Волчица (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (бесплатные полные книги TXT, FB2) 📗
— Я лично проверил — она девственна, и даже девственная плева ее прекрасна, как сказочный цветок! Ее соски огромны и упруги, а ягодицы тверды и одновременно мягки, как спелые плоды. Вы не будете разочарованы, овладев этой красотой, уверен, вы быстро научите ее доставлять вам максимальное удовлетворение. И ваша дорогая покупка не останется без внимания ваших завистников и конкурентов — когда она будет идти рядом с вами, то окажется на голову выше любого из человеческой толпы! Хе хе хе… Именно что на голову! Ибо ее рост достоин сравнения с ростом наших великих предков, живших до Великой Магической войны! Не спрашивайте, откуда она прибыла! Для того, чтобы ублажить ваши чресла и усладить ваши взоры — Наста послана в этот мир только для вас, и вы имеете сейчас возможность получить этот драгоценный цветок в вашу оранжерею!
Аукционист болтал и еще что-то, какую-то совершенно тупую чушь, но Сирус его уже не слушал. Сидя в первом ряду, на самом лучшем месте, он внимательно рассматривал девушку, и неожиданно для себя почувствовал, что кровь приливает к его паху. Он даже поразился — чтобы вот так, на аукционе, среди толпы людей возбудиться, как пятнадцатилетнему мальчишке?! Ему, сорокалетнему взрослому мужчине, который имел красивых женщин больше, чем видели вживую эти люди? Это просто невозможно. Но факт, есть факт. Эта девушка действовала на него сильнее, чем самый сильный мужской возбудитель. Его штаны спереди оттопырились, и Сирус был вынужден прикрыться раскрытым веером — в зале было душно, и Кайл обмахивался, создавая хоть какой-то поток воздуха. Впрочем, как и все соседи справа и слева от него. Жаркий день, середина лета.
— А теперь участники аукциона могут подняться на сцену и осмотреть объект продажи. Только участники аукциона! Охрана, обеспечьте! И вот еще что, господа — смотреть можно, но руками не трогать. Когда купите, тогда и будете лезть руками ей куда угодно. И не только руками! Заверяю — девочка девственница, я проверил!
Похоже, что девушку опоили перед аукционом — сделал вывод Сирус, заглядывая в глаза «лоту». Заглянуть было непросто, она возвышалась над ним больше чем на голову, а вставать на цыпочки Сирус посчитал ниже своего достоинства. Как и прыгать перед рабыней, как молодой козлик. Хотя некоторые из участников аукциона все-таки подпрыгнули и заглянули.
Кстати, кое-кто все-таки потрогал ее между ног и провел рукой по груди. И аукционист сделал вид, что ничего не заметил. Это были очень уважаемые люди, вроде того же Сируса, так что…им можно немного нарушить правила. И опять же Сирус не стал щупать рабыню. Успеется! Он теперь точно знал, что купит эту нежную шлюшку и уже предвкушал, как будет вести с ней долгую, приятную игру, то подвергая ее страданиям, то ласками доводя до исступления. Он разработал свою методику укрощения непокорных женщин, и эта методика работала на сто процентов.
Меррель вытаращив глаза и затаив дыхание смотрела на то, как шли торги. Когда цена дошла до пятидесяти тысяч золотых, она издала тихий стон, и закрыла глаза. А когда торги закрылись на семидесяти тысячах, и хозяином Насты стал Кайл Сирус — Меррель впервые за долгие годы заплакала — горько, и безнадежно. Судьба Насты была решена, и ничего хорошего ее не ждало. Худшего варианта Меррель представить не могла. В глубине души Меррель все-таки надеялась, что Насте повезет, что она как-нибудь да выкарабкается, но…боги не бывают милосердны. А если и бывают — только не в этом мире. Этот проклятый мир создан не для женщин.
Иногда Меррель даже думала, что этот мир Ад, в котором отбывают свой срок души женщин, которые плохо себя вели в настоящей жизни. Но это, конечно же ересь, и адептка Храма не должна так думать.
А потом, отплакав по той, кто могла бы стать ее подругой и сестрой, а теперь была практически мертва, Меррель вытерла слезы и занялась тем, чем обычно и занималась — помогала хозяину оформлять сделку, и ни разу не посмотрела в глаза девушке, имя которой она очень хотела бы забыть. Как забывают то, что помнить не только неприятно, но еще и мучительно больно.
Глава 10
Это плохо, когда с белой кожей вылезаешь на пляж. Особенно, если ты «псевдоальбинос». Выходишь на пляж на пятнадцать минут, а потом два дня мажешь спину всякой заживляющей хренью, и все равно кожа с тебя слезает пластами. А если находиться на солнце час, два, три?
Больше всего сейчас Настя хотела умереть. Просто вот так взять, и выключиться, как компьютер, отключенный от сети. Исчезло изображение, исчезли звуки, и…все. Темнота и покой. И никакой боли. Что там Меррель говорила насчет отключения от боли? Вот так берешь, и отключаешься, да? Девчонку с самого детства учили этому в храме, и то, она иногда вылетает из транса. А что делать Насте? Господи, ну скорее бы сдохнуть, скорее бы затихнуть навсегда! Одно только мучает, одна мысль — эти твари останутся безнаказанными. Может она, мысль эта, и держит ее в живых?
Вначале все было красиво — красивая комната, красивая одежда. Да, ей даже дали одеться — не в обычную одежду здешних женщин, а нечто эротичное — прозрачное шелковое подобие сарафана, через которое просвечивало тело. И новый хозяин — симпатичный мужчина лет сорока с добрыми, улыбчивыми глазами — он обращался с ней, не как с рабыней, не так, как работорговец Эдгель, нет. Как…нет, не как с равной — чувствовалось, что он считает себя многократно выше ее положением. Впрочем — как и относительно тех, кто ее окружал. Похоже, что он в этом мире занимал очень высокое положение. Так вот: он разговаривал с ней ровно, слегка иронично, мягко, и Настя размякла, поверила, что все будет хорошо. И что рассказы Меррель о том, что все участники аукциона суть монстры в человеческом обличии — это преувеличение девочки, которая в жизни не видела ничего хорошего. И так прошла неделя, потом еще одна…
Она разговаривала с Сирусом о чем угодно — о мире, о музыке, о мужчинах и женщинах. Он принес в ее апартаменты подобие гитары, и Настя исполнила ему несколько земных песен. Он слушал чужой язык и улыбался, ласково кивая, будто подтверждая свои мысли.
А потом он взял ее на казнь. Настя вначале не поняла, зачем он это сделал, зачем потащил ее смотреть на ЭТО.
Казнили девочку примерно Настиного возраста. Некрасивую, приземистую, коротконогую девчонку. Как сказал Сирус, она недостаточно почтительно посмотрела, когда он проходил рядом. Да, всего-навсего не так посмотрела. Но скорее всего это чушь, придуманная для Насти. Настоящая причина была в том, что Настин хозяин хотел сломать свою новую рабыню и замазать ее кровью так, чтобы у нее не осталось никаких иллюзий. Вначале — комфорт, уют, доброе отношение — это блага, которые может получить рабыня, если станет исполнять волю господина. И по контрасту — казнь девочки, которая ничего не совершила, но понадобилась хозяину для того, чтобы устрашить Настю.
Девочку привели на площадку возле конюшни, привязали к столбу, вкопанному в землю. Настя видела такие столбы, но не понимала, зачем они были нужны. Потом поняла. Сейчас поняла. Девчонка тихо всхлипывала и слезы текли по ее щекам, оставляя грязные потеки, а когда ее привязали, она обмочилась, оставив на брусчатке площади небольшую, резко пахнущую лужицу. Сирус сделал жест рукой, и в нее вложили не очень длинный кожаный кнут, кончик которого был заплетен в виде острой сосульки.
Настя сжалась и закрыла глаза, ожидая, что этот человек станет хлестать девочку. Но он не стал. Сирус подошел к Насте и протянул ей длинную кожаную «змею»:
— Возьми. Ну?! Держи крепче. Ты должна нанести ей пятьдесят ударов, настоящих ударов. Если она после этого выживет — ее счастье. Нет — значит, так тому и быть.
— Я не могу…я не буду! — пролепетала Настя холодея, и глядя в спокойное, как и всегда лицо мужчины. Он ничуть не изменился со вчерашнего вечера, когда они сидели в комнате Насти, и та играла ему на «гитаре». Настя вдруг вспомнила, что в тот момент подумала, что этот мужчина довольно-таки симпатичен, и что в других условиях, возможно…нет, нет — только возможно! Она могла бы с ним…
