Преступление победителя - Руткоски Мари (книги txt) 📗
— Я заметил, как ты говорил с принцессой Ришей.
Министр замолчал, и Арин начал понимать, что значит это молчание.
— Да, — помедлив, произнес он. — Она была очень расстроена.
— Неудивительно, такая трагедия на востоке. Толпы беженцев с равнин стекаются в столицу. Сотни мирных жителей погибли в пути.
— Ты хочешь сказать…
— Тяжело, наверное, быть ножом, приставленным к горлу твоего собственного народа. Ведь для этого Ришу и похитили: стоит императору захотеть, и в семью восточной королевы придет горе. Странно, что принцессу еще не убили. С другой стороны, такую карту дважды не разыграешь. Должно быть, император ждет нужного момента. Даже представить не могу, как Риша это переносит.
Арин обдумал услышанное. Верный ли он делает вывод? Разумно ли верить старому шпиону, пусть даже собственному? В конце концов, обман — это работа Тенсена. А до войны он был актером. Но зачем ему врать, что Риша и есть Мотылек? Она действительно могла согласиться шпионить. Кому, как не ей, ненавидеть империю.
Старик смотрел на Арина с печальной доброй улыбкой. И тот внезапно понял, насколько ему не хватает чужой доброты. Чувство, которое держало его в тисках уже десять лет, Арин знал очень хорошо. Почему он никак не вырастет из этого ребячества? Сколько можно страдать от одиночества?
От потери крови у Арина начала кружиться голова. Мысли разбредались. Тенсен принес миску с чистой водой, чтобы вымыть очищенную от осколков руку.
— Риша такая красивая, — как бы между прочим заметил министр.
— Да, — согласился Арин, — верно. — Он настолько устал, что с трудом мог думать.
— Ну ладно, я пойду спать, — объявил Тенсен. — Если только ты не отправишь меня в Гэрран по штормовому морю. Тогда надо собирать вещи.
— Нет, иди спать.
Тенсен улыбнулся и ушел. Арин еще долго сидел на стуле, перебирая в голове все, что знал или думал, что знает, и даже то, о чем не догадывался. Мысли принимали странный облик: хлопали крыльями и разлетались. Арин почувствовал, как они уносят его в мир снов.
Ему снилось, как по лицу ползают мотыльки. Их цепкие ножки превратились в швы. Мотыльки отложили в раны на лбу и на щеке яйца, из которых вылупились личинки.
Ему снилась Кестрель. Ему снилась Риша. Ему снилось, что дочь генерала стала восточной принцессой, а солнце — луной. Арин не мог понять, почему ничего не видит: то ли его ослепил свет, то ли он остался в темноте.
В рану попала инфекция. У Арина началась лихорадка.
16
«Рабов вообще не замечают», — сказал однажды Арин. Кестрель начала присматриваться к своему окружению. Нужная ей девушка рабыней, правда, не была. Валорианские служанки, выбранные для Кестрель, получали жалованье. Наличие слуг-валорианцев указывало на высокий статус человека. Служанкам, в свою очередь, неплохо платили, а их синие платья были украшены белым кантом.
Кестрель не помнила, как зовут эту девушку, но та подходила по росту и комплекции. Значит, решено.
Однажды утром, вскоре после приема в императорской галерее, Кестрель подстроила все так, чтобы остаться наедине с этой служанкой, и пролила на нее стакан воды.
— Ох, прошу прощения! — воскликнула Кестрель. — Я такая неуклюжая!
— Ничего страшного, госпожа, — смутилась служанка. — Это всего лишь вода.
— Но она же мокрая! Тебе, наверное, очень неприятно. Вот, переоденься. — Кестрель вручила один из своих нарядов, который выбрала заранее. Платье было простого кроя, без изысков, но из дорогой ткани.
— Нет, нет, что вы, — попыталась отказаться служанка.
— Я настаиваю. И вообще, забирай насовсем. Думаешь, мне жалко какого-то платья? Ну же, не обижай меня. Иди в мой будуар и переоденься.
Служанка все еще колебалась, но Кестрель решительно вручила ей платье. Все мысли девушки можно было прочитать на лице. Даже за год работы она не накопила бы на такое платье. Это настоящий подарок судьбы. В таком наряде она будет блистать, а если понадобится, сможет выгодно продать, ведь бархат стоит немало.
Служанка пошла переодеваться. Вскоре она вернулась в гостиную, едва сдерживаясь, чтобы не начать кокетливо вертеться прямо в присутствии госпожи.
— Сидит чудесно, — сообщила девушка. — Вы уверены, что хотите отдать его мне?
— Разумеется! — Кестрель забрала у нее намокшее синее платье.
— Ах да, это нужно отнести экономке, — заторопилась служанка.
— Я сама все сделаю.
— Но не можете же вы…
— Нет-нет, я настаиваю. — Кестрель улыбнулась. Потом она сходит к экономке и извинится. Скажет, что не знает, куда подевала это платье, и предложит покрыть расходы на новое.
Служанка ушла, а Кестрель унесла платье в спальню сушиться у камина, после чего спрятала его в шкафу с ненужными сейчас летними вещами.
Вполне может оказаться, что эта служанка докладывает все Верексу, или капитану стражи, или императору. Но едва ли она решит, что обмен платьями заинтересует тех, кто ей платит. В конце концов, это всего лишь прихоть щедрой хозяйки.
Кестрель выбрала вечер, когда нигде не требовалось ее присутствие. Это было непросто: почти каждый день то торжественные приемы, то настольные игры, то дружеские поединки для развлечения восторженных зрителей. Невеста принца должна была участвовать во всем.
Губернатор Гэррана, однако, не слишком интересовался соблюдением приличий. Арин никуда не ходил. Прошла неделя с тех пор, как Кестрель видела его на приеме в галерее. Она не смела спросить о нем, а когда встречалась взглядом с Тенсеном, тот лишь качал головой.
Пока ей нечего сообщить министру, к нему лучше не приближаться. Тем более после того, что произошло в прошлый раз. Кестрель иногда казалось, будто ногти императора все еще впиваются в кожу.
Правитель Валории так и не выполнил свою угрозу — по крайней мере, так думала Кестрель. Но настроение у него было скверное, что заметили все придворные. Так что многие обрадовались свободному вечеру, когда не нужно наряжаться и находиться в обществе императора. Во дворце царило ощущение праздника. Влюбленные пары мечтали о том, как будут целоваться в лабиринте в Зимнем саду. Некоторые гости собирались пораньше улечься спать, положив горячий кирпич в изножье кровати.
У Кестрель были свои планы на этот вечер. Она стерла золотую полоску со лба, спрятала волосы под шарфом, надела грубое синее платье с белым кантом и выбрала обувь попроще. Взглянув на свое отражение, Кестрель замерла. Этот наряд словно сделал ее кожу бледнее, а черты лица — менее заметными.
«Ты меня ослушалась», — прозвучали в голове слова императора. «Забудь слово „нет“. Для тебя есть только „да“», — в один голос произнесли капитан королевской стражи и генерал Траян.
Но Арин сказал: «Ты не такая», а потом Кестрель услышала, как ее голос назвал последнюю ставку на аукционе. Она вспомнила, с каким спокойствием убедила императора отравить лошадей кочевников, и снова почувствовала себя виноватой.
Кестрель покинула покои. Она шагала быстро, не поднимая головы. Никто не заметил, как леди Кестрель прошла по коридорам дворца. Ни один придворный даже не удостоил ее взглядом, а слуги видели лишь смутно знакомое лицо какой-то валорианки. Во дворце трудились сотни слуг и рабов, всех не запомнишь.
Кестрель перевоплотилась в простую служанку. Если ее и выдавала походка, никто не обратил внимания. Если она несколько неуверенно шла по хозяйственным помещениям, все списали это на неопытность новенькой горничной.
Она потуже затянула шарф на голове и вышла на задний двор возле кухни. Бодро прошагала мимо стражников, которые даже не повернули в ее сторону головы. Валорианки, не служившие в армии, не должны были выходить без сопровождения, но до горничной никому не было дела. Она не стоила внимания.
Кестрель отправилась в город.
— Наконец-то, — вздохнул Тенсен. — Сегодня вечером никуда не нужно идти. — Он окинул Арина оценивающим взглядом. Тот лежал на диване возле камина в гостиной. — Ты уже неплохо выглядишь. Скоро можно будет выйти в свет.
