Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Малика посмотрела в тёмное окно и вышла из дома. Мостики соединяли старинные белокаменные здания, окружённые пирамидальными елями. Днём пушистые лапы были серебристо-голубыми, при лунном свете хвоя походила на стальные иглы. Строение слева предназначалось гостям, там сейчас обитает семья Крикса. Наверное, он проводил жену и, залюбовавшись младенцем, забыл о чае.
В доме справа жила прислуга. Чуть дальше виднелось строение со стеклянной крышей, там зимний сад. Возможно, где-то есть крытый купальный павильон, такой же, какой строят возле замка. Кто будет в нём купаться? Адэр? Придворные дамы? Придётся на ночь закрывать в спальне окна, чтобы не слышать всплески и стоны.
Малика взглянула на охранников, подпирающих ворота. Прошла по мостику, освещённому фонарями, и оказалась возле небольшого здания с застеклённой верандой. Что-то хрустнуло: Парень или Талаш. Скорее, Парень. Нет, Талаш: сообщает, что он рядом.
Очередной мостик довёл Малику до беседки, словно парящей над землёй. Почему Галисии нравятся эти сооружения? Потому что в них можно укрыться не только от солнца, но и от людей. День превращается в таинственный вечер, вечер превращается в жаркую ночь, а ночь плавно и незаметно перетекает в утро. И никто не знает, кто внутри. Только охранители. Они видели всех любовниц.
Усевшись на ступени, Малика посмотрела на Крикса.
— А я тебе там чай принёс, — сказал он, гулко шагая по мостику.
— Выпью перед сном.
— Перед сном нельзя. Плохие сны приснятся, — промолвил Крикс и, спустившись с мостика, спросил: — Не помешаю?
— Нет, — произнесла Малика, а сама подумала: какого чёрта ты пришёл?
Крикс сел рядом с ней, потёр большие ладони:
— Спросить хочу.
— Спрашивай.
— Как ты узнала, что в той психушке была тюрьма?
— Почувствовала.
— А то, что туда привозили морун, ты тоже…
— Почувствовала.
— А как ты поняла, что ады нас не тронут?
Малика устремила взгляд Криксу в лицо:
— Почувствовала.
— Как так? Ты жила, жила, и вдруг у тебя просыпается чутьё?
— Я расту над собой.
— Странно всё это, — проговорил Крикс и вскинул руку. — Слышишь?
До слуха донёсся звук двигателя. Заскрипели ворота, радостно взвизгнул Парень. Хлопнула дверца.
— Адэр, — промолвил Крикс. — Не пойдёшь к нему?
Тон, которым была произнесена фраза, прижал Малику к ступени. Она не Парень, чтобы бежать к хозяину и визжать от удовольствия.
— Хочу подышать воздухом. А ты иди.
— Я тоже подышу, — промолвил Крикс.
Прошло две минуты, пять, а Малику никто не звал. Она убеждала себя: всего пять минут, хотя чувствовала, что прошло намного больше времени. «Увезу, как мне жить, не смогу…» — сладкая ложь. Зачем она слушала и верила?
— Ты нервничаешь? — спросил Крикс.
Малика посмотрела на пуговицу в своей руке. Вырвала с корнем и не заметила.
— Ты в порядке? — вновь спросил Крикс.
— Я попытаюсь тебе объяснить, — промолвила Малика. — Иногда мне кажется, что я небо, земля или вода. Кажется, что я всё когда-то видела, но забыла, а теперь вспоминаю.
Крикс недоверчиво покосился.
— Не смотри на меня так. Я не ящерица, выползшая из-под камня. Все люди могут понимать друг друга без слов, но они предпочитают не видеть и не слышать других. Им так спокойнее. А я не могу отключить свои чувства. С каждым днём они становят пронзительнее. Не надо так смотреть. Не надо так смотреть! Я не сошла с ума!
— Малика, милая… — пробормотал Крикс.
— Я держусь спокойно, но внутри иногда злюсь так, что того и гляди взорвусь. Все беды, вся боль, что я вижу каждый день… Мне хочется кричать, но я сдерживаюсь, потому что я хочу быть спокойной. Хочу быть слабой женщиной. Хочу, чтобы меня оберегали, но я вынуждена оберегать других. Вижу несправедливость и думаю: надо пройти мимо, мимо проходят все. Они думают: ведь никто не просит помощи. И я иду мимо, меня тоже не просят о помощи, но возвращаюсь. Протягиваю руку, а в неё потом плюют.
Крикс обхватил Малику за плечи:
— Кто тебя обидел?
— Бог прощает всех, но я с ним не согласна, — говорила она, глядя на мостик, по которому никто не шёл. — И я думаю, а не проще ли всё уничтожить? Разозлиться так, чтобы превратиться в огонь, и вокруг станет пусто. Не будет слабых, и не будет сильных. Не будет злых, не будет добрых. И меня не будет. Я снова стану небом, землёй или водой. А может, ветром.
— Встреча с детьми тебя расстроила. Не надо было приезжать.
Малика посмотрела на пуговицу:
— Ты жалеешь меня, Крикс?
— Нет. Что ты? Жалеют слабых, а ты сильная.
— Ты боишься меня?
Крикс затряс головой:
— Нет, тебя не боюсь, а морун боюсь. Я с ними не знаком. Теперь мне всё понятно. Ты чувствуешь адов, стены психушки… Я видел, как ты их гладила.
Малика улыбнулась:
— Не бойся, Крикс. Моруны не вернутся.
— К этому всё идёт, Малика.
— Они не вернутся, я точно знаю.
— Откуда?
— Чувствую.
— Малика! Тебя зовёт Его Величество, — донёсся голос стража.
Крикс похлопал Малику по колену:
— Идём?
— Не хочу.
— Иди-иди. В городе чёрт знает что творится, а у меня семья здесь. Расспроси, что происходит.
Поднявшись со ступеней, Малика отряхнула платье.
— Можно последний вопрос? — проговорил Крикс.
— Последний.
— Почему ты не уходишь к морунам?
— Потому что поздно, — ответила Малика и взошла на мостик.
*
Адэр лежал на кушетке, скрестив ноги на подлокотнике и прикрыв лицо рукой, согнутой в локте. Влажные волосы, свежая рубашка, другие брюки и туфли — Адэр успел принять душ и переодеться. Кто-то заботливый потушил верхний свет и включил бра, оплетённые хрустальными нитями.
Малика постояла на пороге гостиной, тихо шагнула назад, в коридор.
— Я не сплю, — промолвил Адэр. Опустив руку, повернул голову набок. — Иди ко мне.
Пока Малика шла через комнату, сдвинулся к спинке кушетки, освобождая рядом с собой место.
Она присела на краешек сиденья:
— Вы расстроены.
Адэр вяло улыбнулся:
— Заметно?
— Немного.
— Гарью от меня не воняет?
— Нет.
— Думал, не отмоюсь.
Малике стало легче дышать: Адэр не забыл о ней, а отмокал в ванне, поэтому её долго не звали.
— Ужинать будете?
— Ты приготовила ужин?
— Мне кажется, вы хотите перевести меня на должность кухарки.
— Тебе кажется. Когда-нибудь мы с тобой обязательно отправимся в путешествие и не возьмём с собой повариху. Кто будет готовить? Ты.
— Надеюсь, голод вам придётся по вкусу, — промолвила Малика, потупив взор. «Когда-нибудь» вряд ли наступит… — Так что вас расстроило?
— Храм превратился в гору мусора. Архив ещё дымит. Под площадью находится лабиринт, заваленный старыми бумагами. Рабочие начали снимать камни, пробивать дыры. Огонь или вода уничтожит архив полностью.
— Напоминает времена Зервана.
— Пожар начался в подвале. Чтобы туда попасть, нужен ключ. И не один. Значит, подожгли свои. Вместо того чтобы признаться в нарушении элементарных правил безопасности и замять дело, ирвины обвиняют в поджоге олардов. Пару месяцев назад городской совет выделил землю под строительство храма. Оладры увели её из-под носа ирвинов. Теперь ирвины хотят отыграться.
— Оларды — многочисленная организация. Может, ирвины добиваются передела власти?
— Всем нужна власть. Всем. Даже мышке в норке. — Адэр тяжело вздохнул. — Мне ещё войны не хватало.
— Всё так серьёзно?
— Конфликт на религиозной почве — это не шутки. Во времена правления моего прапрадеда война разгорелась из-за овцы, распятой на двери храма. А здесь уничтожены самые ценные реликвии. Верующие уже начали громить дома и магазины. Их удалось остановить. Но я-то знаю, что сейчас они не спят, а где-то заседают.
— Соберите религиозных лидеров и вразумите, — предложила Малика.
