Йенгангер не дышит (СИ) - Турайсеген Сворн (книги без сокращений .txt) 📗

— Кто такой Лунный всадник? — спросил я.

— А кто ты, что противишься заклятью сна?

Я изогнул бровь, но промолчал. Значит, вот кто балуется силой. Впрочем, баловством особо и не назвать, если скажет какая цель. Только не все заклятия действуют на… не совсем живых. Вот нам с Арве и не повезло. Точнее мне, а фоссегрим почувствовал беду.

— Посредник.

Этого достаточно. На лице девушки появилось изумление, она внимательно посмотрела на меня, будто не веря своим ушам. Чуть нахмурилась, но потом кивнула.

— Наслышана о вашем брате, ничего сказать не могу.

— Только вот не много знаю о чудесницах из Мерикиви, — хмыкнул я.

— Не все в Мерикиви чудесницы, — возразила она.

— Но не всех знает Нороа из Браннхальда.

Рангрид сжала губы, но потом тихо вздохнула:

— Ладно, слушай. Я действительно из Мерикиви, хоть и не истинная чудесница, а только по отцу. Мать была родом из Гардарры, янтарной магией не владела.

Было над чем подумать. Гардарра — край бесконечных просторов, огромный и непредсказуемый, лежит к востоку от Ванханена, за морем. Если верить торговому люду, то это самые огромные земли из всех, что мы знаем. Гарды — люди сильные, открытые, светловолосые и голубоглазые, к нам приезжают редко. Но каждый северянин знает о гардаррской широте души и гостеприимстве.

— В Мерикиви не любят полукровок, поэтому я и ищу лучшей доли, покинув родной край. Чудесница может многим помочь. Вот так и Нороа из Браннхальда тоже… Семья его заплатила мне серебром, чтобы отыскала неупокоенный дух и помогла уйти к предкам.

Почему-то мне показалось, что Рангрид что-то не договаривает, но пока упрекнуть её было не в чем. Лишь догадки.

— И так легко мне это говоришь?

— Посредник лучше чудесницы в этом деле, — мягко возразила медовым голосом. — И ни к чему скрывать, коль ты сам всё видел. Кстати, когда и как?

Мгновение я поколебался, но потом решил, что молчать нет смысла.

— Он сам ко мне пришёл. На закате возле окраины Ярлунга. Сказал, что не стоит обходить все лавки, а лучше дождаться Мяран-всевидицы.

Янтарные глаза напротив расширились от удивления.

— Мяран? Уж не знаменитая ли всевидица народа лаайге?

Я пожал плечами:

— Не знаю. Вот завтра приедет, там и посмотрим. А чем же она знаменита?

Рангрид некоторое время смотрела на меня, будто желая понять: серьёзно говорю или шучу.

— Всевидица на то и всевидица, что видит все. Прошлое, настоящее, будущее. Знает столько, что порой поколение проживёт, таких знаний не добудет. На севере она одна такая. Просто… просто не оповещает она обычно никого о своём приходе, да и ехать в Ярлунг в разгар торгов — странно. — Она покачала головой: — Но, значит, что-то нужно, раз так…

— Ты её видела?

— Да. — Рангрид смотрела на масляный светильничек, но в то же время не видела, будто разглядывала события прошлого. — Видела, когда она приезжала в Мерикиви. Я ещё только начала обучаться ремеслу чудесницы, а она оказалась в нашем городишке. Янтарь зачем-то понадобился. Она сама его и собирала у моря. Тогда-то на морском берегу я её и повстречала.

— И?

На губах Рангрид появилась улыбка — открытая и мягкая, словно и впрямь всевидица Мяран была чем-то невероятным.

— По ней ничего нельзя сказать: молода ли, стара. И говорит немного чудно, как и все лаайге. Но при этом, когда на тебя смотрит, ощущение, что согревает солнце.

Я задумался. Если сила всевидицы велика, то помощь её окажется не лишней. Но нужно ещё дождаться приезда.

За окном что-то скрипнуло, раздалось хлопанье крыльев и уханье. Рангрид бросила быстрый взгляд на окно, я нахмурился. Спустя несколько мгновений на деревянный подоконник взлетела огромная ушастая сова, немигающе посмотрела на меня, снова ухнула. Хм, ушастая. До этого: в раудбрёммском лесу и возле Скьяльвинд мои крылатые помощницы больше походили на сычей.

Рангрид озадаченно посмотрела на нас:

— Ты знаешь эту птицу?

Я пожал плечами.

— Если только не все совы взялись меня опекать. Но именно эту — нет.

Девушка некоторое время недоумённо на меня смотрела, а потом вдруг рассмеялась. Смех у неё всё же приятный — слушал бы и слушал. Сова тем временем принялась чистить пёрышки, будто нас тут и не было.

— Как связаны Нороа и конь? — спросил я, возвращая разговор в прежнее русло.

— Это долгая история, — Рангрид вздохнула. — И очень старая. Я не могу рассказать всего.

— Можешь.

Она вскинула на меня взгляд:

— Какой же ты нахал… — только не возмущённо, а почти шёпотом и как-то очень устало.

— Нороа пришёл ко мне, — ледяным голосом произнёс я, — да и конь появился тоже не так просто.

— Потому что ты больше мёртв, чем я, — неожиданно огрызнулась она. — Посредником работаешь, видать, не первый год, раз духи с той стороны Мрака к тебе бегут.

Я сразу было подумал, что Рангрид определила мою йенгангерскую сущность, но упоминание о Посреднике заставило усмехнуться. Ну, да. Все, кому не лень, говорят, что живого в нас с каждым днём меньше, потому что дело имеем с покинувшими землю.

— Они чувствуют, кто может помочь, — спокойно ответил я. — И не стоит меня упрекать в этом. Я никого не звал.

Рангрид как-то резко поникла. Подняла руку, и хоть светильник мало что давал разглядеть, я заметил, как она подрагивает. Убрала рыжую прядь со лба и, будто желая получить силу, коснулась жёлтых камней на придерживавшей волосы повязке.

— Да, прости меня. Нороа за то и зовут Лунным всадником, что жизнь свою он посвятил Госпоже Луне. В старые времена, когда на месте Браннхальда стояли города, а морозное дыхание зимы не касалось их, самым прекрасным и богатым был Соук-Икке-Соуке.

Я вздрогнул. Хоть название и не то, что у нас, но насколько хватало моих знаний древнего языка севера — Соук-Икке-Соуке значило — Ищи-Не-Найдёшь.

— Там поклонялись не только праотцу Огню-Солнцу Бранну, но и сестре его — Госпоже Луне. Но настолько древним и таинственным было её имя, что знать его позволялось лишь служителям и жрецам. В Соук-Икке-Соуке ей воздвигли несколько храмов, считая, что она сама принесла в них Лунный лёд. Его охраняли не только жрецы и великий дроттен, но и несколько человек, на которых пал выбор богини. Их именовали Лунными всадниками. Десять мужчин, одаренных Госпожой Луной волшебными луками и конями, несли стражу вокруг города, объезжая его по дорогам звёзд среди ночного неба. Нороа был одним из них… Шло время, появились Повелители Холода. Невероятной хитростью, силой и коварством, они уничтожили храмы, завладели Лунным льдом. Сковали Соук-Икке-Соуке оковами холода и спрятали на дне озера. И хоть боролись Бранн и Госпожа Луна, но пришлось им уйти. Так же, как и всем из Древней расы, кто не мог противиться новым силам. В некоторых легендах упоминается, будто помогал Повелителям Холода Спокельсе — порождение Мрака, носящий ещё имя Хозяина Штормов.

Я прикрыл глаза и провёл ладонью по лицу. И здесь не обошлось без этой твари.

— Десять, — тем временем продолжала Рангрид, — десять Лунных всадников оставались до последнего, но сил противиться мощи Повелителей Холода становилось всё меньше и меньше. Остался только один, тот, кто сейчас известен как Нороа из Браннхальда. Как видишь, часть земель всё же сохранила древнее название в честь праотца. Но это только там, где живут люди, где самая окраина.

— А как тебе сумела заплатить его семья? Если верить сказаниям, то прошло не менее трёх тысяч лет, как не стало города Ищи-Не-Найдёшь.

На лице Рангрид промелькнуло искреннее изумление:

— Надо же, как его, оказывается, сейчас называют. Буду знать. И семья Нороа — это не кровные родственники, а люди, принесшие клятву Госпоже Луне. Те, кто по сей день хранит веру в то, что зажжётся божественный огонь, растают льды, и на свет вновь покажется древний город. Жрецы и маги, с трудом сдерживающие нашествие мороза и холодов на окраину Браннхальда.

— Но зачем им упокоенный дух всадника?