Искаженное время (СИ) - "Deacon" (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
- Хотела бы, уже обожгла.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, не зная, продолжать ли ссориться. В этот миг графине вновь вспомнился ее брат. Он так же обнял ее, когда Лилит расплакалась из-за злосчастной медузы.
- Ты... простишь меня? – вкрадчиво поинтересовался Харт, заметив, что графиня вот-вот сменит гнев на милость.
- Не знаю... Я подумаю, - произнесла она и на всякий случай вновь стукнула его кулаком по груди. – Давайте же, отпустите меня.
Так странно было держать ее в объятиях: такую вспыльчивую, порывистую и разгневанную. Волосы Лилит растрепались, ткань платья сползла с плеча, дыхание сбилось, и взгляд Рейва чуть дольше положенного задержался на ее чувственных губах.
Заметив это, Лилит несколько смутилась, и Харт поспешно отстранился от нее.
- Я пойду, - пробормотал он и направился к двери.
- Да... Конечно, - графиня проводила его растерянным взглядом.
Затем ведьма приблизилась к окну и глубоко вдохнула. Воздух был пропитан теплом, запахом песка и далеким ароматом вод Нила. Ей внезапно сделалось грустно и в тоже время спокойно.
"Проклятая медуза!" - подумала девушка и вдруг рассмеялась, не замечая, как по щеке скользнула слеза.
XXXIV
Лук и стрелы
После полудня жизнь в доме Косэя вернулась в прежнее русло. Красноволосый по своему обыкновению занялся работой по коже, и рабы с облегчением заметили, что господин пребывает в хорошем расположении духа. До того момента, как Лилит вышла из своей комнаты, мужчина был мрачен и особенно агрессивен. Он срывался на каждом, кто попадался ему на глаза, но страшнее всего этой ночью пришлось новому рабу графини. То и дело из комнаты, в которой он содержался, доносились дикие крики. Пламя затих только под утро, и, когда Косэй вышел наружу, рабы увидели кровь, перепачкавшую руки господина до самых локтей. Дрожа от ужаса, слуги молча опустились на колени, боясь, как бы теперь Косэй не переключился на них. К счастью, обошлось. Именно в этот момент со своей прогулки вернулись Эрик и Сфинкс, и Рыжий оказался вовлечен в разговор о пирамиде Достойных.
Сейчас Косэй заканчивал вырезать на коже диковинную птицу и уже прикидывал, как она будет смотреться на подушке, и где ее лучше расположить. Работа отвлекла его от мрачных мыслей, которые переполняли голову с момента покушения на Акану. Выздоровление Лилит и вовсе повлияло на Феникса весьма неожиданным образом. Чувство тревоги улеглось, и непонятное ощущение радости забралось в сердце. Косэя это озадачивало, потому что, как ему казалось, какая-то непослушная вещь должна вызывать что угодно, но только не подобные чувства. Внезапно красноволосый даже разозлился на себя. Самым правильным было бы хорошенько наказать Лилит за непослушание, например, заперев в подвале, и не выпускать ее до самого начала испытания. Но вместо этого он почему-то велел перенести скудные пожитки провинившейся в гостевую комнату, в которой она провела прошлую ночь.
За этими мыслями Эрик и застал Косэя. Наемник как раз попрощался с Дмитрием и Рейвеном и уже собирался было возвращаться в свой ненавистный дом, как красноволосый заметил его у двери и окликнул.
- Зачем тебе идти туда, где тебя называют Червем? – спросил Феникс, с любопытством глядя на Фостера. Этот человек казался ему настолько странным, что Косэю захотелось поговорить с ним. Красноволосый никак не мог понять, как в этом мужчине уживается столько противоположных качеств. Воин помнил его, как труса, который во время торгов умолял не отправлять его на арену, и при этом этот самый трус сам вызвался достать план пирамиды Достойных. Внешне этот человек казался хилым, но при этом он показал себя настолько опасным бойцом, что с арены пришлось снять Сфинкса. А то, что Эрик пришел навестить своих белокожих друзей, а затем заявил, что не собирается помогать им в пирамиде, и вовсе озадачило Косэя.
- Что молчишь? Языком разучился пользоваться? – рявкнул красноволосый, усмотрев в молчании Эрика какой-то подвох. В свою очередь Фостер лихорадочно соображал, как правильнее себя вести с этим извергом, который ночью кого-то замучил насмерть.
- Не разучился, господин, - почтительно произнес он и тут же на всякий случай поклонился. – Я принадлежу оракулу Имандесу и не могу проявлять свою волю, дабы не навлечь на себя его гнев.
- Ты – воин арены, и до начала испытаний целых три солнца и три луны можешь делать все, что хочешь, ходить, куда хочешь, и никто не тронет тебя. Я позволяю тебе находиться в моем доме.
«Что-то не очень хочется», - подумал Фостер, вспомнив дикие крики, доносившиеся из подвала. «Не хватало еще подохнуть в этой конуре от рук долбанутого на всю голову маньяка»
Тем не менее Эрик снова поклонился и с наигранной радостью произнес:
- Благодарю, господин! Для меня это великая честь!
Приторное лицо наемника заставило Косэя поморщиться. Еще недавно этот тип вел себя совсем иначе: он прохаживался по комнате, словно это был его собственный дом, а во рту держал...Кстати, а что это он держал у себя во рту? Разумеется, Косэй немедленно задал интересующий его вопрос.
- Господин изволит знать, что я держал во рту? – переспросил Эрик, не совсем понимая, что этот изверг имеет ввиду. – Вроде бы ничего...
- Не ври! – рассердившись, Косэй так рявкнул, что Фостер чуть не подскочил от неожиданности. – Я сам видел, как ты стоял у окна, и твой рот дымился!
- А... это... Это сигареты, господин. Вот, - от греха подальше Эрик вытащил на свет помятую пачку ‘’Treasurer’’ и протянул ее Косэю. Красноволосый немедленно выхватил ее из рук и, раскрыв, извлек на свет сигарету.
- Папирус с травой заставляет рот дымиться? – озадаченно поинтересовался Косэй.
- Звучит странно, но, наверное, можно и так сказать.
Покрутив сигарету в руках, Феникс внезапно взял ее в рот, пытаясь изобразить процесс курения.
- Мой рот не дымится! – гневно воскликнул он. - Почему твой рот дымится, а мой нет?
Сейчас Эрик прилагал все силы, чтобы не заржать в голос. Страх отошел на второй план, уступив место праздному любопытству. Сейчас великий воин Египта казался не лучше пятилетнего ребенка, который нашел отцовские сигареты и пытается понять, как ими пользоваться.
«Минздрав предупреждает, что курение опасно для здоровья, но ведь ты уже давно умер», - подумал Фостер и, достав зажигалку, приблизился к Косэю. Идея научить древнюю мумию курить казалась ему настолько потешной, что Эрик уже жалел, что не может записать этот процесс на видео, так как оставил мобильный телефон в доме Имандеса.
Так сильно Косэй еще никогда не кашлял. На глаза египтянина навернулись слезы, и он залпом опустошил чуть ли не половину кувшина с вином. Первая и единственная затяжка закончилась бурной бранью.
- Этим убивают! Ты хотел убить меня, скользкий червяк! – закричал Косэй, немедленно хватаясь за оружие. Осознав, что шутка может закончиться плачевно, Эрик мигом потушил брошенную на пол сигарету и воскликнул:
- Помилуйте, господин! Я ведь жив. И Рейвен тоже. Зачем мне вас убивать, когда вы так добры ко мне? Вы пожелали научиться, я вам объяснил. Сигаретой невозможно убить! Это способ расслабиться.
- Женщина - это способ расслабиться, - нахмурился Рыжий, но всё-таки опустил кинжал.
- Да, но, когда под рукой нет женщины, и мало времени...
- Женщина всегда есть под рукой! Их много. Берешь любую и...
- Ладно, ладно. Там, откуда я родом, всё, к сожалению, чуток сложнее. У нас есть определенные правила. Женщины... неприкосновенны. К тому же, они могут не хотеть...
- А кто их спрашивает? Они слабые, бегают медленно. Запросто можно поймать! Впрочем, тебе даже ловить не придется. Хочешь, бери любую низшую рабыню в этом доме. Раз ты принес рисунок пирамиды, так и быть, я награжу тебя.
«Нахрен мне твои рабыни?» - подумал Фостер, чувствуя себя уязвленным. «Я сплю с женщинами, чьи лица не сходят с обложек глянцевых журналов!»
- Не смею принять столь великий дар, - тем не менее с почтением ответил он. – Если вы позволите, я бы немного поспал после бессонной ночи.
