Повелительница с клеймом рабыни (СИ) - Трусс Анастасия (полные книги .TXT) 📗
- Что со вторым ератом?
- Простите повелитель, мы не смогли обнаружить его.
Ферокс помолчал, всё больше мрачнея. Потом коротко кивнул, и велел:
- Этого – к золотым целителям. Пусть попробуют привести его в сознание. Это всё.
Оставшись один, Ферокс ощутил, как его вновь наполняет раздражение. Рыжий ерат в коме – и что это значит? Что с Миленой? И куда, Тьма его побери, подевался этот Мейснер?
Повелитель драконов сам не заметил, как ярость овладела им. Началось всё с нескольких ударов кулаком по столу, в надежде спустить пар. Но, помогло это мало. Бродя по кабинету, как тигр по запертой клетке, Ферокс то и дело сбивал книжные полки, разбивал стёкла в стеллажах. Его сила металась по кабинету, корёжа всё, на что натыкалась.
И вот, повелитель драконов осознал себя, стоящим перед картиной, с изображением чёрной драконессы. Вокруг царил полный разгром, и картина была единственным, что не пострадало от бессильного бешенства чёрного дракона. Ферокс смотрел на неё, чувствуя, как постепенно снова овладевает собой.
Нет, он не должен позволять себе подобных вспышек. Вот-вот откроются Врата, и ему будет на кого обрушить свою ярость. А разносить собственный дворец – это какое-то ребячество, не достойное дракона его лет.
* * *
Врата, стоящие посреди пустыни серого праха содрогнулись, словно кто-то ударил по ним кулаком. Гигантские створки дрогнули, и приоткрылись – немного, всего на ладонь. А затем резкий порыв ветра распахнул их полностью…
За Вратами клубился вязкий свинцово-серый туман. Он завихрялся, и выпускал дымные щупальца, словно нервные пальцы, ощупывающие серый песок, и открытые створки… Туман пронзали призрачно-сиреневые ветвистые разряды молний, и чёрные бесформенные тени появлялись и исчезали в подвижном тёмном мареве. Это была Бездна.
Открытые Врата Бездны выпускали своих узников. Неторопливо, словно не до конца доверяя происходящему, из зыбкого пространства Бездны появилась высокая фигура. Существо с мужским торсом и длинными руками, практически без лица, с четырьмя костяными изогнутыми рогами, вместо черепа, и красным маревом, пульсирующим между ним. Вслед за ним вышла женщина, закутанная в чёрную вуаль. Следом – стремительно перебирая по песку тремя парами худых сильных рук из Бездны появился многорукий безлицый…
Они шли из Бездны, всё новые и новые – многорукие, крылатые, безглазые, безлицые, со змеиными хвостами и скорпионьими жалами, с телами пауков и зверей, с лицами прекрасными, как первый восход над новорожденный Вселенной, и ликами отталкивающими, как самый чёрный кошмар. Их было много, они были разные, они совершенно не походили на нынешних обитателей миров.
Они выходили из Врат, ступали по серому песку, а земли обитаемых миров сотрясались от их шагов. Небеса трещали, словно наполненные невидимыми электрическими разрядами, потому что вместе с Древними из Врат рвался на волю Хаос.
Серый прах вздыбливался фонтанами под ногами Древних, воздух наполнился невыносимым гулом. А они всё шли и шли, покидая свою многовековою тюрьму. Древних было много. Конечно, не так много, как тех, что поджидали их за тонкой границей преддверия Бездны. Но каждый из них был могуществен, каждый нёс на себе печать первого творения сестер-богинь.
В какой-то момент пространство пустыни из праха не выдержало, и порвалось…
По армиям прокатилось волнение – каждый ощутил приближение Древних. На миг над просторами Межмирья повисла звенящая, противоестественная тишина. Это была напряжённая давящая тишина молчания многих. Не бряцало оружие, не фыркали и не ржали скакуны конных. Несколько секунд абсолютного затишья перед самой грандиозной бурей существующей истории.
Пространство наполнилось тяжёлым гулом и треском, воздух пошёл рябью, и перед объединёнными силами бессмертных появились они – первые хозяева Вселенной, вознамерившиеся вернуть себе свой дом.
Они выходили из колыхающегося воздуха, который после них словно повисал клочьями, являя свинцово-серые прорехи. Межмирье покрывалось трещинами и расколами, когда Древние ступили на его каменистую землю. Они вышли перед армиями, растянувшись в цепь в несколько миль – такие разные, такие пугающе чуждые нынешним мирам. И за спиной каждого из Древних тянулся шлейф его могущества, которое могло соткаться в легионы безобразных, агрессивных созданий, которые без колебаний бросятся защищать своих хозяев от молодых захватчиков.
Абигор смотрел на явление пришельцев из прошлого, и испытывал то, что еще никогда не чувствовал за сотни тысячелетий свой жизни – это был ужас. Конечно, не тот всепоглощающий ужас, что заставляет терять разум, побуждает бежать или оставляет только возможность бестолкового метания. Но это был ужас. В сознании Верховного демона он мешался с восторгом, с предвкушением, с боевой яростью… И всё же, это незнакомое, и чего уж скрывать – отвратительное – чувство, заставляло стыть горячую кровь Абигора. Конь Демона Войны – огромная черная злобная тварь – раздражённо морщил верхнюю губу, скалил клыки, выдыхал пар из ноздрей, и беспокойно бил копытом.
Абигор намотал поводья на кулак, резко дернул, поднимая коня на дыбы, одновременно давая ему шпор. Скакун оглушительно заржал, и рванул с места в галоп.
Воздух разорвал рёв тысяч глоток. И всё пришло в движение. Кавалерия демонов устремилась за своим предводителем. Драконья армия лишь на треть состояла из пехоты, остальные понеслись в бой в крылатых ипостасях. От мельтешения драконьих и ангельских крыльев практически не стало видно неба. Армии тёмных и светлых эльфов шли с флангов, и с обеих сторон разнеслось мелодичное, но какое-то тяжёлое пение. Нет, эльфы не шли в атаку с какими-то боевыми гимнами – это были заклинания, пробуждающие боевую магию обитателей Лесов.
Тёмная магия сплеталась со светлой, впервые в истории не в борьбе, а в едином ударе. Сила Верховных демонов и серафимов, драконьих магистров и эльфийских шаманов, сокрушительной волной неслась впереди атакующих на рваный, почти безмолвный строй Древних. До столкновения оставались минуты.
* * *
Хаос звучал в её голове, пел в её крови. Хаос вибрировал в воздухе вокруг неё, и наполнял её крылья. Это было прекрасно – вернуться в свою стихию спустя столько времени.
Адалисса чувствовала свой Хаос, как он множится, разливается по мирам, готовый пожрать их.
- Здравствуй, Адалисса.
Женщина обернулась. На поляну из под сени деревьев выступил мужчина – высокий, с волосами цвета светлого пепла, и серыми глазами.
- Раз я здесь, – с едва заметной усмешкой, продолжил он, – значит, пришло время использовать магию, что ты заперла во мне?
А Чёрная богиня смотрела на мужчину и не могла вспомнить, кто он такой. Человеческая раса – самая странная и беспокойная из тех, что они создавали – всегда её интересовала, но… не до такой степени, чтобы запоминать каждого смертного в лицо. Тем более сейчас, когда единственное, чего ей хотелось, это разрушать.
«Разрушить… Уничтожить всё! – твердил ей Хаос. – Вернуть эту вселенную в первоначальное состояние! В ничто! Это то, чего ты хочешь! К чему стремишься! Это – твоя сущность!».
- Не узнаёшь меня, да? – мужчина внимательно смотрел на богиню. – Желания Хаоса полностью тебя поглотили? Смогу ли я что-то сделать, когда ты уже в таком состоянии? Или уже слишком поздно?
Адалиссе было всё равно, о чём он говорит. Для неё имело значение лишь то, что говорил ей Хаос, из которого она была рождена. А ещё, она хотела к сестре… к Дайоне. Был порыв немедленно отправиться на её поиски. Но… что-то останавливало её. Не давало уйти. Чёрная богиня не понимала в чём дело, а Хаос… его шёпот изменился: «Уничтожь… уничтожь человека! Он не нравится тебе! Он должен быть уничтожен!». Сначала, это показалось Адалиссе вполне логичным. Ей на самом деле казалось, что человек, со странно-равнодушными глазами, ей не нравится. Она ещё раз посмотрела на него… Секунда… ей требовалось меньше секунды, чтобы от человека не осталось даже пыли. Но она медлила.
