Нечисть в деревне. Ведьма (СИ) - "Cheshirra" (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Бабки в могиле не было — это и ежу понятно. Даже при похоронах не было — иначе запах тления я бы учуяла, он так просто не выветривается. А значит, кости положили в гроб осознанно и кто-то наверняка об этом знал. Кто?
Участковый знал совершенно точно — иначе не пытался предупредить таким дурацким способом. Чьи это кости? Я очень надеялась, что не покойной бабки, иначе получается, что она умерла задолго до того, как ее похоронили. И кто-то СЬЕЛ ее…
Меня затошнило. Великие боги, что творится в этой деревне?! Даже оборотню покоя нет. Ведьмы, кишащий тварями заповедник, съеденные оборотни!
В деревню я возвращалась осторожно, но стремительно, держа в зубах лопату — она периодически выпадала у меня из пасти, но это лучше, чем если бы меня встретили на улице в четвертом часу утра грязную, с дикими глазами и лопатой наперевес.
Мимо дома участкового я прошла с особой осторожностью, хотя свет там не горел. Меня глодали смутные, переходящие в нехорошую уверенность подозрения, что он в этих делах замешан по самые уши, а значит и доверять ему ни в коем случае нельзя. Вот тебе и милая улыбка и добрые серые глаза.
Я перебралась на мост, обиженно сопя и размышляя о несправедливости жизни. Туман и темнота надежно скрывали меня от чужих глаз, а потому трусила по насту я довольно беспечно, за что и поплатилась.
Глухое, клокочущее рычание вывело меня из задумчивости. Все еще не ожидая подвоха, я вскинула морду и на секунду застыла: передо мной, буквально в полутора метрах, стояла тварь. На обычного оборотня она была мало похожа, как, впрочем, и на вурдалака — те обычно поменьше, да и тощие, как упыри, а это было выше меня в холке, мохнатое, как медведь и с пастью от уха до уха полной острых клыков. Сразу было видно, что он не вегетарианец.
Меня спас туман — тварь явно не ожидала увидеть меня и встреча произошла к обоюдному удивлению, поэтому, пока она приходила в себя (все-таки мозгов у оборотней больше!), я развернулась и задала стрекача, мгновенно затерявшись в тумане. Гулкий, пробирающий до костей вой раздался за спиной. Я мчалась по мосту, судорожно соображая, что делать дальше. Вести гадину в деревню очень не хотелось, но тяжелое приближающееся дыхание за спиной требовало решительных действий — тварь оказалась куда как быстра, нагоняя меня в считанные секунды. Оглянувшись, я обнаружила ее у себя за спиной — в тот же миг заднюю левую лапу резануло болью — клыки гадины распороли бедро, словно масло. Взвыв, я крутанулась на месте, выдираясь из захвата, но обоим было понятно, что это не надолго. Поэтому я сделала единственное, что пришло в голову — в прыжке перехватила тварь за холку зубами (тяжелая лопата, про которую я абсолютно забыла, вывалилась из пасти и завершающе тюкнула ей черенком по макушке) и, тяжело оттолкнувшись задними лапами, боком прыгнула в реку, утаскивая за собой ее.
Хрупкая пленка только начавшего формироваться льда проломилась под нами, как бумага. Мы рухнули в ледяную, черную воду, мгновенно погрузившись почти до самого дна. Сердце от холода едва не выскочило наружу, но я продолжала держать гадину за горло, понимая, что это единственный шанс — она была сильнее и крупнее меня, тяжелее раза в два, а значит и плавала гораздо хуже. Первый шок у нее уже начал проходить — она заработала лапами, стараясь вырваться, но я крутилась вместе с ней, сжимая зубы на ее горле — от моих клыков расходились в сторону струйки крови и пузырьки воздуха, тут же сбиваемые водоворотами, которые мы закручивали вокруг себя. Мне не хватало воздуха, в глазах уже начало темнеть, а тварь все никак не унималась, когда подоспело неожиданное подкрепление: из черной глубины появилось бледное лицо с бельмами глаз. Абсолютно белые руки с длинными когтями потянулись к нам и, прежде чем я успела додумать ("ну вот и конец мне прише…"), рванули гадину на себя, едва не выдрав мне клыки. Тут же со дна поднялись еще двое — их волосы, словно водоросли, накрыли вурдалака (наверное?), когти мелькнули в воздухе и в следующую секунду о них напоминали только поднимающиеся со дна темные струйки. Решив, что поразиться этому можно и позже, я рванулась наверх, выныривая из воды — оказалось, что нас успело прилично снести ниже по течению — храм оказался как раз напротив, его купола блестели в лунном свете. Выбравшись на противоположный берег, я, кашляя и выплевывая воду, рухнула на землю. Она показалась божественно теплой по сравнению с водами мирно текущей реки. Тростник вдоль берега печально зашелестел стеблями. Я пожалела, что грязную одежду пришлось оставить в часовне под лавкой — не тащить же ее вместе с лопатой. Так бы переоделась в сухое…
Не знаю, сколько я так пролежала — достаточно, чтобы осознать, что начинаю медленно погружаться в сонную мертвую дремоту. Кое-как встряхнувшись, я пошевелила лапами, ощутила адскую боль в бедре, которая привела меня в чувство, и потащилась к дому. От шерсти исходил пар, вода на концах смерзлась в ледышки, делая меня похожей на снежного ежа. Холодная вода сделала одно хорошее дело — крови почти не было и следов на земле, способных привести к моему дому, я не оставила.
Кот встретил меня обеспокоенным воплем — подбежал ближе, сунулся было к ране, но я раздраженно фыркнула на него, осматривая хозяйство — ни возле дома, ни где-либо поблизости я запаха гадины не обнаружила, что порадовало. Значит, не по мою душу она приходила — хоть об этом можно не беспокоиться. Впрочем, теперь я начинала понимать, откуда могли взяться кости. Хотя особых мозгов я за этим неопознанным объектом не заметила.
Перекинулась я только в доме — светлеть еще не начало, так что никто не заметил бредущую по дороге псину. Лопата осталась лежать где-то на мосту, но сил за ней возвращаться у меня уже не было — едва перекинувшись, я с воплем рухнула на стул, зажимая располосованное бедро — чуть-чуть не задела артерию, сволочь! Ругаясь, на чем свет стоит, добралась до нитки с иголкой, трясущимися руками вылила в тазик бутылку спирта, бросила их туда, поболтала, остатки плеснула на рану, снова взвыла, слизала кровь с прокушенной губы и воткнула иголку в кожу.
Тихо скрипнула дверь, кот просочился внутрь с холодным воздухом и застыл, сидя на стуле рядом.
— Ащщщщ, — зашипела я, делая очередной стежок. Очень хотелось хлебнуть чего-нибудь горячительного, потому что от холода меня уже начало колотить, но для этого нужно было встать и залезть в погреб, на что я еще не скоро буду способна. Перед глазами от потери крови плавали черные круги, руки дрожали — не самое лучшее положение для того, чтобы штопать саму себя.
Спустя час и триста семьдесят два ругательства я бросила окровавленную иглу в таз, забинтовала бедро и тяжело дыша, оперлась на спинку стула. За окном уже рассвело — серый рассвет растекся по двору истаивающим молочным туманом. В сарае голодно мычала корова, надрывался петух.
— Чтоб вас всех перевалило да шваркнуло, — обессилено пробормотала я, с тоской представив, что придется натягивать штаны. Нет уж, на это я не способна.
Кое-как доковыляв до сундука с вещами, я порылась внутри и выволокла наружу хлопковое платье до колен, достаточно широкое, чтобы не давить на повязку и одновременно не путаться под ногами.
Куры встретили меня настороженным молчанием — даже петух замолчал на полукрике. Недовольно поджав губы, я собрала яйца, поменяла воду и сыпанула корма. Коровам достался стог сена — на большее сил уже не хватило. Все!
Добравшись до дома, я рухнула на стылую кровать и заснула мертвецким сном.
ГЛАВА 7
Разбудил меня стук в дверь. Со стоном перевернувшись на живот, я накрыла голову подушкой и снова провалилась в сон. Не знаю, сколько времени я спала, но в следующий раз очнулась уже, когда солнце заволокли серые низкие тучи, сыпавшие мокрым дождем со снегом. Тело ломило, нос заложило, а в горле першило — купание в реке не прошло для меня даром. Мрачно уставившись в потолок, я пыталась понять, что же меня разбудило. В доме стояла тишина — только на улице квохтали куры, да мычала корова. Неуверенно пошевелившись, я охнула от прострелившей бедро боли и тут же поняла, почему проснулась — видимо, неловко повернулась во сне и легла на покалеченную ногу.
