Осколки (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Он замедлил шаг, но кустам стало доставаться больше остервенения и водяная пыль посыпалась на дорогу гуще, чем прежде.
– Вот ты человек ученый, верно?
– Можно и так сказать.
– Науки всякие изучал?
– Изучал.
– А про недуги книжки пишут?
– Пишут. Но ты, думаю, более сведущ в лекарском деле, чем я, раз уж твой отец…
Марек хмыкнул, но лицом потемнел еще больше.
– Сбор травяной сделать, рану зашить, сломанную кость обратно сложить могу. Или боль облегчить… Но если даже боли нет, как быть?
– Нет боли? Но имеется ли тогда недуг?
Он уверенно кивнул:
– Имеется. Но за хвост его не поймать, как ни стараюсь.
– А кто болен?
Глубоко посаженные глаза моргнули:
– Я.
Хороший разговор получается, однако… Парень чувствует проникшую в тело отраву?
– По виду не скажешь.
– А с виду и нет ничего, – подтвердил Марек. – И внутри вроде тоже. Кровь погуще стала, так не беда, можно настой безлистника попить, и все наладится.
– Тогда почему ты решил…
Он скривился, словно откусил от недозрелого яблока.
– Бывает так, что словно засыпаю в одном месте, а просыпаюсь совсем в другом. И не помню, сам пришел или кто-то принес… Не могу вспомнить. Знаю, так случается, когда сильно ударишься головой, но я точно знаю: не было никаких ударов. Все ощупал, осмотрел, как смог. Ни шишек, ни ссадин, ни шрамов. А память шалит.
И будет шалить, если вдоль твоего Кружева разума нарастает чужеродное, постепенно захватывающее власть над телом. Кроме того, некромант явно пользуется тобой, как беспрекословным исполнителем, просто диктуя свою волю. Но… КАК? У него же нет достаточного количества Силы! Загадка… И Марек вряд ли поможет мне ее разгадать.
– Плохо, если так.
– Знаю, что плохо. – Он тоскливо вздохнул. – Но пока это нечасто случается, жить можно.
– А зачем тебе нужно идти со мной в город?
– И правда, зачем?
С десяток шагов русоволосый мучительно раздумывал над собственной целью посещения Мирака, потом тряхнул головой:
– На месте вспомню! Мне милорд так и сказал: придешь, сам увидишь, что делать.
Рассветный камень, из которого сложены стены Мирака, снова не явил мне своего природного великолепия: ворот открывались хоть и задолго до полудня, но гораздо позже рассвета. Обычай дожидаться ярких солнечных лучей и только потом открывать проход в город исполняется в Шемах отнюдь не повсеместно, но от горной местности совершенно неотделим по вполне понятной причине. Туман. Он опускается рано и быстро, поднимается и тем паче рассеивается медленно, лишь когда солнце начнет сушить землю. А под покровом белой пелены, надежно скрывающей тени уже в нескольких шагах от наблюдателя, враг может оказаться на расстоянии удара незаметно для защитников крепости…
Начало сбора урожая ожидалось еще нескоро, и сие обстоятельство избавляло торговый тракт от телег с плодами лесов и полей, зато рудные и углевые обозы уже текли из Мирака и в Мирак устойчивым потоком, причем уголь в основном покидал городские стены, а руда следовала ему навстречу. Ну да, в Россонской долине растут ели с самой плотной древесиной по всему Западному Шему, и уголь из них получается самый жаркий, именно тот, что требуется для выплавки хорошей стали. А вот знатной рудой Россон никогда не славился, правда, поговаривают, что хоть местная руда целиком и не годится для клинков, но если ее добавить в нужном количестве, скажем, к северной, с Девичьей косы, получится… Впрочем, Гедрину виднее, что получится, он же и гном, и кузнец, и житель Мирака. Наведаться бы, погостить, «искорки» вместе со старым знакомым выпить… Жаль, но некогда.
Искусством оставаться на плаву в реке снующих взад и вперед горожан и я, и Марек владели на уровне, достаточном для продвижения в желаемом направлении, но, разумеется, на каждого мастера всегда находится умелец мастеровитее. Сначала кто-то увесистой чушкой воткнулся в меня с правого бока, потом откуда-то из-под мышки раздался звонкий и крайне рассерженный девичий голос:
– Если растешь, будто одни дрожжи ешь, разувай глаза, когда на люди выходишь!
А она совсем не изменилась за прошедший год. Все те же задорные косички с выгоревшими до белизны прядями, те же ярко-голубые глаза, глядящие на мир открыто и смело, те же маленькие, но твердые кулачки, привычно упертые в бока. Впрочем, гномы отличаются занятной особенностью проживать свои года не постепенно, а рывками: могут долго-долго казаться подростками, а потом – р-раз! Вполне себе взрослая особь. Коей и будет оставаться, пока в один прекрасный день все вокруг рассеянно не отметят: а ведь он уже не мальчик и не молодой человек, а уважаемый глава семейства. К гномам женского пола все сказанное относится в равной мере, за что их искренне ненавидят красотки человеческой расы, готовые без раздумий променять медленное увядание на мгновенное, но зато – после долгой-долгой юности.
Но встретить в многочисленной толпе именно свою знакомицу… Странно. Нет никакой причины подозревать умысел и заговор, и все же…
«Увы, было и то, и другое, любовь моя…»
Как понимать твои слова?
«Зов доступен только умелым магам либо тем, чья кровь сама по себе обладает громким голосом, но у сего чародейства есть родственник… Младшенький, слабенький, зато подвластный любому живому существу…»
Не понимаю, причем здесь волшба.
«Мысли незримы и неощутимы, это всем известно, но сознание окружено плотью, не так ли? И сердце начинает биться быстрее, кровь наполняет тело жаром, если… Если ты желаешь видеть на тропе своей судьбы еще чьи-то следы… Ведь ты думал о девочке? Думал?..»
Немного.
«Этого достаточно… Твое желание заставило Пряди качнуться, побежало волной туда, где могло быть услышано, и… Вернулось обратно исполненным…»
Хочешь сказать, я сам позвал Мирриму?
«Кто же еще?.. Но не обольщайся, каждый из людей перед твоими глазами способен проделать то же самое… Правда, с меньшей вероятностью успеха, однако чем больше стараешься, тем лучше получается, верно?..»
Зов, которым могут пользоваться ВСЕ? Не слишком ли это…
«Расточительно для мира? О нет!.. Мир любит, когда населяющие его существа встречаются… Потому что каждая встреча – перекресток, с которого разбегутся в стороны новые тропки судеб, а значит, начнутся и новые истории…»
Хм. Истории… За которыми мир будет с интересом наблюдать?
«А что ему еще остается?.. Вечность скучна без развлечений…»
Пожалуй. И если мое скромное желание поглядеть хоть одним глазком на давнюю знакомую способно кого-то позабавить… Что ж, пусть будет так!
Вот мы и встретились, малышка. И знаешь… Я рад тебя видеть. Но радость часто приводит к рассеянной улыбке, а ее ты привычно расцениваешь вовсе не так, как следует:
– Обидел того, кто меньше тебя, еще и смеешься?
Ну чем я тебя обидел? Сама налетела со всей дури, наверняка оставила на память синяк, но виноватым объявляешь… Хотя ты права: в неприятностях женщины всегда виноват мужчина.
– Позвольте заметить, госпожа, я не имел намерений кого-либо обижать, а поскольку глазами на затылке не располагаю, при всем желании не смог бы уступить вам дорогу… даже если бы был предупрежден.
Миррима, запутавшись в моем витиеватом извинении, уловила только смысл окончания и дала волю новому всплеску возмущения:
– Я говорила: посторонись! Что же, нужно во весь голос кричать, чтобы меня услышали? Или хочешь сказать, голос гномки тебе словно комариный писк?
Талантом малышки устраивать скандал на ровном месте можно было только восхититься. А вот стягивающиеся к месту словесной потасовки зеваки понравились мне куда меньше.
– Госпоже не следовало бы так горячо гневаться… Как не следовало бы ходить по городским улицам без сопровождения. Кто знает, чем может обернуться случайная встреча? Верно, Марек?
Но мой спутник почему-то не захотел принимать участие в разговоре. Мельком обернувшись, я увидел, что глаза русоволосого выглядят странно тусклыми, правда выяснить, случился ли новый приступ недуга или парню просто стало нехорошо от жары, усугубленной давкой, не успел.
