Книга цены (СИ) - Лесина Екатерина (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
- Хватит?
- Более чем. - Схватив бумажку, девушка исчезла.
- Ну а дальше что? Поешь, напьешься и домой? - ворчливо поинтересовался Голос.
Наверное. Фома плохо представлял, зачем он вообще затеял эту авантюру. Город посмотреть не получилось, вернее, Фома некоторое время побродил по улицам, но почти сразу стало скучно. Все вокруг было смутно знакомо, словно бы ему доводилось раньше бывать в подобных городах, и все эти ровные, вымощенные камнем дороги, чистые тротуары, аккуратно подстриженные деревья и неестественно-зеленые для осенней поры клумбы успели изрядно надоесть.
- А я тебе говорю, что они страшные! Клыки из пасти торчат, глаза черные, стоит заглянуть и враз разум теряешь, а в зубах яд! - Мужчина за соседним столом аж вскочил от возбуждения. - Я-ить их как тебя сейчас видел! В лабораторию выгружали, так этот в клетке, цепями прикручен, на пасти намордник, а все одно норовит вырваться! И живучие страсть! Вот ты, солдат, - говоривший заметил Фому, - скажи, доводилось ли вампира живьем видать?
- Доводилось.
- И близко?
- Ближе, чем тебя сейчас.
- Говори, говори, - бурчал Голос, - договоришься.
От голоса Фома отмахнулся.
- Так энто, - мужик подвинулся. - Давай к нам, расскажешь, как оно. С границы, небось? В увольнении?
- В увольнении, - привычно соврал Фома. И чтобы досадить Голосу пересел за соседний стол. Компания встретила радостным гулом, в руку моментально сунули кружку с чем-то темным и горьким на вкус, а давешний мужик, хлопнув по спине, потребовал:
- Ну давай, рассказывай, как оно. Меня Арвусом кличут, энто Эви, Сутра, Имат, а там Комша, он у нас студент, значит, на каникулы, значит, приехал. А тебя как звать-то?
- Фома.
- Да ты пей-то, пей, тут пока заказанное принесут с жажды подохнуть можно. Ну и как вблизи-то, страшные?
- Да я только одного видел… точнее, одну.
- Бабу что ль? Во, я ж говорил, что у них и бабы есть, а вы не верили! И какая она из себя? Небось, без слез не взглянешь? Или ты не глядел? - Арвус хитро прищурился. - Давай, признавайся, пощупал клыкастенькую? Как у нее там устроено? Сильно от нормальных баб отличается? Эй, пиво наше где!
Окрик адресовался служанке, но Фома все равно вздрогнул.
- Это потому, что ты знаешь, что поступил плохо. Тебе нужно вернуться и как можно скорее, - Голос в голове на мгновенье заглушил все звуки. - Вернись, пока есть такая возможность… тогда и страх уйдет. Ты же боишься…
Ну нет, в том смысле, что страза нет, Фома просто чувствует себя слегка неуютно, но это пройдет. Люди вокруг грубоваты, но дружелюбны, а напиток в кружке хоть и горьковат, но горечь эта помогает расслабиться… отвлечься ото всяких там голосов, которых в принципе не существует.
- Чего молчишь-то? Да ты не стесняйся, свои ж все, балакай давай. - Арвус да и остальные смотрели выжидающе, им явно не терпелось услышать про живого вампира, а Фома понятия не имел, что именно рассказать.
- Ну… росту она была небольшого, вот такая примерно, - он провел в воздухе линию, - кожа белая, волосы тоже белые, а глаза черные. Клыки еще есть, но видны только когда улыбается.
- А правда, что от запаха крови они дуреют? - Авгур придвинулся чуть ближе, от него пахло копченой колбасой и хлебом, у Фомы моментально забурчало в желудке, и он поспешно отхлебнул из кубка. Когда ж заказ принесут-то? Арвус ждет ответа, значит, надо ответить. О чем он там спрашивал? О крови? Дуреют ли?
- Н-не совсем. Только когда это… совсем им плохо, рана там или… еще что.
Например, превращение, как тогда, в пещере… но это было давно и можно ли верить этим воспоминаниям, Фома не знал.
Кажется, его спрашивали еще о чем-то, он отвечал, очень уж хотелось понравится новым знакомым, а им хотелось знать. Сначала вопросы касались лишь да-ори, потом Фомы, потом разговор коснулся войны и… ульев.
- Неужели видел? - Глаза у Арвуса испуганные, странно, с чего бы ему бояться? Фома попытался вспомнить вопрос.
- Саму Великую мать видел?
- Видел. - При упоминании Великой матери - коричневая гора растущей плоти - Фома протрезвел. Да, он не просто видел, он чувствовал ее эмоции, жил ее мыслями, был ее частью… структурной частью, которую можно сожрать, а можно изменить.
Воздух в таверне спертый, провонявший потом и пивом, а людей вокруг много. Откуда их столько собралось-то? И все смотрят на Фому…
- Да брешешь! - воскликнул Арвус. - Да ни один человек, что бы он не сделал, не удостоится чести столь великой! Да все знают!
- Не веришь?
- Не верю! Ни единому слову не верю!
- Хочешь, расскажу, какая она? На что похожа, о чем думает, чего хочет? - Фома сам не понимал, что с ним творилось. Ему хотелось убежать, спрятаться от этих любопытных взглядов, и вместе с тем рассказать им все. Наверное, это будет правильно, они же имеют право знать. Более того, они обязаны узнать правду, тогда они сумеют защититься. А в таверне тишина, слышно, как слабо поскрипывает пол под ногами, как шумно дышит над ухом Арвус, как испуганно бьется собственное сердце.
- Она похожа на кучу… дерьма. Большую кучу, несколько метров высоты, эта куча лежит в центре зала и шевелится. Вернее, не совсем шевелится, она растет и не успевает расти. Внутренности у кучи розовые, скользкие, они напирают на коричневую кору и ломают ее, та идет трещинами, которые сочатся бледно-желтым соком, навроде сукровицы. Сок этот собирают и добавляют в еду советникам, чтобы жили дольше, а когда его мало, то шкуру специально протыкают. Тогда она злится и жрет людей. Впрочем, даже когда не злиться, то все равно жрет, потому что иначе погибнет. А погибнет она, сдохнут и все остальные, кто на улей завязан.
В горле пересохло, и Фома сделал большой глоток из кружки. По запаху вроде пиво, а вкус не чувствуется, наверное, просто привык уже. А люди смотрят с таким откровенным страхом, что самому становится жутко, и чтобы избавиться от жути, Фома продолжает.
- Людей приводят в зал, и она заглядывает внутрь… в душу, понимаете? У нее нет глаз, но она все равно заглядывает в душу и делает так, что человек полностью ей подчиняется. Иногда она позволяет ему посопротивляться, развлечение такое… мой друг, его звали Селимом, хороший был парень, веселый, а главное, смелый, он пытался не пустить ее в душу, а она ломала его. На моих глазах Селим шел к этой куче разумного дерьма, медленно шел, полностью понимая, что его ждет, но сбежать… от нее нельзя сбежать. Я тоже не сбежал, я был ее частью, это как ножка у стола, стоишь себе у кучи, все видишь, все слышишь, но ни черта не понимаешь, потому что понимание не входит в твои функциональные обязанности. Понимает она, пользуется твоими глазами, ушами, телом, головой, в конце концов, высасывает все мысли до единой, а потом съедает. Она почти постоянно голодна…
Фома закрыл глаза, стараясь унять тошноту.
Теперь, постфактум, ее голод был самым ярким из воспоминаний, остальные - мысли, трещины, цвета и запахи оставались где-то за пределом его понимания, не мешали, но вот голод… и удовольствие, медово-желтое, ни с чем несравнимое удовольствие настолько въелись в сознание, что Фома почти и не помнил, как это, без них.
- Это не твои воспоминания, - вздыхает голос, - ты ничего не мог видеть и понимать, ты был частью ее, а часть не способна уразуметь стремлений целого. Ты был счастлив в ее мире, а теперь несчастен, потому что не приспособлен к другому, если вернуться к ней…
- Нет, - кажется, он произнес это вслух, наверное, люди сочтут его сумасшедшим, и будут правы, только безумцы беседуют с несуществующими голосами.
- Это логично и правильно… период дезадаптации… со временем переживешь, будет сложно, но переживешь…
- Заткнись!
Фома открыл глаза и с удивлением обнаружил, что рядом никого нет. Люди ушли, странно, они ведь так увлеченно слушали, а теперь вдруг куда-то подевались. Зато на столе целая тарелка нарезанной тонкими ломтиками колбасы, и пиво есть. Может, если напиться, то голос исчезнет? Утонет в пиве?
