МИ (Цикл) - Гудкайнд Терри (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Стараясь не пустить в ход аргументы, Саймон повернулся, чтобы уйти.
— Я буду собирать для вас подходящие тома, и пусть эти женщины чешут вам небылицы, которые они держат в своих головах.
Виктория удостоила ученого-архивариуса снисходительным хмурым взглядом, когда он ушел.
— Не волнуйтесь о юном Саймоне, волшебник Натан. Он достиг уровня обязанностей, выходящих за пределы его возможностей. — Ее голос звучал по-матерински ласково. — Архивирование всех томов в библиотеке — колоссальная и непомерная задача, и для должного ее выполнения потребуется много поколений. Меммеры занимались проблемой сохранения нашей информации в течение тысяч лет, поэтому понятно, почему Саймон чувствует такую безотлагательность.
— Но это действительно крайне срочно, мадам, — сказал Натан. — Если Пьющий жизнь продолжит истощать мир, времени ни у кого из нас не останется. — Он провел пальцами по белым, длинным до плеч волосам. — Мне нужно знать то, что вы запомнили, но, как указал Саймон, я не могу получить доступ к тому, что хранится в вашей голове.
Виктория улыбнулась терпеливой улыбкой.
— Тогда мы вам будем содействовать. Мы процитируем книги, нужные вам, потому что мы знаем их наизусть.
Натан мог читать слова на бумаге быстрее, чем любой меммер в состоянии их произнести, и, если бы Виктория и ее помощницы могли отсортировать свои заученные знания и выдать только соответствующие разделы, возможно, это оказалось бы гораздо полезнее.
Он оглядел Одри, Лорел и Сейдж и заметил три разных типа красоты.
— Они не ваши дочери, хотя я вижу, как вы о них заботитесь. Должно быть, они вам очень близки?
— Эти славные девочки провели со мной всю свою жизнь. Я считаю, что все мои помощники заменяли мне сыновей и дочерей. — На лицо Виктории легла пелена печали. — У меня никогда не было детей, хотя мы с мужем пытались их завести. Когда мы вступили в брак, Бертрам и я мечтали о большой семье, но… — Ее лицо помрачнело, и она отвернулась. — Но я оказалась бесплодной. Детей у нас никогда не было. Три раза я беременела, и у нас появлялась надежда. Я даже начинала готовить детскую одежду… но каждый раз теряла ребенка. А потом Бертрам умер.
Женщина закрыла глаза, тяжело вздохнула и с любовью посмотрела на трех молодых послушниц.
— Итак, я посвятила все свои материнские инстинкты наставлению моих помощников, и за все эти годы я воспитала семью гораздо большую, чем о которой Бертрам и я могли даже мечтать, и которую могли бы иметь. Я выполнила свой долг по сохранению меммеров, чтобы знание передавалось от родителя к ребенку, независимо от того, что записано в архиве. — Она будто бы оправдывалась. — Я отказываюсь отвергать наше наследие. Это мы сохранили знания на протяжении веков, когда Клифуолл оставался спрятанным. — Одри, Лорел и Сейдж со слезами на глазах кивнули. Виктория заключила их троих в объятия. — Иногда мне даже жаль, что я вспомнила заклинание, которое распустило пелену маскировки. — Виктория покачала головой.
— Ты должна была это сделать, — сказала Лорел.
— Настало время, — добавила Сейдж.
Заинтригованный, Натан отодвинул сложенные в стопку книги.
— И как именно вы убрали скрывающий барьер спустя тысячи лет? Я думал, что никто не знает, как противостоять заклинанию маскировки.
— Это было досадной ошибкой — для меммеров и для меня.
Натан сложил руки и поднял брови. — Я слушаю.
— Как мы и говорили, пелена маскировки была не просто внешней вуалью. Это был барьер, охранное заклинание. Клифуолл был запечатан за преградой времени, и не просто спрятан — он исчез. Но первым меммерам было дано знание о том, как снять эту тайную преграду, когда придет время. Если бы никто не вспомнил, как сбросить пелену, знание могло быть уничтожено. Итак, ключ запоминался и передавался, из поколение в поколения. — Она кивнула самой себе. — Прошло три тысячи лет, войны волшебников давно закончились, и жители каньонов посчитали, что угрозы безопасности больше нет. Но, увы, заклинание сброса, которое мы запомнили тысячелетия назад, больше не работало.
Виктория положила руку на грудь и судорожно вдохнула.
— В каком-то месте мы запомнили его неверно! Мы действительно не могли вспомнить тонкости формулировки. Видимо, когда мы передавали знание от родителя к ребенку, от учителя к ученику, кто-то, должно быть, допустил ошибку. — Она смущенно отвела взгляд, словно это признание позорило всех меммеров.
— Добрые духи… — пробормотал Натан.
Виктория продолжала:
— Однако, мы никому в этом не признались. Люди изолированного каньона посвящали свои жизни сохранению тайны — на протяжении тысячелетий! Они доверяли меммерам, они верили в нас. Мы не могли им сказать, что забыли! Некоторые тянули время, делая неловкие оправдания и заявляя, что еще не пришло время вскрыть архив. Но ведь никто не знал, как это сделать! Более века мы надеялись, что кто-то да выяснит, что пошло не так. Меммеры тайно молились, чтобы кто-нибудь исправил заклинание и снова открыл библиотечные хранилища.
Виктория подняла взгляд и встретила лазурные глаза Натана.
— Этим человеком оказалась я… и это было ошибкой. Я неправильно запомнила заклинание и произнесла неверное сочетание слогов на древнем наречии Ильдакара. — Она продолжала с придыханием в голосе. — Но это сработало! Я была девчонкой семнадцати лет, на обучении у своих родителей… и выдала неверное заклинание.
Натан восхищенно рассмеялся.
— Но, милостивая госпожа, вы ненароком сделали все правильно. Вы, хоть и ошиблись, но произнесли слова так, как надо. Маскировочная пелена спала, открыв спрятанный архив. Это именно то, что вы хотели, не так ли?
— Да. — В голосе Виктории звучало разочарование. — На протяжении тысячелетий меммеры были могущественными и уважаемыми хранителями неприступных знаний. Но, распахнув двери и пригласив одаренных ученых из внешних городов, я, возможно, сделала нас ненужными.
— Возможно. — Натан энергично потер руки. — Но теперь у всех есть доступ к знанию, и это может помочь нам победить Пьющего жизнь.
Лицо Виктории оставалось обеспокоенным.
— Опасная информация, которой может воспользоваться любой дурак! Знание, предоставленное людям не подготовленным и не обученным, в первую очередь и создало Пьющего жизнь, — сказала она ворчливо. — Моя мать была строгим учителем и заставляла меня повторять ее слова снова и снова, пока каждое заклинание не стало частью моей души, и каждое слово не впечаталось до мозга костей. Каждый раз, когда я ошибалась, она била меня ивовым хлыстом. Мать кричала мне предупреждения об опасностях, которые могут произойти в мире, если допустить ошибку.
Виктория подняла плечи и позволила им упасть.
— Я помню улыбку отца и его терпение, но моя мать не верила, что отец достаточно серьезно относился к своей роли. Мать обвинила его в том, что он обучил меня неверным фразам, — а тот просто рассмеялся, обрадовавшись, что проблема с пеленой была решена — его собственной дочерью. Время праздновать, сказал он. Маскировочная пелена, наконец, исчезла.
Виктория склонилась ближе к Натану, очарованному этой историей.
— Моя мать убила его за это. Она сбросила его со скалы, прежде чем тот успел осознать происходящее. Моя мать даже не потрудилась посмотреть, как он падает. Я слышала, как кричал отец — крик прекратился, когда он ударился о землю. Мать поругала меня за ошибку. «Разве ты не знаешь, насколько это важно? Разве ты не видишь, что каждое слово должно быть безукоризненным? Если ты не чтишь слова, последствия могут стать невообразимыми!». Я была в ужасе. Все, что я слышала, это крики на дне каньона, когда люди бросились к мертвому телу. Но внимание матери было сосредоточено на мне. Глаза ее были дикими, и я чувствовала на своем лице ее горячее дыхание. «Я убила твоего отца, чтобы защитить всех нас. Что, если он неправильно произнес бы заклинание огня? Что, если он по ошибке научил бы одного из нас, как пробить брешь в завесе, освободив тем самым Владетеля?». Я просто кивала и признавала глубину ошибки отца. Мы его даже не оплакивали. — Глаза Виктории наполнились слезами.
