Свидетель Мертвых - Эддисон Кэтрин (читать книги полные .txt, .fb2) 📗

– Отала Келехар, – с поклоном приветствовал меня курьер. – Мы принесли вам послание от его высочества князя Орчениса.

– Спасибо, – пробормотал я, взял письмо и сломал печать.

Внизу страницы я увидел оттиск личной печати князя, силуэт лебедя – на случай, если бы у меня возникли сомнения в подлинности письма.

– Немедленно? – переспросил я.

– Так нам приказано, – ответил курьер.

– Хорошо, – сказал я, и мне стоило усилия не вцепиться себе в волосы.

К счастью, Амал’тэйлейан располагался всего в нескольких минутах ходьбы от Дома князя Джайкавы. Курьер провел меня во дворец через черный ход, по коридорам, предназначенным для прислуги. Я не мог понять, добрый это знак или очень плохой, а курьер молчал.

Кроме тронного зала, который использовался только в официальных случаях, у князя Орчениса было еще два зала для приемов. Когда я приехал в город, меня представили ему в Азалиевой Комнате, красивом светлом помещении со стенами, обитыми розовой тканью. Теперь курьер привел меня в Красную Комнату. Она была меньше, стены украшали темные панели, а камин был выложен изразцами цвета киновари. Эта комната тоже была красивой, но производила гнетущее впечатление.

Князь Орченис, бледный, высокий и хрупкий, как все чистокровные эльфы, стоял у камина, заложив руки за спину, и хмурился. Он был одет в костюм из серой с серебром парчи, а в его волосах, ушах, на пальцах сверкали бесчисленные бриллианты. Секретарь, эльфийский мужчина, годившийся князю в отцы, сидел в углу у двери, стараясь казаться незаметным. Если не считать нас троих, в комнате никого не было, и мною снова овладело беспокойство. Предстоял какой-то серьезный разговор.

– Отала Келехар, – начал князь Орченис. – Мы надеемся, что не причинили вам неудобств.

– Разумеется, нет, – ответил я. Так полагалось говорить, независимо от того, так ли это было на самом деле. – Мы рады удовлетворить просьбу вашего высочества. Чем мы можем быть полезны?

Хмурое выражение лица, присущее князю Орченису, мешало угадывать его настроение, но, тем не менее, я понял, что его гнев направлен не на меня. Он сказал:

– На днях у нас состоялся исключительно неприятный разговор с мером Непевисом Дуаларом. – Он смолк, и на мгновение мне показалось, что ему трудно говорить. – Он предполагает, что вы обманули его семью.

Я прикусил нижнюю губу изнутри. Эта привычка появилась у меня в те времена, когда я был послушником и мне приходилось терпеть болезненные наказания за несдержанность. В юности, в ответ на вопрос, я мог выпалить все, что думал.

Через пару мгновений мне удалось справиться с собой, и я решил, что не стоит обвинять мера Дуалара в мошенничестве. Какой в этом смысл – если бы решение было таким простым, проблема вообще не дошла бы до ушей князя. Я осторожно заговорил:

– Это очень серьезное обвинение. Он объяснил, почему считает нас обманщиком?

– Он утверждает, – ответил князь Орченис, тщательно подбирая слова, – что его брат Пелара заплатил вам за участие в заговоре, цель которого – завладеть предприятием их покойного отца.

Я уставился на князя.

– И зачем нам это?

– Всем известно, что прелаты Улиса и Свидетели вел ама бедны, – пояснил князь Орченис.

Я заметил, как он краснеет, и у меня внутри все оборвалось. Я уже понял, что он сейчас скажет.

– Также мы услышали обвинения в… непристойном поведении.

У меня зашумело в ушах, и на несколько секунд мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание. В Лохайсо я научился правильному дыханию и сейчас постарался вспомнить простейшее упражнение. Я молчал до тех пор, пока сердце не перестало колотиться, и только потом сказал ровным голосом:

– Ваше высочество, вы должны знать, что мы никогда бы так не поступили.

Князь Орченис нахмурился еще сильнее и смотрел мимо, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– В данном случае наше мнение не имеет значения, отала. Мер Непевис Дуалар пользуется большим влиянием в правительстве, и мы не можем проигнорировать его жалобу. Кроме того, он уже пригрозил обратиться в газеты.

– А как насчет обвинений в мошенничестве со стороны его брата? Их, выходит, вы можете проигнорировать?

И я тут же выбранил себя. Я сделал именно то, чего поклялся не делать.

На этот раз князь Орченис посмотрел мне в лицо. Взгляд его был холоден и выражал неодобрение.

– Мы попросили Амаломазу разобраться в споре по поводу завещания. Сейчас речь не об этом. Мы обсуждаем ваши поступки, отала. Существует большая вероятность того, что оба брата Дуалада – мошенники. Претензии Пелары основаны исключительно на ваших словах относительно воли его отца.

– Но если они оба лгут, где же подлинное завещание? – запротестовал я.

– Уничтожено, – коротко ответил князь Орченис, и я сразу понял, что ему приходилось иметь дело с подобными случаями. – Дуалада представили дело на наш суд. Пока мы не сообщали о нем Амал’отале.

– Он скоро услышит об этом, – бесцветным голосом пробормотал я.

– Естественно, – согласился князь Орченис. – Но он не даст делу хода, если в этом не будет необходимости.

Князь Орченис знал Амал’оталу намного лучше, чем я, и мне пришлось довериться его мнению. А это означало, что мне необходимо было оправдаться перед князем Ту-Атамара.

Я думал об Эвру. Наша любовь была «непристойной», и я знал, что некоторые прелаты до сих пор считали меня недостойным звания служителя Улиса, хотя архиепископ придерживался иного мнения. Но в конце концов я остался верен своему долгу, а предал ли я при этом Эвру или нет – это был спорный вопрос.

Я сказал:

– Ваше высочество, мы не лгали семье Дуалада. Мы выполнили свой долг. Скажите, как мы можем доказать это.

Князь ответил:

– Мер Непевис Дуалар требует, чтобы вы прошли испытание судом божьим.

– На это Амал’отала определенно обратит внимание, – сказал я.

– Если мы дадим свое согласие, – заметил князь, – Амал’отале придется обратить внимание на множество самых разных вещей. Но мы не верим в испытание судом божьим. И Непевис Дуалар, как нам кажется, тоже не верит.

Он несколько мгновений пристально рассматривал меня, потом продолжил:

– Тем не менее вы поступили бы весьма благоразумно, на несколько дней исчезнув из поля зрения церковных властей, и поэтому мы просим вас оказать нам услугу.

– Услугу? – переспросил я. Помимо страха и гнева, я теперь испытывал еще и изумление.

– Мы неоднократно получали из Танверо сообщения об упыре. Главный священник, по-видимому, бессилен что-либо сделать, и хотя тамошних прелатов Улиса нельзя упрекнуть в небрежении, никто из них не может разговаривать с умершими.

– Вы хотите, чтобы мы отправились в Танверо, – безучастно пробормотал я.

Танверо был шахтерским городком высоко в горах Мерварнен, в двух днях пути от Амало. И путь этот был нелегким.

– Вам не хуже нас известно, – добавил князь Орченис, – в чем заключается основная проблема с упырями. Они не довольствуются мертвецами.

Да, мне это было известно. Упыри, проклятье северных областей, часто появлялись в Авейо. Там были такие огромные кладбища, что один прелат не мог поддерживать в порядке все могилы. Князь Орченис был прав: рано или поздно любой упырь переходил от раскапывания могил к нападениям на живых. Незадолго до того, как меня перевели в Авейо, на одном уединенном хуторе нашли целую семью – трупы были почти полностью съедены. Причина, по которой отас’ала, главный священник Авейо, терпел мое присутствие, заключалась в том, что я был способен в одиночку справиться с упырем. Я не мог предотвратить появления такой твари, но мог остановить ее прежде, чем голод вынудит ее стать убийцей. Я мог узнать имя упыря и должным образом похоронить его при дневном свете. На могилу следовало положить массивную плиту. Это было отвратительное занятие, потому что упыри «одевались» во фрагменты съеденных тел, но победа над упырем приносила мне некое мрачное удовлетворение.