Страстные сказки средневековья Книга 2. (СИ) - Гаан Лилия Николаевна (лучшие книги TXT) 📗
Зато в комнате появилась все это время неизвестно по какой причине прятавшаяся Марго.
- Что же теперь будет? - с ужасом спросила она крестника, - как нам быть? Стефании не выносить ребенка без поддержки!
Рауль в смятении оглядел бледную любовницу.
- Я знаю,- упавшим голосом произнес он,- но на совете мне пообещали помощь, взамен разлуки! В ином случае передо мной закроется дверь в Авалон. Ты сама знаешь, насколько это опасно!
Стефке мало понравилось, что они обсуждают её судьбу, как будто в комнате больше никого нет.
- Где этот Авалон, - раздраженно спросила она,- и почему он для вас важнее моей любви?
- Авалон,- тяжело перевел дыхание Рауль, подходя к любовнице,- это земля обетованная. Место, где всегда можно укрыться от любых неприятностей в случае острой необходимости. А у нас сын, и скоро родится второй, мы не имеем права рисковать детьми даже ради величайшего счастья быть вместе! Впрочем, когда дон Мигель уйдет в мир иной, ты вернешься ко мне!
Стефка недовольно поморщилась, когда его руки сомкнулись вокруг её талии в утешающих объятиях.
- У моего мужа крепкое здоровье,- кисло заметила она,- и все шансы пережить нас обоих!
Марго и Рауль многозначительно переглянулись.
- Это вряд ли,- мягко заметила первая,- ты, милая, просто должна какое-то время перетерпеть!
Перетерпеть? А если...
- ... а если он захочет меня убить за адюльтер? - возмутилась Стефка. - Такая мысль вам не приходила в голову?
И она горько расплакалась на плече расстроенного Рауля.
- Всё будет хорошо,- гладил он её по голове,- вот увидишь!
Но они оба понимали - чтобы не ждало Стефанию дальше, её пути теперь будут проходить вдали от этого замка и его обитателей. Когда посетители удалились, графиня рассеянно подошла к зеркалу и застыла в изумлении - рыжина исчезла из волос, и зеленоватые глаза вновь приняли свой обычный синий оттенок. И, пожалуй, это изменение убедительнее всех слов объяснило женщине, что в её судьбе вновь обозначился поворот, и из неё теперь навсегда исчезнут колдовство и магия.
ДЕ ЛА ВЕРДА.
Дон Мигель спешил во Францию - ему не терпелось заполучить неверную супругу назад.
Трудно однозначно ответить, какие чувства кипели в его груди. Здесь была и уязвленная гордость и честь, взывающая об отмщении, и желание посмотреть изменнице в глаза, и..., в общем, это был такой букет эмоций, что иногда ему казалось, что внутри яростно пылает костер, сжигающий душу.
В Париже на папском подворье он встретился с Гачеком и, наконец-то, отвел душу, честно поделившись с секретарем наболевшим. Тот только руками развел, огорченно глядя на осунувшегося от переживаний графа.
- Как вы могли так поступить с невинной девушкой?- укорил он его,- она доверилась вам, а вы....
Де ла Верда и сам знал, что повел себя не лучшим образом, так что незачем было его тыкать носом в собственные грехи!
- А что мне оставалось делать?- вспылил он.- Эльфы бы палец о палец не ударили, чтобы мне помочь, если бы я не взял заложницу!
- Но ваша плоть и кровь...
- Всё это глупости! - холодно отмахнулся дон Мигель. - Главное, что мы, наконец-то, подошли к концу наших поисков. Мне теперь нужен барон де Ла Рош.
- А вдруг он откажется выдать донну,- высказал сомнение Гачек,- может, эльфы вас обманули?
- Нет,- хмуро хмыкнул де ла Верда,- не обманули! В этом я уверен!
Почему он в этом был так уверен? Наверное, потому что подспудно приписывал способность нагло и бесцеремонно лгать только людям!
Собеседники помолчали, озадаченно глядя друг на друга. Иногда бывает, что человек очень долго, с напряжением всех сил идет к намеченной цели, и когда до неё остается всего лишь пара шагов, вдруг замирает. Ему внезапно приходит в голову, что его труды несоизмеримы с полученным результатом. Да и собственно, мало ему нужны! Слишком много потерь, слишком велика горечь! Догадавшись о терзаниях графа, Гачек решил, на свой лад, отвлечь его от мрачных мыслей:
- Эльфы - демоны?
Дон Мигель долго думал, прежде чем открыть рот. Увы, истина - труднодостижимая вещь именно потому, что человек в силу своей природы не может быть объективным. Казалось, чего уж проще дать характеристику богопротивным тварям, но у де ла Верды язык не поворачивался назвать нежную и простодушную Лиин исчадьем ада!
- Дьявол изобретателен,- в конце концов, уклончиво заметил он. - И в стремлении искусить христианина в вере, может принять любые обличия! В таких случаях легко ошибиться!
Вот, до чего дошло - де ла Верда кривил душой даже перед самим собой и прекрасно это осознавал. Понятно, почему его настроение ещё больше омрачилось.
Гачек покосился на его расстроенное лицо, и решил не продолжать беседу.
Барона в парижском отеле не оказалось и графу пришлось отложить свидание с ним до визита к Людовику. Король, по своему обыкновению, торчал в аббатстве Виктория в окружении приближенных и прочего, казалось бы, весьма далекого от королевского двора люда.
Вот и сегодня дон Мигель, скучая в ожидании аудиенции, с брезгливым недоумением разглядывал снующих туда сюда людишек, явно не подходящего происхождения, но ведущих себя неимоверно развязано и вольно. Зачем Людовику понадобились эти дворняжки? Неужели мало верных слуг? Впрочем, французский король славился своей странной и неоправданной привязанностью к простолюдинам.
- Ах, граф! - разглагольствовал он во время встречи, с таким видом поглаживая охотничью собаку, словно это она, а не де Ла Верда кисла от дождей в промозглой Англии, чтобы этот уникально неблагодарный король выиграл хотя бы несколько месяцев мира. - Удивительно, что вы, испанский гранд, встреваете в дела между англичанами и французами!
Исходя из серьезности момента, можно было бы и не играть пустопорожними фразами, но раз того хотел государь... Дон Мигель и сам мог, не замолкая, часами болтать о всякой ерунде!
- Испанцы, французы, англичане, какая разница, ваше величество, все мы лишь слуги нашей матери церкви и все мы - дети Господни. Поэтому интересы самого захудалого француза-христианина мне не менее дороги, чем своего подвластного вассала-каталонца.
- Удивительная широта взглядов для подданного арагонского короля,- усмехнулся король,- я слышал, что папа Римский учредил в Севилье трибунал инквизиции с чрезвычайными полномочиями?
- Мудрость папы не имеет границ,- охотно согласился дон Мигель,- если бы все правители Европы были столь же богобоязненны, как севильский капитул, то с мерзкими язвами колдовства и ведовства было бы покончено навсегда, и Господь перестал гневаться на нас!
Король долго смотрел на него с заметно преувеличенным интересом.
- Знаете пословицу: Кесарю кесарево...?
- Знаю, ваше величество, но перед Богом все едины - и кесари, и простолюдины? А жизнь так быстротечна!
- Вы слишком ещё сами молоды, чтобы судить об этом,- сухо заметил Людовик и, наконец-то, перешел от философии к непосредственным делам,- вы мне нравитесь, де ла Верда, хотя вам и свойственно совать свой нос, куда не следует. Я слышал, что папа собирается прислать вам замену?
Дон Мигель едва сдержал облегченный вздох. Это была единственная радостная новость за долгое время, которую даже лишний раз озвучить и то приятно.
- Да, мы в пути уже почти четыре года, и порядком устали. Особенно его преосвященство, он все-таки в годах. Впрочем, уезжая из Англии, мы отправляемся опять-таки по делам папского престола в Испанию. Видите ли, Севилья - это только первая ласточка в благородном деле борьбы против ересей, а мы с его преосвященством считаемся знатоками в этом деле.
Людовик недовольно поморщился - сегодня он почему-то был настроен корчить из себя не весть кого, как будто в его собственных подвалах десятилетиями не сидели в тесных клетках люди, а в любимцах не ходил палач - некий Тристан Пустынник.
- К лицу ли знатному гранду присутствовать на допросах, видеть страдания замучиваемых, слышать крики и проклятия? Неужели благородная кровь ваших предков не зовет вас взяться за оружие и победить противника в честном бою?
