Змей Горыныч (СИ) - Пациашвили Сергей Сергеевич (читать книги бесплатно .txt) 📗
- Говори, где волхвы, - кричал Ратмир, словно в бреду, - или умрёшь.
- Не тронь его, - послышался рядом чей-то голос. Ратмир повернулся и увидел Доброслава. Рядом с ним был уже знакомый волхв с большой родинкой возле носа и пара молодых волхвов.
Ратмир убрал меч от старика, но не спрятал его в ножны.
- Вот вы где, - проговорил он, - прячетесь. Сначала в избе меня заперли, а теперь дверь не открываете. Нет уж, так не пойдёт.
- Что тебе нужно? – спокойно спрашивал Доброслав, а молодые волхвы уже нахмурились и напряглись, готовясь разделаться с дерзким хамом.
- Мне нужны ответы, - заговорил Ратмир, чувствуя некоторую неловкость, - кроме вас мне некому помочь. Я совсем запутался. Сначала эти сны. А теперь – вот. Я убил двоих колдунов, меня ранили, я знаю, рана был смертельна, но я выжил.
- Дайте ему рубаху, - произнёс Доброслав, - не дело по заставе в одних штанах расхаживать. А теперь садись, богатырь, говори.
- Ратмир, - сказал Ратмир, усевшись на лавку, - меня зовут Ратмир. Ты, владыка, сказал, что во мне есть чародейская кровь. Я подумал, что ты чем-то поможешь мне разобраться в себе.
- Я вижу в тебе не только чародейскую кровь, - отвечал Доброслав, - я вижу в тебе силу, как у инициированного чародея. Да и оружие у тебя чародейское. Скажи, кто тебя инициировал?
- Меня никто не инициировал, - отвечал Ратмир, натягивая рубаху, - я взял этот меч в бою и убил двух колдунов. При этом я почувствовал что-то странное, будто я забрал их силу.
- На это способен лишь инициированный чародей, - настаивал на своём Доброслав, - без инициации ты просто не научен забирать силу через оружие. Колдуны годами учатся наводить порчу, как мог ты освоить это ремесло за пару дней?
- Мне и самому интересно.
- А может быть так, что в бою он сам себе инициировал?- спросил волхв с родинкой у носа гнусавым голосом, - такие случаи прежде бывали. Бывало, человек и не знает, что в нём чародейская кровь, а потом убьёт, и всё, он чародей.
- Добран, это было в древности, - скептически отвечал Доброслав, - тогда и чародеи были сильнее, и чар в мире было больше, теперь всё по-другому, ты и сам это знаешь.
- Знаю, - раздражённо отвечал Добран, - но как тогда это объяснить? Кто его инициировал?
- Если он самоинициировался, тогда я ничего не понимаю, - опустил руки Доброслав.
- Кто я теперь такой? – не сдавался Ратмир, - Скажите, что я теперь такое? Колдун ли я? Или что-то другое? Скажите, иначе я просто сойду с ума!
- Ты не колдун, - отвечал Доброслав, - колдуны – чистокровные чародеи, и очень гордятся этим. Но только колдуны могут убивать чародейским оружием, забирая силу у врага. Нам, волхвам, такое не подвластно. И это ещё одна загадка для меня.
- А может он волшебник? – предположил один молодой волхв.
- Что это значит? – ухватился за его слова Ратмир.
- Есть волхвы, есть колдуны, а есть волшебники, - отвечал Доброслав, - Первые служат людям, вторые служат себе, и лишь волшебники могут служить и себе и людям одновременно. Волхвы – знатоки светлых чар, тёмные чары мы знаем, но плохо. Колдуны, напротив, знают больше тёмные чары, а в светлых чарах мало что умеют. Но иногда в клане волхвов или в клане колдунов появляются волшебники – чародеи, которые в равной степени владеют и светлыми, и тёмными чарами. Они могут быть полукровками, как волхвы, но через волшебников кровь может очиститься, и, если они захотят, их потомки будут уже колдунами, чистокровными. А могут быть и чистокровными от рождения, но иметь детей от людских женщин, которые будут полукровками. В общем, без волшебников чары вообще не имели бы смысла. Говорят, было время, когда все чародеи были волшебниками, но это было очень давно. Доподлинно известно, что раньше волшебников было больше, и появлялись они часто. Но никто не рождается волшебником и не становится им сразу после инициации. Часто проходят годы и даже десятилетия после инициации, прежде чем чародей станет волшебником. Волшебники несут в себе равновесие чар, и потому почитаются и колдунами, и волхвами, могут быть вождями и тех, и других. Но ты никак не можешь быть волшебником.
- Что же я такое, и что позволило мне выжить?
- Твой меч очень необычный, - продолжал верховный волхв, - я узнаю этот знак на нём, крест Коловрата. И сталь знакомая. Такие мечи делали только в одном месте – на Сорочинской горе. Она так называлась, потому что волшебник, возглавлявший тамошних волхвов, именовал себя Сорочинским Мастером.
- Делали? – переспросил Ратмир.
- Да, уже не делают. Всех чародеев Сорочинской горы уничтожили богатыри. Как и всё их оружие. Так что такой меч в наше время – это больше редкость.
- А что ты скажешь на это, владыка?
Ратмир запустил руку в карман своих штанов и достал оттуда амулет на старой, перепачканной от времени верёвке.
- Тот же знак, - говорил богатырь, - он достался мне от отца.
Доброслав, не спрашивая разрешения, выхватил у Ратмира амулет и зажал его в руке. Затем волхв закрыл глаза и на время погрузился в себя. Когда он открыл глаза, то вернул оберег его владельцу.
- Я чувствую в нём сильные защитные чары, - произнёс он, - сомнений нет, что он с Сорочинской горы. Но такие обереги работают, лишь пока жив чародей, их изготовивший. Или, если… Кем был твой отец, юноша?
- Его звали Вышеславом. Я мало помню его.
- Я слышал, что все Сорочинские чародеи погибли вместе со своим Мастером. Но что, если кто-то из них спасся?
- Мой отец скончался три года назад, - отвечал Ратмир.
- Есть такие хитрые чары, которые позволяют сохранять силу оберега и после смерти чародея. Например, если он передаёт свою силу кому-то из родственников и передаёт ему амулет. Но твой отец не мог тебя инициировать. Значит, здесь что-то другое. Я уверен, что оберег действует, и очень хорошо. Правда, работать он начал только после твоей инициации. Он позволяет твоим ранам быстро исцеляться, защищает от злых чар, и защищает при этом только тебя, и того, кому, возможно, ты подаришь этот оберег. Всё это очень необычно.
- Что ж, спасибо за помощь, - поднялся с места Ратмир. Ему уже надоело смотреть на недоумение волхвов, к тому же, он узнал уже всё, что хотел узнать.
Но Доброслав задержал его.
- Думаю, не нужно тебе говорить, что если выдашь наш секрет, то мы выдадим твой. Ты нас не видел и с нами не говорил. Если что, нас вообще нет в городе. Мы договорились?
- Договорились, - бросил лишь волхву Ратмир и переступил через порог. Но как только он ушёл, прежняя уверенность покинула его. Неужели он больше не человек? Неужели он теперь станет врагом всех тех, кого до этого считал своими друзьями? Нет, в это невозможно было поверить, от этих мыслей стало невероятно тяжело на сердце. Ратмир уже принёс богатырскую клятву, и не мог нарушить её. Вечером ещё одна печальная новость встревожила его сердце. Сотник Олег Медведь скончался, его мучениям пришёл конец. Новым сотником стал Гарольд, сын Тормунда. Это не предвещало ничего хорошего.
Глава 16.Айрат.
Ратмир проспал крепким сном всю ночь. Ничто не потревожило его, никакие кошмарные сновидения не донимали. Змей Горыныч словно отступил, устрашившись силы оберега. Ратмир больше не горел изнутри и впервые за долгое время выспался. Он чувствовал невероятную силу, будто бы обманул саму смерть. Амулет заживлял его раны, не позволяя ему погибнуть, а его меч по силе превосходил клинок каждого воина на заставе. Ратмир не знал, что ему делать с этой внезапно обретённой силой, но чувствовал странное, пугающее могущество. Он мог теперь одолеть даже Гарольда один на один, он – его худший ученик, как признавался некогда сам скандинав. Ратмир решил проверить это при первом же удобном случае, потренироваться с сотником. Богатырь зевнул и лениво потянулся на лавке. Он здоров, он силён, он могуч. С этой мыслью Ратмир поднялся на ноги и направился к умывальнику. Он был в самом лучшем расположении духа, рана его почти уже его не беспокоила. Напоминанием о ней был лишь красный струп. Ратмир умывался прохладной водой, и в этот момент ему казалось, что даже телом он стал крупнее, и у него значительно прибавилось физической силы. Возможно, так оно и было, ведь богатырь теперь с лёгкостью высоко поднимал щит и копьё в бою, умело орудовал мечом. Неподалёку показалась фигура Филиппа, казалось, богатырь был чем-то серьёзно опечален. Ратмир окликнул его. Ему не терпелось поделиться со своим другом радостными новостями о улучшении своего самочувствия. Но Филипп словно не слышал его и с печальным выражением лица думал о чём-то своём.
