МИ (Цикл) - Гудкайнд Терри (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Никки, услышав это, зыркнула на него скептическим взглядом. Когда Натан обладал своими способностями, он использовал их при каждом удобном случае, если считал это полезным. Теперь, однако, волшебнику пришлось притворяться, что подобные демонстрации были ниже его достоинства. Когда деревенские дети узнали, что Никки колдунья, вместо Натана стали приставать к ней, хотя лишь один ее взгляд заставил ребятню быстро пересмотреть свои просьбы.
Бэннон предложил показать трюки со своим мечом, но это их не заинтересовало.
Когда они покинули эту деревню, Натан тихо поклялся:
— Больше не буду упоминать о своей магии… пока снова не стану целым после посещения Кол Адэр. Сейчас же не осмелюсь даже и пытаться.
— Тебе все же стоит попробовать, — предложила Никки, когда они продолжили путь по лесистой дороге. — Ты вообще чувствуешь свой Хань? Возможно, ты и потерял свой дар, но мог бы его вернуть.
— Или навлеку ужасающие бедствия. — Лицо Натана посерело. — Я не рассказал тебе, что случилось в Ренда-Бэй, когда я… пытался исцелить мужчину.
Путники продолжили путь по хорошей дороге, в предгорья, после того, как река разветвилась, и они выбрали северный ее рукав.
— Я видела как ты помогал некоторым раненым, — сказала Никки.
— Ты не видела ничего. — Натан смахнул рукой муху, кружащую возле его лица. — Бэннон был свидетелем… но до сих пор мы это не обсуждали.
Молодой человек моргнул.
— Я так много видел в ту ночь, но сейчас думаю, что мои воспаленные глаза не могли воспринять всего. Я не помню… Я совсем ничего не помню.
— Одно из норукайских копий пронзило грудь мужчины, и тот умирал, — начал Натан. — Даже целительницы знали, что его нельзя спасти. Но я ощутил в себе намек на магию. Я был в отчаянии, и хотел себя проявить. Видя, как ты спасала город с помощью своего дара, колдунья, я понимал, что тоже мог бы помочь. Я был в ярости и хватался за любую слабую искру магии, затем что-то почувствовал и попытался это использовать.
Волшебник прервался, будто запыхавшись, хотя дорога была вполне ровной, и вытер пот с шеи. Груз его рассказа казался таким тяжким бременем, что тот не мог идти и говорить одновременно. — Я хотел его исцелить… но многое изменилось во мне. Добрые духи, я больше не могу понять свой дар. Думая, что коснулся своего Хань, я выпустил то небольшое количество силы, что смог обнаружить: это должна была быть магия Приращения. Я хотел соединить ткани человека, залатать его легкие, остановить кровотечение… — На лазурных глазах Натана заблестели слезы.
Никки и Бэннон остановились.
— Я пытался его исцелить… — голос Натана срывался. — Но моя магия сделала все наоборот. Произошла отдача, и вместо того, чтобы закрыть раны бедняги и остановить кровь, мои чары… разорвали его на части. Несчастного разворотило, но я лишь пытался его спасти!
Бэннон с ужасом посмотрел на волшебника.
— Кажется, я припоминаю. Я уставился прямо на него, но… не видел, или не верил тому, что видел.
Никки пыталась понять сказанное Натаном.
— Ты почувствовал, как магия вернулась к тебе, но все произошло противоположно тому, что ты намеревался сделать?
— Я не знаю, было ли это в точности наоборот… это было неподвластно контролю, и в то же время дико. Мой Хань казался мстительным, он боролся с моими действиями. Этот бедный человек… — Он посмотрел на Никки. — Полагаю, колдунья, если бы я высвободил такую магию в битве с норукайцами, я вполне мог бы уничтожить всю Ренда-Бэй. Я мог бы погубить тебя и Бэннона.
— Чувствуешь ли ты сейчас в себе дар? — спросила Никки.
Натан колебался.
— Может быть… я не уверен. И ты должна понять, что я боюсь даже пробовать. Могу ли я так рисковать? Нет, не хочу даже пытаться. Что, если я попытаюсь создать простой огонек на ладони, и вместо этого разгорится обширный лесной пожар? Те деревенские дети, которые выпрашивали небольшой фокус… Я мог бы убить их всех. Магия, которую я не могу контролировать, — хуже, чем вообще отсутствие магии.
— Это зависит от обстоятельств, — сказала Никки. — Если нас преследует армия чудовищных воинов, неконтролируемый лесной пожар может оказаться весьма кстати.
Как обычно, Бэннон попытался подбодрить своих спутников:
— Очевидно, наше лучшее решение — найти Кол Адэр как можно скорее. Это вернет нам нашего волшебника.
— Да, мой мальчик, очень простое решение, — вздохнул Натан, зашагав по дороге быстрым шагом.
Три дня спустя, миновав лесистые холмы со слабыми признаками жилищ людей, они вышли на широкую имперскую дорогу, которая пересекала неровную местность и уходила вниз в обширную долину. Дорога имела направление на север, словно прямое копье, брошенное Джеганем в сторону Нового мира.
С гребня холма путники смотрели вниз на заброшенный тракт, когда-то давно проложенный великой армией. Сейчас дорога выглядела обветренной и заросшей.
Натан повернулся к Никки.
— В бытность твою Госпожой Смерть, какая-нибудь из ваших экспедиций заходила так далеко на юг?
Она покачала головой.
— Джегань не считал эти пустынные земли достойными его усилий, хотя с его древних карт мы знали, что когда-то за пределами Призрачного берега были великие города и средоточие торговли.
— Эта дорога, возможно, построена другим императором, — улыбнулся Натан. — В истории Древнего мира их было полно. Ты слышала о императоре Кургане? О военачальнике, которого звали Железным Клыком?
Они спустились на широкую пустую дорогу. Никки подняла бровь.
— Я кое-что помню из истории, которую изучала во Дворце Пророков, но это имя мне не знакомо. Было ли правление этого Железного Клыка чем-то особенным?
— Я провел тысячу лет изучая историю, дорогая колдунья, и бесчисленные правители претендовали на историческую значимость, но император Курган, возможно, был самым скверным правителем со времен войн волшебников. По крайней мере, со слов его летописцев. Я удивлен, что ты не знала о нем.
— Джегань предпочитал, чтобы я помогала ему творить историю, а не размышлять о ней, — сказала Никки. Она, конечно же, сама вошла в историю, когда убила Джеганя — без фанфар, без зрелищности, именно так, как и просил Ричард.
— У нас впереди долгая прогулка, так что хватит времени на рассказы. — Натан побрел вперед по великой пустой дороге, которая повела их в нужном направлении. — Пятнадцать веков назад император Курган завоевал бо́льшую часть Древнего мира, и обширные земли на юге. — Он ухмыльнулся Бэннону, шедшему по покрытой травой брусчатке. — Не так давно, всего за пятьсот лет до моего рождения.
— Пятьсот лет? — Бэннон, казалось, не мог вообразить этот промежуток времени.
— Курган был жестоким и беспощадным, но он получил прозвище «Железный Клык» в основном из-за своего жеманства: он заменил свой левый клык. — Натан открыл рот и постучал кончиком пальца по соответствующему зубу. — Заменил его длинным железным острием. Я не сомневаюсь, что от этого он выглядел устрашающе, хотя не могу представить, как можно было есть с этой штуковиной во рту. — Волшебник фыркнул. — И он должен был регулярно менять его из-за ржавчины.
— Как по мне — звучит не очень устрашающе, — сказала Никки.
— О, он был довольно грозным и могущественным. Безжалостные войска Железного Клыка сминали одну страну за другой, призывая всё новых бойцов, что увеличивало его армию... и тем самым помогало ему завоевать больше земель и призывать больше солдат. Это был нескончаемый поток. Но, боюсь, наш дорогой Ричард теперь начинает понимать, что завоевать территорию — это одно, а управлять ею — совсем другое. Падение Кургана состояло в том, что он действительно верил в хвалебные слова своих менестрелей и глашатаев, хотя, насколько я могу судить, истинным гением Железного Клыка был его верховный главнокомандующий — генерал Утрос.
— Даже императору нужны толковые военачальники, чтобы завоевать и удержать так много земель, — заметила Никки.
