Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна (бесплатные полные книги txt) 📗
Хоро извлекла Коула из объятий Рагусы, легонько стукнула по голове и обняла за талию. Коул закатил глаза; его чувства были написаны на лице. И лишь тогда Хоро покосилась на Лоуренса и заговорила. Но Лоуренс на ее провокацию мог лишь отвернуться.
— Одиноко, правда?
Впрочем, Лоуренс вовсе не чувствовал обиды. Даже если над ним смеялась не только Хоро, но и Рагуса с Коулом за компанию. До знакомства с Хоро Лоуренс был убежден, что репутация торговца, если ее разрушить, практически уже не может быть восстановлена. Вот почему он всегда держался прямо, блефовал, остро на все реагировал и никогда никому не доверял. Но теперь он ясно видел — он был таким же, как Коул при их первой встрече.
Когда Лоуренс предложил Коулу продать ему бумаги, мальчик устроил игру в гляделки, пытаясь поднять цену. Это не помогло и лишь заставило Коула выглядеть старомодным и неотесанным. Но Лоуренс понимал, что мальчик просто заперт внутри своих ограниченных знаний и мыслей. Он играл с Коулом точно так же, как Хоро играла с ним самим.
Положив руку на лоб, он задумался: а может ли человек вообще быть хорошим торговцем, оставаясь при этом независимым? Впрочем, он думает о таких мелочах; должно быть, в глазах Хоро он по-прежнему юнец. При этой мысли Лоуренс улыбнулся.
Лоуренс обладал достаточным воображением, чтобы думать иногда, что хорошо бы лошади умели говорить. И, однако, он никогда не умел сходиться с людьми. Люди, которых он встречал, лишь улыбались ему — как Хоро и Рагуса улыбались Коулу. И все же…
— Я это сознаю, но почему она злится, все равно не понимаю… — сказал он самому себе и вздохнул.
Рагуса и Коул оставили Хоро и отправились за вином. Коул явно стеснялся, в его глазах читалось отвращение. Возможно, он когда-то имел уже неприятный опыт знакомства со спиртным. Но Рагуса не желал выпускать из рук бутыль — его пристрастие к вину было столь же очевидно.
Лоуренс извлек из их пожитков бутыль спирта. Чистый спирт… Хоро, должно быть, думала, что у Лоуренса была какая-то особая причина просить купить именно его. Невольно Лоуренс представил себе, как она игриво хлопает его по руке. Загадка за загадкой… Может, он просто слишком туп, чтобы понять?
Уверенность Лоуренса в себе пошатнулась… впрочем, лишь на миг.
Внезапно послышались радостные выкрики… впрочем, ничего особенного не произошло. Просто на берегу, как только село солнце, появился огненный шар. Конечно, он имел лишь внешнее сходство с солнцем, хотя языки пламени, охватившие рваную одежду и обломки бочек, были совершенно настоящими — кто-то щедро пожертвовал масла, чтобы получилось красиво.
Черный дым поднимался в небо, точно какой-то скелет; желтое пламя весело плясало. Посреди зимнего путешествия такой костер мог собрать немало народу. Никто не вел празднество, но все разом подняли чашки в тосте.
И тут началось интересное.
Женщина, с которой говорила Хоро, действительно была бродячей лицедейкой. Она и еще несколько человек выскочили из толпы; их сценой стали деревянные обломки на берегу. Раздались звуки флейт и барабанов, и женщины начали танцевать.
Затем вскочили несколько молодых парней и попытались к ним присоединиться. Но, похоже, они еще недостаточно выпили… они не могли плясать, как танцоры при каком-нибудь дворце, они лишь скакали. Остальные кто смеялся, кто пел. Некоторые, как Рагуса, принялись состязаться, кто кого перепьет.
Но Лоуренс сидел в одиночестве. Его бледная улыбка вдруг исчезла, когда он ощутил что-то в темноте, еще сильнее сгустившейся из-за костра.
Подойти к нему могла лишь Хоро.
— Уааа… никогда еще я так много не говорила. Все горло горит.
Эти слова Хоро обратила к самой себе, одновременно выхватив у Лоуренса из руки чашку, и осушила ее одним глотком. Но сейчас в чашке было отнюдь не обычное вино или эль. Глаза Хоро закрылись, губы задергались. Потом она звучно выдохнула и села.
Она перестала нарочито не замечать Лоуренса?
— Интересно поговорила с той жен-?..
Лоуренс оборвал вопрос на полуслове, когда Хоро отвернулась. Ничего удивительного; она по-прежнему не желала его слушать. Но Лоуренс сам удивился тому, как он был счастлив, наблюдая такое ее поведение.
— Проклятье… холодина сегодня.
Она не ответила… даже взгляда в его сторону не кинула. Но, как будто они снова делили козлы в повозке, приклонилась к его плечу. Лоуренс подивился, не заставляла ли она себя это делать, но тут сообразил, что если кто и заставляет себя, то только он.
У него не было никаких оснований так полагать, но ему казалось, то Хоро простит его сейчас, если он перед ней как следует извинится. Он не понимал — только и всего. Конечно, она будет ругаться, будет смотреть на него свысока, но при этом с радостью примет его извинения.
Он хотел еще посопротивляться желанию извиниться. Хоро будет изнывать от нетерпения, будет язвить над ним, подняв голову. Но она не встанет и не уйдет… потому что когда она вблизи, Лоуренсу ее лучше слышно.
Лоуренсу не хотелось думать, что он выдает желаемое за действительное. Уж если сейчас он не будет уверен, то вообще не может быть уверен ни в чем, что было между ними с самого начала путешествия.
Лоуренс криво улыбнулся. Хоро, похоже, это почувствовала; уши под капюшоном дернулись. Она словно предвкушала его извинение и как она поизмывается над ним. И в ответ на ее ожидания…
— Какой очаровательный танец… эти бродячие танцовщицы вправду –
— Что?!
— Э?
Хоро вскочила на ноги и вскрикнула, словно Лоуренс наступил ей на хвост. Другого ответа от нее не последовало. Она терпеть не могла, когда Лоуренс вставлял фразы, не предусмотренные написанным ею сценарием. Ее хвост метался под балахоном, и она издавала какие-то странные звуки — вне всяких сомнений, она была в ярости. Но оно того стоило.
— Я, я, наверное, простудилась… что-то с носом…
Голос Хоро дрожал. Интересно, подумал Лоуренс, это из-за сдерживаемой ярости от того, как он строил из себя дурачка, или же она изо всех сил старалась не рассмеяться.
Хоро глотнула еще спиртного — заодно проглотив слова, какие у нее еще оставались — и икнула.
Потом они оба погрузились в молчание; каждый пытался предугадать действия другого. Моргнули раз — и солнце опустилось чуть-чуть. Моргнули еще — и на небе зажглась новая звезда.
Люди, собравшиеся вокруг костра, развеяли свои невзгоды в веселье празднества. Неважно уже, торговцы здесь были или лодочники. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее впустую. Музыка флейт, гром барабанов, песни, шутки об их невезении. Часть женщин, взявшись за руки, исполняли какой-то обольстительный танец; кто-то с бутылками в руках неуклюже отплясывал рядом.
Лоуренс изо всех сил думал, о чем сейчас может думать Хоро. И вдруг он осознал, что совсем скоро, когда Хоро выпьет достаточно много, она начнет резвиться. В атмосфере, что их окружала, она недолго будет сидеть рядом с ним. Посреди такого празднества она не захочет тратить время, меряясь умом с задумчивым торговцем.
Хоро подняла голову и заглянула Лоуренсу в лицо. Должно быть, она собиралась и дальше с ним не разговаривать, раз уж пообещала ему, что не будет. Но ей не хотелось просто оставлять его наедине со своими мыслями. Просто она так устроена.
Поэтому Лоуренс ответил любезностью на любезность и, в свою очередь не глядя на Хоро, забрал у нее бутыль.
— Когда есть спирт, и холод не так мучает.
Хоро улыбнулась… похоже, это была реакция на их общее упрямство. Наконец она легонько притронулась к руке Лоуренса и встала. Ей хотелось танцевать, но она опасалась, что уши и хвост могут выбиться из-под балахона, если он задерется.
Глаза Хоро сияли. Так же они сияли, когда Хоро читала о том, как когда-то давно развлекалась в Ренозе. Если она сейчас слишком увлечется весельем, то вполне может выпустить наружу хвост и заработать себе прозвище, что-нибудь вроде «Метлохвостки» — а может, даже перекинуться в волчицу и устроить настоящий хаос. Этого допустить было ни в коем случае нельзя.
