даже дома в любимом компьютерном кресле мне не было так уютно, как в этой влажной, наполненной запахом разлагающихся листьев, полутьме.
И все же, я убегал. Убегал от некоей не столько опасности, сколько неприятной встречи. Кто-то ломился следом за мной. Кто-то огромный. И перед моим преследователем, так же как высокий кустарник передо мной, расступались многовековые деревья. Грохота и шума не было, но я знал — мой преследователь почти не отстает.
Впрочем, я и не боялся, что меня он догонит. Вернее, она. Даже напротив — я сбавил темп, чтобы посмотреть, на того, кто преследует меня в безнадежной попытке нагнать. Затаился у залитой золотым светом поляны с фиолетовыми цветами и зарослями кустов, усыпанных крупными, красными ягодами.
После долгих минут ожидания огромные, толстые стволы деревьев разошлись в стороны, как двери лифта и на поляну выбежала запыхавшаяся женщина. Её кожа отливала нежно зеленым, оливковым цветом. Она была красива очень женственной, зрелой красотой. Выдающийся бюст, крутые бедра и тонкая талия — фигура гитары с сиськами. Длинные волосы, цвета молодой травы, глаза горящие золотистым светом.
Из одежды на ней только украшения. Множество бусин на руках, ногах, груди. Она раскрыла полные, чувственные губы и позвала меня. Голос похожий на шум деревьев от ветра. Я не различил ни звука, но как это иногда бывает во снах, я точно знал, что она назвала моё имя.
Моё настоящее имя.
Меня влекло к этой зеленой красотке, но я удержался и не стал выходить из своего укрытия. По двум веским причинам. Поймите меня правильно, я вообще не против высоких девушек, но эта была размером с девятиэтажку. Кроны деревьев колебались на уровне её плеч. Кроме того, я смутно помнил, что мне очень нужно попасть в место, расположенное дальше, за этим лесом. И я знал, что она меня туда не пустит. А мне было очень надо там побывать.
Вдобавок, наблюдая за осматривающейся гигантской красавицей, я вдруг понял что украшения на ней, все эти бесконечные сотни бусин, на самом деле оправленные в золото черепа. Не все были человеческими, я видел клыкастые, рогатые, и даже совсем на человеческие не похожие. Оригинально. Я прислушался к себе. Уверенности в том, что она ищет меня, не для того, чтобы добавить мою черепушку в коллекцию, не было. Я сделал бесшумный шаг назад. Как ни странно, она заметила моё движение, и бросилась в мою сторону. нНо пружинящий лесной покров под ногами уже нес меня прочь, пока крики гигантессы медленно отдалялись позади.
Я бежал. Бежал и бежал. Не уставая, чувствуя как только все сильнее наполняет меня радость от движения, от запаха леса. Я удивлялся что не чую зверей, не вспугиваю птиц. Нау удивление пустой лес. Но это ведь сон, почему бы и нет.
Вдруг, среди огромных стволов, мне стали попадаться руины. Белоснежные мраморные руины, некоторые все еще с остатками ярких красок. Увитые корнями и поверженные массивными стволами деревьев, они казались такими чужеродными в царстве леса. Но их становилось все больше. Я легко перемахнул полуразрушенную стену, и взбежал по длинной лестнице с очень высокими, явно не приспособленными для человеческих ног ступенями. И вошел в храм — ничем другим это строение с остатками величественных колонн быть не могло. Легкость бега осталась позади, отступила вместе с сумраком леса. Теперь я шел. Легко и быстро, но уже не совсем не так стремительно, как я мог бежать под тенью леса.
Это был целый храмовый комплекс. Крыша давно обрушилась, но все еще были видны длинные колоннады, расходящиеся в разные стороны. Ведомый смутными ощущениями, я пересек несколько полуразрушенных галерей и вышел к небольшому озерцу, сплошь заросшему изящными крохотными линиями. В центре озера возвышался ступенчатый постамент. Постамент был покрыт изящными барельефами, на которых воины с самым разным оружием и доспехами сражались с чудовищами. Подробности мне мешал разглядеть разросшийся на мраморе плющ. Но белоснежно-белая статуя на самом верху осталась не тронута растительностью. Она изображала гордого, могущественного воина в бронзовых доспехах, закрывающих его тело почти полностью. Оставляя лишь волевое лицо. Сумрачное, грустное, лицо воина было стоически спокойно, но я видел — ему больно. И не удивительно — обе руки статуи оканчивались обломками у локтей. Раньше, должно быть, он что-то в них держал. Наверняка оружие. Или символы власти? Присмотревшись, я с удивлением понял, что из невыносимо белого, как сахарная пудра, мрамора, на сколах, сочится кровь. Или что-то, очень на кровь похожее.
— Ты пришел. Но ты пришел не первым. А должен был! — раздался голос рядом. Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел в ту сторону. В тени разросшихся деревьев по озеру плавала лодка, в которой сидел человек. Тело его скрывал грубый суконный плащ с глубоким капюшоном, но оставалась видна длинная седая борода. В руках у человека в лодке была удочка. Он сделал движение, на секунду мелькнул золотистый бок пойманной рыбки. Я моргнул, и вот уже старик вновь сидит неподвижно.
— Ты вернулся из другого мира, и ты пришёл не последним. Это оправдывает твой позор. Но не прощает его, — густой мощный голос точно исходил от старика в лодке. Но я не видел чтобы его лицо двигалось. Он даже не смотрел на меня.
Мне очень захотелось сказать что-то резкое. “С хера ли такие предъявы, дедушка?” Но вместо этого я спросил:
— Кто ты?
Человек в лодке все так же не двинулся, но я почувствовал, словно он внимательно осматривает меня с головы до ног.
— Ты изменился. Ослаб. Очеловечился, — в голосе звучало неодобрение. Жесткое, как обвинение. Я понял, что я не смогу задавать тут вопросы столько, сколько мне хочется. Моя аудиенция ограничена. И может кончится в любую секунду. Мне очень хотелось спросить, что это за место, почему лицо памятника мне так болезненно знакомо, и кто, собственно, этот наглый рыбак. Впрочем, на последний вопрос он уже не ответил. Что делает вопросы бессмысленными. Глупо спрашивать тех, кто не отечает. Надо просто йти. И все же, вместо этого, я немного подумал, и спросил самое важное:
— Кто я?
Старец в лодке по прежнему не шелохнулся. Но я почувствовал, как он задумался. Сначала я терпеливо ждал, но потом не выдержал и хотел подойти ближе к берегу, встать на край мраморного бассейна. И вдруг увидел волны под ряской. Словно что-то очень большое вдруг поднялось и поплыло ко мне. Внутри меня все мои инстинкты закричали об опасности. Я отступил от края воды.
— Ты первая, последняя и единственная надежда людей, — вдруг сказал мне старик. Я повернулся на звук его голоса и увидел, что смотрел он на меня.
— Он мой! — раздался сотканный из пения птиц, шума ветра и шелеста листвы голос. Я обернулся. Та самая зеленокожая великанша, что преследовала меня в лесу, появилась тут, среди мраморных руин. И сейчас приближалась. Она осторожно ступала, выбирая камни затянуты мхом и занесенные листвой. От её ног разбегались волны мгновенно вырастающих и расцветающих цветов. Я видел, что ей неприятно приближаться, с каждым шагом она становилась все меньше, и меньше. И когда в ней осталось примерно два человеческих роста, она остановилась. Но до меня ей было еще очень далеко. Тяжело дыша, отчего её грудь вздымалась, она протянула мне руки и с выражением крайней мольбы на лице проговорила, почти обычным женским, хоть и очень глубоким, голосом:
