Наследник Громовержца - Авраменко Олег Евгеньевич (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗

К тому времени, когда я закончил, Кевин курил уже третью сигарету.

— И всё-таки я повторюсь, Феб: зря ты не обратился ко мне сразу. Сейчас бы мы не гадали, что затеял Ричи и чего он хочет от тебя.

— Почему?

— Тогда бы я снова установил слежку за Амалией. В первые годы после исчезновения Ричи мои люди держали под присмотром всех его бывших девушек. Потом я дал отбой, убедившись, что он не собирается возвращаться ни к одной из них. Но если бы я раньше узнал об этом инциденте, то на всякий случай возобновил бы наблюдение. И смог бы потолковать с Ричи, когда он объявился у Амалии.

Я скептически хмыкнул:

— Ну, задним умом мы все крепки.

— А вот и ошибаешься. Можешь спросить у Софи, чтo я сделал, как только она сообщила о твоём разговоре с Ричи. Я сразу решил вызвать Дж… — он осёкся, — …короче, одного человека, который специализируется по таким делам.

— Что ж, тогда признаю свою ошибку, — произнёс я, впрочем, без малейшего сожаления. — Может быть, Ричи попробует обратиться — или уже обратился — к другой своей знакомой.

— Этим уже занимаются, — сказал Кевин. — Проверяют все возможные контакты Ричи. — Он снова вздохнул. — Надеюсь, этот ритуал не предусматривает человеческих жертвоприношений.

— Уверен, что нет, — попытался я успокоить его. — Иначе не вижу причин, почему Ричи прервал свой путь по так называемой Тропе и вернул Амалию домой.

— Да, — согласился Кевин, — причин не было. Но скверно уже то, что он собирался вовлечь девочку в какой-то сектантский обряд — боюсь, далеко не невинный… Кстати, ты знаешь, что в последние десятилетия во многих Домах резко возрос интерес ко всяческим оккультным учениям?

— Нет, — покачал я головой. — Никогда этим не интересовался.

— Собственно, я тоже. Хотя мне следовало проявить к этому интерес после исчезновения Ричи. Ведь всплеск оккультизма случился не сам по себе, он напрямую был связан с обнаружением Источника. В результате этого открытия рухнула сложившаяся на протяжении многих тысячелетий картина мироздания, а законы, управляющие Вселенной, перестали казаться постоянными и незыблемыми. Немало колдунов и ведьм ударились в мистику и стали искать новые средоточия сил — как естественных, так и сверхъестественных. Я должен был предвидеть, что Ричи, лишённый доступа к Источнику, может увлечься оккультизмом в стремлении вернуть утраченное могущество.

— Звучит логично, — согласился я.

— И это как раз тот случай, когда умные мысли приходят в голову слишком поздно. Раньше я даже не задумывался о такой возможности. — Кевин немного помолчал, затем спросил: — А ты что собираешься делать?

— Ну, как видишь, мы уже начали репетиции. Следующие два или три месяца будем готовиться к очередным гастролям, частично обновим репертуар, а старые песни основательно переработаем — я буду настаивать на…

— Я не о том спрашиваю, — перебил меня Кевин. — Какие у тебя планы касательно… гм, последних событий?

— Насчёт Ричи — никаких. Я не собираюсь объявлять на него встречную охоту. Если он действительно покушался на меня, но в дальнейшем откажется от своих попыток, я не стану держать на него зла.

— А если не откажется?

Я пожал плечами:

— Тогда буду защищаться. Всеми доступными средствами.

Уже в третий раз за время нашего разговора Кевин вздохнул.

— Пожалуй, я поговорю с Хозяйкой, чтобы она поскорее допустила тебя к Источнику. Никогда не прощу себе, если ты пострадаешь по вине Ричи. — Прежде чем я успел возразить, он поднялся. — Ладно, Феб, мне пора. Счастливо оставаться.

После ухода Кевина я вернулся к синтезатору и постарался выбросить мысли о Ричи из головы. С помощью такого классного инструмента это оказалось делом несложным. Для начала я исполнил тему Призрака Оперы из мюзикла Эндрю Ллойда Веббера, затем сыграл попурри из лучших битловских мелодий и как раз собирался перейти к интерпретации чего-нибудь классического, когда из дома вышел Патрик. В руке он держал бутылку пива, вид у него был несколько мрачноватый.

— Ну что, — спросил я, — продолжим репетицию?

— Ага, уже, — проворчал он недовольно. — Мортон смотался, Шейн тоже. Заявил, что Амалии нужна женская компания, и дёрнул в Авалон за своей подружкой.

— За которой из них?

— По-моему, он ещё сам не решил. Кого первую встретит, ту и приведёт. А Гленн окопался на кухне, помогает Амалии. Она обнаружила, что большинство нашего кухонного оборудования из её мира, и решила приготовить нам обед.

— Вот и хорошо, — сказал я. — Теперь меньше будем питаться всухомятку.

Патрик ещё больше помрачнел:

— Не раскатывай губу. Через три дня Амалия вернётся домой.

— Почему?

— Прилетают её родные. И вообще, она не собирается покидать Дамогран. Говорит, что уже раз обожглась и не хочет повторять ошибки. Предлагает, чтобы я навещал её.

— Ну и что?

— Разве не ясно? Дамогран находится в Экваторе, а мы — в Срединных мирах. Каждый раз, когда я захочу повидать Амалию, придётся дёргать Софи или Дейдру.

— Они с радостью помогут тебе. Для них это не проблема.

— Зато проблема для меня, — угрюмо возразил Патрик. — Приходить на свидание с девушкой в сопровождении старшей сестры или тётки, это… — он замолчал, не в силах подобрать подходящих слов.

— Если это единственное препятствие, — сказал я, — то его легко устранить. Для следующих гастролей выберем мир в Экваторе, а штаб-квартиру устроим в Сумерках Дианы. Оттуда до космического мира двадцать минут пути. Попросим Дейдру и Софи перебросить через бесконечность аппаратуру — и всего-то дел.

— Хорошая идея, — обрадовался Патрик, но уже в следующий момент снова скис. — Это опасно для тебя, Феб. Ричи, Порядок, Хаос…

— Брось, — произнёс я строго. — Я уже говорил, что не буду ни от кого прятаться. К твоему сведению, я и так собирался предложить вам перебазироваться в Экватор. А если это и в твоих интересах — то тем более. У тебя же с Амалией всё серьёзно?

— Надеюсь, что да. По крайней мере, с моей стороны очень серьёзно.

— Тогда и обсуждать нечего, — подытожил я. — Переберёмся в Сумерки Дианы, установим там дополнительную сигнализацию, чтобы никакой непрошенный гость не застал нас врасплох, а в мире, где будем гастролировать… — Я ухмыльнулся. — Ты только представь, Пэт! Мы выступаем перед публикой — и тут на сцену врываются церберы. Мы их мочим, а народ тащится.

— Да, это будет круто, — согласился Патрик. — Но своим переездом мы сильно усложним Софи и Фионе жизнь. Они как пить дать будут постоянно охранять нас.

— Не только они. Твой отец обеспечит нам круглосуточную охрану.

— Так он тоже знает? Софи рассказала ему?

— Не всё, только половину. О нападении цербера, о возможной причастности Ричи и обо всём, что связано с Амалией и Вавилоном.

— Понятно… Отец был сильно расстроен?

— Очень сильно. За весь разговор ни разу не подколол меня — словно позабыл все свои казарменные шуточки.

Патрик покачал головой:

— Тогда он не просто расстроен. Он убит.

— Его можно понять, — сказал я и решительно поменял тему: — Вот что, Пэт. Я настаиваю на том, чтобы переформатировать нашу инструменталку.

— В каком смысле? — не понял он.

— Ввести в каждую песню полноценную партию клавишных, — объяснил я, любовно поглаживая панель синтезатора. — Использовать такой потрясающий инструмент лишь для отдельных вещей и эпизодических проигрышей — настоящее преступление. Мы сделаем жёстче партии гитар, а клавиши будут их смягчать. В результате получится более насыщенное звучание.

На минуту Патрик погрузился в раздумья.

— Можно, конечно, попробовать, — наконец согласился он, правда, без особого энтузиазма. — Но это изменит наш фирменный стиль.

— Пора его менять, — настаивал я. — А неизменность приводит к застою и стагнации.

Патрик снова задумался — впрочем, ненадолго.

— Что ж, да здравствует ветер перемен, — уступил он. — Только тогда нам понадобится отдельный клавишник.

— Я буду на клавишах. А гитара пусть остаётся у Шейна.