Танцы на стеклах (СИ) - Авдеева Юлия (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Я иду спать, так что не беспокойтесь, — заявила Милада и почти бегом устремилась к трактиру.
— Я, наверное, тоже пойду спать, — сказал Атан, — на сегодня, думаю, с меня приключений хватит. Завтра опять в дорогу. Не хочу быть вареной рыбой в седле.
— Лучше бы ты об этот думал, пока пил, — не упустил возможности уколоть Владимир.
— Знаешь, после того, как я тебе засветил промеж глаз, ты мне все больше и больше нравишься, — пустился в откровения Атан.
— Я безумно рад. Но, знаешь, дружище, девушки мне нравятся больше, — Владимир рассмеялся собственной шутке.
— Ой, как смешно, сейчас живот надорву, — скривился Атан, — и вообще, хватит меня лапать, — сказал он, убирая руки от Владимира, с которым они до сих пор обнимались.
— Я тебя лапаю? — поразился наглости Атана Самойлов.
— Ну не я же тебя, смотри, а ручки-то вот они! — Рассмеялся странник, крутя перед носом Самойлова ладонями, — А ты меня до сих пор поддерживаешь!
Владимир поспешно убрал руки и скептически осмотрел Атана.
— Смотри, а то еще Леся ревновать ко мне начнет, — улыбнулся странник и зашагал к зданию.
— Да кому ты нужен!
— Всем! — нагло ответил он, — Ты что еще не знаешь? Я — бог любви. И меня все любят.
Запас слов, как оказалось, у Владимира был ограничен. Чем ответить на подобную наглость, он не сообразил. Леся хихикала, потихоньку наблюдая за ними.
«Тоже мне, мушшшины, — подумала она, — мальчишки, да и только!»
Владимир открыл дверь в корчму и пропустил Леську вперед. Девушка переступила порог и поразилась единодушному молчанию посетителей. Леська посмотрела на сцену, да так и застыла столбом. Высокая стройная девушка с вьющимися русыми волосами стояла возле круга, висящего на стене. Ее макушка как раз доставала до жирной черной точки посередине. Высокий мужчина, усатый, с волнистой темно-каштановой шевелюрой до плеч, в длинном сюртуке и кожаных штанах, стоял к ней спиной. В его руках блестела сталь маленьких кинжалов. Леся во все глаза смотрела на сцену, позабыв, как дышать. Владимир, положа руки ей на плечи, подвел девушку к столику и усадил, присев рядом.
Тем временем кинжалы в руках мужчины звенели в замысловатом танце, послушные суровой руке. Леся боялась, что вот-вот один из них выскочит и прервет прекрасный и опасный танец. В зале стояла мертвая тишина, прерываемая лишь звуком крутящихся кинжалов. Казалось, посетители боялись пошевелиться, отвести взгляд. На критической ноте танца стали, мужчина молниеносно выхватил один из кинжалов и, не глядя, метнул его себе за спину. Все происходило настолько быстро, что Леся даже не успела испугаться, кинжал уже торчал в круге на волосок от головы девушки. По залу пронеслось восторженное: Ах!..
Прошло еще полминуты и все кинжалы, что были в руке у мужчины на сцене, точно обрисовывали силуэт девушки. Она ни разу не дрогнула, не вскрикнула, ни одной тени сомнения не промелькнуло на лице. Темноволосый мужчина подошел к напарнице и протянул руку. Ассистентка накрыла своей рукой его ладонь и благодарно поцеловала в щеку. Выступающие поклонились и ушли со сцены. Леся пыталась прийти в себя и поверить, что все это происходило у нее на глазах.
— Это и есть то представление, о котором ты говорил? — спросила она Владимира.
— Подожди еще чуть-чуть, — заглядывая ей в глаза, сказал Владимир. — Это еще ничто по сравнению с их коронным номером.
— ?
— Танец на битых стеклах. Суровый, где-то может даже жестокий, но, тем не менее, прекрасный танец, — Владимир улыбнулся и Лесю по щеке. — Знаешь, всегда мечтал увидеть снова этот танец. О, кстати, начинается.
На сцену вышел паренек лет семнадцати. Он расстелил богатый ковер, с небольшим ворсом. Рядом с ним стоял большой мешок.
— Что в мешке? — спросила Леся.
— стекла, — шепнул Владимир Лесе на ушко.
— Что, правда? — глаза белокосой девушки смешно округлились. «Святая простота!» — подумал Владимир, прижимая ее к себе.
— Правда. Самые настоящие, — ответил он.
— Для чего? — Леся была поражена до глубины души. Ее разум, воспитание, восприятие жизни отказывались понимать нормальность происходящего.
— Сама увидишь. Потерпи немного. — Владимир усадил Лесю к себе на колени, — Это очень увлекательное зрелище.
Парень высыпал мелкие осколки на ковер, разровнял и скрылся за занавеской, скрывающей выступающих. На сцену вышла девушка. Та, которая десять минут назад спокойно стояла под прицелом десятка маленьких острых кинжалов. Стройное тело облегал открытый костюм, не оставляющий места для разгула фантазии — обтягивающие, словно вторая кожа, кофта с длинным рукавом и штаны телесного цвета. Надетое поверх прозрачное платье цвета заката, струилось мягкой волной до пола. Запястья и лодыжки танцовщицы обхватывали толстые кожаные браслеты. Талию — широкий кожаный пояс. Волосы забраны вверх. Ни одной прядки не выбивалось, чтоб смягчить красивое и печальное лицо девушки. Сквозь прозрачное платье нетрудно было различить, что обуви на девушке нет.
Танцовщица подошла к краю ковра и застыла, не решаясь сделать первый шаг. За спиной русоволосой девушки появился знакомый по предыдущему номеру мужчина, с хлыстом в руке.
Музыка неожиданно разлилась по залу, приковав внимание зрителей к сцене. Музыканты скрывались за занавесью, дабы не отвлекать честной народ от представления. Мужчина щелкнул хлыстом о сапог, и девушка ступила на стекла. Мужчина пытался достать ее хлыстом, но каждый раз девушка выворачивалась в красивом танцевальном движении, и ему доставался только обрывок верхнего платья. Странный танец-борьба был, бесспорно, красив. Русоволосая танцовщица не издала ни звука, мужчина-преследователь тоже. Только свистел и щелкал хлыст, и плакала скрипка. Мужчина подходил, девушка удалялась, а он все быстрее и быстрее щелкал хлыстом, в такт ускоряющемуся ритму мелодии. Лицо мужчины искажала ярость, лихорадочно блестели глаза, тонкие губы искривились в презрительной усмешке. Девушка же оставалась беспристрастной, за нее говорил танец. В нем было все: и мольба, и безысходность, и слабость, и сила…
Щелчок. И хлыст попадает по плечу девушки. Тонкой алой ниточкой темнеет порез на порванной ткани защитного костюма и сияющей белизной коже. Девушка не прекращает танец. Щелчок. Кончик хлыста почти попал по бедру, но танцовщица извернулась, и он пролетел на волосок от бедра. Танец — противостояние. Любовь на грани ненависти. Жертва снова и снова ускользала от нападающего… пока не споткнулась и не упала. Алое платье свисало клочьями. Девушка тяжело дышала. На ее ступни, покрытые многочисленными кровоточащими порезами, было страшно смотреть. Мужчина медленно, играючи, обошел загнанную в угол девушку. Она стояла на коленях, низко опустив голову. Черноволосый мучитель резко замахнулся и хлыст полетел, настигая вою жертву.
Леська прикрыла глаза, чтобы не видеть того, как мужчина в длинном сюртуке изобьет танцовщицу. По залу пролетел восторженный вздох, и белокосая зрительница приоткрыла один глаз, чтоб увидеть, что девушка на сцене выставила руку, прикрывая лицо, и поймала змеевище хлыста на широкий браслет на запястье. Хлыст ласково обвил ее руку. Русоволосая девушка перехватила его, дернула на себя. И… В следующий миг мужчина лежал на ковре из стекол у ног своей жертвы. Она взяла его лицо в свои ладони, ласково посмотрела и поцеловала в губы. Музыка стихла так же внезапно, как и началась.
Леся сидела ни жива, ни мертва, не зная, как относиться к увиденному. Дикость? Да. Любовь? Возможно. Но она не понимала такой любви, не принимала даже самой возможности существования такой любви. Леся смотрела перед собой, не видя ничего. Снова и снова звучал хлыст. Снова и снова танцовщица перед ее мысленным взором ускользала от преследователя… Она его поцеловала, но почему?
— Лесь, — позвал Владимир. — Ну ты чего загрустила?
— Они всегда так?
— Как?
— Ну, сначала он над ней издевается, а потом она его целует?
— Каждый раз заканчивается по-разному. В этом-то и есть его прелесть.
