Жизнь номер 666: "За Городом — там, где свобода" (СИ) - Савенков Сергей (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Охота! Охота! Охота! — отзывается эхом в горящей от страсти груди. Скользкая улица шатается перед глазами. На нос налипает холодный февральский снег.
Отец бежит впереди и вынюхивает добычу. Сворачивает в проулок и наконец находит цепочку следов — какая-то Рысь отбилась от группы.
Теперь всё легко, мы просто бежим по следам, сквозь искристую белизну…
Вот и она — девчонка, чуть старше меня. Стоит, подставив ладошку под снегопад. Смотрит, как тают снежинки и улыбается.
Что она тут забыла? Глупая, глупая Рысь!
Мы крадёмся, прижавшись брюхом к бетону, зарывшись в снег по глаза. Отец далеко впереди, на белом снегу я слишком заметен.
Дурацкая шерсть! Зато, очень тёплая.
Пластинки отцовской брони побелели, переключившись в режим маскировки. Теперь даже мне его сложно увидеть.
Отец замирает, готовясь к атаке, а через секунду взвивается вверх в облаке снежных искр.
Рысь поворачивает голову к нам. Улыбка сползает с лица.
Глупая, глупая Рысь!
Когти рвут тело на части, зубы впиваются в плоть. Дымиться горячая кровь.
Я подбегаю и начинаю лакать.
Рысь дёргается и затихает. Алые брызги на белом, как будто диковинные цветы.
Быть Человеком — значит охотиться рядом с отцом, рвать зубами добычу и пить её сладкую кровь.
Какая же вкусная! По телу прокатывается волна наслаждения, и я забываю о надоедливых размышлениях…
Что-то не так… Разве зимой бывает такое яркое солнце?
— Отец?
Я озираюсь по сторонам. Кажется, я тут один.
Куда подевался отец?
Я поднимаю к небу измазанное кровью лицо. Над головой кружит серебряный треугольник.
Осколок! Осколок ветра! Значит, поблизости, — я с огромным трудом вспоминаю имя любимой, — Юка!
Я опускаю взгляд. Неосторожная Рысь лежит с разорванным брюхом. В углу потухшего глаза застыла слеза. Снежинки тают на роговице.
Юка!
Что я наделал!
Юка!
Нет! Всё это неправда! Я так не мог поступить!
Это не настоящий мир!
Ложь! Ложь! Ложь!
Тает снег, и звенит капель. По улице бегут прозрачные ручейки.
Так вот вы какие!
Вот только, таких ручейков не бывает — их выдумала фантазёрка-Юка.
Значит, это не настоящий мир. Значит, Юка жива.
Тело Рыси меняется — зарастает огромная рана, потом исчезает шерсть. Тело гнётся, превращаясь в огромного скользкого Червяка с распахнутой пастью — будто огромный цветок с лепестками, усеянными сотнями острых зубов.
Выхватив нож, я отсекаю лепесток за лепестком…
В лицо брызнула кровь, а Червь принялся извиваться. Я добил его пси-ударом. Кожа лопнула, по тротуару потекла красно-белая масса.
— Юка!
Она была рядом. Сидела, глядя пустыми глазами в пространство, а по тротуару скользил здоровенный Червяк.
Нет, дружок! Ты от меня не уйдёшь!
На четвереньках я настиг его в пару прыжков и впился когтями в мягкую плоть — так, как в недавних грёзах, навеянных пси-атакой.
Через секунду от тела остались только лохмотья.
— Демон, не убивай! Я подчиняюсь! — Изра, Червь, Человек 2-5754-6457-4375
Что это ещё такое? Я встал на ноги и осмотрелся.
Невдалеке, замерев, лежал ещё один Червь. Я подошёл, подтачивая нож на ходу. Болело плечо, первый Червь меня зацепил.
— Пожалуйста, не убивай! Дома дети, совсем ещё крохи. Сейчас ты убил их отца. Если они потеряют меня, то погибнут… Пожалуйста, не убивай!
Нож рассёк тело, от пасти и до хвоста, не встретив малейшего сопротивления. Червь раскрылся, как будто прозрачная богоугодная переноска. Внутренности растеклись по дороге.
Иначе нельзя. Проявишь слабинку, и в спину вопьётся какой-нибудь Червь, которого ты не убил. Быть Человеком — значит никого никогда не жалеть.
— Зачем? — зазвенел голос Юки. — Он бы не тронул!
Я повернулся к источнику излучения.
— Пойдём. У нас есть дела.
Юка не возмущалась и не читала мораль. От этого было даже страшней. Похоже, на мне она поставила крест. Пока мы шагали промозглыми улицами, стараясь не попадаться на пути патрулей, я думал о том, что у меня осталось.
Думал о Юке, и было никак. Вспоминал Басира, Азима — и снова было никак.
Из-за отсутствия подлинных чувств мне казалось, что я не существую. Чёрной тягучей жижей по венам струилась тоска, и снова хотелось кого-то убить — забрать чью-то жизнь, оживляя себя.
Кто я? Кто я теперь такой?
Хотелось любви, но я знал — что-то одно возвратить не удастся, и снова навалится боль.
Любовь и свобода были моей единственной целью. Но видимо, это две цели, а не одна, и каждая исключает другую. Свобода оказалась с подвохом.
Жить без любви? Лучше смерть.
Если бы я был на крыше — шагнул бы вниз. Но я был внизу, ниже уже не упасть. И всё-таки, даже сейчас у меня была цель — спасти Юку.
Я произнёс, совершенно бездумно:
Дай мне любви не повернуть назад.
Смерть — безупречная свобода.
Отчаянья кровавый крик,
Холодных звёзд зеркальный блик
На скулах ночи.
На лунных лицах пустырей
Я убивал своих друзей,
Как многих прочих.
Я удивился, что выдал такое. Но Юке слова не понравились.
— Какая-то ерунда! Ты видел скулы у ночи и лица у пустырей?
Стало ещё отвратительнее.
Почему она не понимает? Это ведь проще, чем вычислить площадь криволинейной фигуры! Это ведь у меня нет полноценных эмоций, а не у неё!
Я даже забрался в код, чтобы проверить, не сработал ли «предохранитель». Но всё было в порядке.
— Я не могу объяснить, надо чувствовать. Здесь! — я положил ладонь Юке на грудь — туда, где под шерстью стучало горячее сердце.
Может быть, всё оттого, что она взрослеет? Ей уже не понять моих детских переживаний.
— Так ты убил друга?
— Друг оказался врагом.
Юка кивнула.
— У Рысей так часто бывает. Обычное дело… А знаешь, про смерть ты неплохо придумал — что это свобода.
Я буркнул:
— Спасибо.
Юка задумчиво потеребила кисточку на правом ухе.
— Да только опять… Раз тебя нет, кто ей насладится — этой свободой?
Мы обогнули Башню и углубились в чужие кварталы. Если бы не обстоятельства, я прожил бы жизнь, ни разу здесь не побывав.
Мысли не давали покоя. Как вышло, что жизнь превратилась в боль? Я всё делал правильно!
Если бы в Башне я не напал на Властителей и не устроил восстание, меня бы отправили в мясорубку. Я подставил Людей, что были со мной, вывел их на пулемёты. Но ведь, по сути, они уже были мертвы.
Если бы я не убил тех троих голокожих, они убили бы нас. Не убей я Басира, Юка была бы мертва. Азим бы подкараулил Нура, оставь я его в живых. И не я нападал на Червей.
Я всё делал правильно, но кому от этого легче? За спиной только трупы и боль. И боль у меня внутри.
Хватит!
Больше не сомневаясь, я вывел листинг и «выключил» чувства, все до единого.
Сразу всё стало понятно.
Какой я дурак! Разве можно остаться чистеньким в мире, замешанном на крови? Тысячи поколений боролись за выживание, отбирали чужие жизни, ради своей. Я конечный продукт этой длинной цепи. Выбор прост: умрёшь или ты, или кто-то другой.
А боль… Это тоже часть мира и часть меня. Ни к чему убегать от эмоций, нужно их просто принять. Ведь эмоции — это не я, иначе бы я не сумел их увидеть. Пусть они текут сквозь меня!
Я «включил» все чувства обратно.
Смешно! Я считал, что у меня не будет на это причин, а вышло наоборот.
Я вновь ощущал страх, ненависть и любовь. Видел разорванных в клочья Людей, Басира, Азима. Но, больше не было неприятия. Все они были теперь не враги.