Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - Мамаева Надежда (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Шкура, поначалу решивший, что кукиш местным, а не «усекновенная» голова упыря, от такой трескотни уже сам готов был бежать в лес и голыми руками откручивать предмет сговора со старостой, лишь бы не слышать стрекота Бажены.
Лучше всего было Броку, старательно изображавшему постоянного клиента реаниматолога. Дракон, добротно спеленатый повязками, пропитанными вонючей мазью, спал крепким сном. Время от времени я смачивала тряпицу и цедила влагу в его приоткрытый рот. Брок стонал, облизывал губы, но так и не просыпался.
Под вечер Йон разве что на стену не лез.
Мне хотелось хохотать в голос, поскольку у Бажены на лбу крупными буквами было написано: отдастся в хорошие руки, барышня молодая, почти юная, почти симпатичная; чувство юмора и страсть к скандалам в наличии. К тому же, судя по объемам хозяйки (а была она круглая, как кадушка, и пышная, словно сдоба), этой особе вполне по плечу завалить сумоиста, перепить верблюда, перекричать Джигурду, а в ее способности переговорить Тину Канделаки убедилась даже я.
Оборотень же, красивый лицом и не обделенный сильным телом, молчаливый, помимо прочего еще и ведьмак, приглянулся молодой вдовушке… Бажена, судя по всему, нацелилась второй раз примерить наряд невесты. Йон сии намерения печенкой чуял, и, похоже, они ему крайне не нравились.
Посему, когда начало вечереть и пришел староста, взявший в качестве моральной поддержки семерых здоровенных мужиков с дрынами, оборотень обрадовался им как родным.
Крост, едва переступив порог, завел речь, что пора бы идти на промысел — убивать упыря. На резонное замечание, что меч Йон оплавил в драконьей пасти (и ведь ни словом не соврал!), хитрый староста заверил, что де в доме помершего колдуна есть все, что нужно для ответственного дела добывания башки нежити. Крост даже лично отвел нас к этой покосившейся избушке.
Когда мы с Йоном оказались в доме, больше похожем на сарай, я присвистнула. А потом, выразительно зыркнув на «группу моральной поддержки» во главе с ее «капитаном», туманно заявила, что не след смотреть, как ведьмовка в своей вотчине хозяйничает.
На подозрительное «чавой-та не смотреть?» нагло заявила, что излишние знания могут ослепить, а для наглядности взяла со стола успевшую покрыться слоем пыли книгу и дунула Кросту в лицо. Староста ожидаемо закашлялся и сказал, что подождет снаружи. Бугаи утопали следом.
Мы с Йоном огляделись. Инструмент для усекновения упыриных голов был проржавевшей орясиной, неподъемной даже на вид, и квартировал в углу рядом с печкой.
Оборотень задумчиво посмотрел на это орудие ближнего боя и, почесав затылок, изрек:
— Ну хотя бы стало понятно, почему охранки не сработали: со смертью мага их сила развеялась.
— Зато теперь на нас спихнули его должностные обязанности, — парировала я.
Йон со мной молчаливо согласился. Похоже, от ночной прогулки не отвертеться.
— Что делать будем? — задала извечный вопрос классиков.
— Я возьму меч, ты метлу и пойдем ночевать в лес.
— Да я не про это. С башкой упыря что будем делать? Если мы ее не принесем, местные могут отвинтить наши!
Вообще-то я не рассчитывала, что староста так шустро подсуетится, думала, что удастся протянуть пару дней, а потом быстренько благородно отступить, то бишь смыться под покровом ночи.
— Не переживай. На жальнике могилу посвежее найдем, разроем да и оттяпаем башку. Я даже шерсти своей могу дать. Приклеим смолой к щекам, чтобы не распознали сразу, и все…
Я прикинула, что кроме метлы мне нужно взять еще и лопату. План Йона мог сработать, поскольку такого наглого обмана от благородного ведьмака Йонока Неустрашимого не ждали. Кстати, свое новое имя оборотень мне припомнил:
— Слушай, я все понимаю, и то, что стал ведьмаком, хотя члены данной колдовской братии мне не раз шкуру портили, но Йоноком-то за что?
— Для солидности. Если ерунду обозвать длинно и вычурно, то это уже не ерунда, а ценность, раритет и эксклюзив. Это такой маркетинговый прием.
— Мар-ке-тин-го-вый? — по слогам повторил оборотень новое для себя слово. — То есть, по-твоему, Йон — бесполезная хрень, а Йонок — уже кошель с золотыми?
— Заметь, я этого не говорила. Зато ты — умный, талантливый и сообразительный.
— Точно ведьма, — сплюнул Йон.
— Журналистка, — поправила я.
— Буду знать, что самые вредные ведьмы — журналистки.
Так, то ли беседуя, то ли кроя друг друга цензурными словами с нецензурным подтекстом, мы и вышли из избы мага. Я — с метлой и лопатой наперевес. Йон — с мечом, который закинул на плечи на манер коромысла.
При нашем появлении мужики повставали со своих мест: кто с завалинки, кто с колоды, на которой, судя по отметинам топора, рубили дрова, а кто просто перестал подпирать плечом бревенчатую стену.
Староста, глянув на нас, крякнул и с подозрением уточнил:
— Госпожа ведьма, а зачем вам заступ-то?
— Как зачем? — почти искренне удивилась я. — Этой отличной лопатой голову упыря удобнее всего отсекать. Мечом-то сколько пилить придется, а тут хрясь — и готово.
Сказать по правде, своему инвентарю я изрядно польстила. Из «отличного» в лопате имелась ржа, которая основательно подзакусила железом, а древоточцы продегустировали черенок.
Зато я так натурально изобразила жест кочегара-стахановца, что один из мужиков, стоявших рядом, поспешно отступил. Или, может, он столь резво рванул от меня, потому что край лопаты, щедро усыпанный рыжим крапом окиси, чуть не проредил его густую бороду.
Однако моя фееричная демонстрация головоотсекательных способностей лопаты и ее преимуществ по сравнению с иззубренным до состояния пилы мечом имела несомненный успех. Рота «почетного караула» держалась от нас с оборотнем на изрядном расстоянии все то время, пока шли до опушки.
Но только мы оказались в лесу, как староста, переминаясь с ноги на ногу, изрек:
— Ну дальше вы сами, господин ведьмак и госпожа ведьма… А мы люди маленькие, с нечистью нам не совладать…
Он замялся, не зная, что еще добавить. Впрочем, и разворачиваться не собирался. Видимо, ждал, пока мы, подобно легендарным героям, пойдем на ратный подвиг, а нас будут провожать взглядами.
Все бы ничего, но красиво идти в закат мешали лопата и метла. Они цеплялись за ветки, натирали плечо, да и весили изрядно.
Когда мы отошли на расстояние, с которого еще были видны, но уже не слышны в редком березняке, я, сопя, осведомилась:
— Вот скажи, на кой мне еще и метла? Лопата — я поняла, но этот веник на ручке? Зачем он мне сдался?
От такого вопроса Йон сбился с шага. Будто я спросила, зачем дышать, или попросила показать, откуда у оборотня растет хвост. В общем, ляпнула что-то до жути очевидное и оттого для разумного человека неприличное.
— Как — зачем? Да все дети знают, что на таких метлах летают колдуны. Без них человеческие маги не смогли бы одержать победу в битве Штормовых облаков. С земли пульсарами не больно-то поплюешься… На метлах. Исключительно на боевых метлах, которые гораздо маневреннее драконов, чародеями и были выиграны многие сражения.
В том, что отлично можно победить с земли, не поднимаясь в небо, я могла бы убедить Йона. Но, как говорится, если девушка без комплексов… без зенитно-ракетных комплексов, то на одних голых словах процесс убеждения может слегка затянуться. Поэтому я решила: пусть оборотень почувствует себя умнее, осведомленнее, да и круче всех (жаль, что из этих «всех» рядом наличествовала одна я). Польстила мужскому самолюбию, так сказать. Блохастый тут же задрал нос и напустил на себя вид умника. В общем, по сути, выглядел дураком.
Мое затянувшееся молчание, которое должно было изобразить глубокую работу скудной мысли одной рыжей особы, стало ответом назидательному тону перевертыша. Шкура, привыкший к тому, что я за словом в карман не лезу, через минуту подозрительно уточнил:
— И?
— И ничего. — Я была сама невинность.
То ли оборотень уже понял, что мой покладистый тон — плохой признак, то ли сработала его животная чуйка, но он, будто размышляя вслух, выдал:
