Злоключения славного Аджо (СИ) - Бутримов Александр (читаемые книги читать .TXT) 📗
Скрываясь, идем вдоль стены, я — следом за хозяином. Как ни в чем не бывало проходим в неприметную дверцу в углу и, под грозный ор повара за стенкой, по маленькому коридору проходим смрадную комнату и выходим к стойлам. Буру почти не скрывается — лишь натянул капюшон джеллабы. Там нас ждет, стоя спиной к нам, высокая фигура в городском тряпье — просторных штанах и рубахе. Короткие волосы, непропорционально высокий рост, нескладное телосложение — скорее всего, гонец-паренек.
Когда Буру замедлился, я заподозрил неладное. Наконец, он положил руку на плечо фигуре и сжал. Затем притянул к себе, заставив обернуться… И они слились в страстном долгом поцелуе.
— Аджо, это Адед. — Наконец освободив губы, мягким и нежным голосом произнес хозяин. — Адед, это — Аджо, мой раб.
— Вижу, ты из Приграничья. — Послышался звонкий грубоватый, но все же девичий голос. Посмотрев на Буру, она недовольна произнесла. — Зачем тебе это отребье?
— Это отребье, моя дорогая Адед, защитило Желтоцветье и, подняв деревенщину, истребило сотню лунных братьев. — Вдруг раздраженно ответил он ей. От наслаждения распрямляю плечи.
— В этом году не ты один уничтожил эту западную падаль. — Сверкнув белыми зубами, ответила Адед. — Еще в апреле в Кайятане мы истребили три сотни, помнишь?
— Помню, помню… — Снова оттаял Буру, глядя на ее белоснежные зубки. — Ты ни на ноготь не выросла, Адед. Кушаешь хоть хорошо?..
Она скривила губки, посмотрев на него язвительным взглядом. Они рассмеялись.
— Аджо, Адед — Плащ Гана. — Пояснил Буру. — В бою она прикрывает господину спину, в обычное же время ведает казной, наказывает злостных неплательщиков, следит за едой, напитками, постелью и кваггой Повелителя… Он там без тебя не оголодает?
— Не издевайся! — Резко ответила Адед, хотя ее личико и скривилось в предательской улыбке. — Не хули имя Его Высокородия!
— Тогда почему он прислал тебя? — В той же манере ответил Буру. — Ты получила мое письмо?
— Он знает о предательстве Саггота. — Кивнула Адед. — Но всё выходит из под контроля. В Железных горах разгорается война — великие кланы Сарра и Наура вновь в ссоре. Великий клан Ордо ведет торговлю с Шугабой и его шавками, а Ган Великой Банг…
— С кем? — Непонимающе вхожу в их разговор. Адед закатила глаза, а Буру пояснил:
— Истинное имя Патриарха — Шугаба. Так он именует себя и так его называют на Западе. Адед, что происходит на самом деле?
— Ты слишком долго сидел в своей норе, любимый… — Ласково коснулась ладонью его щеки Адед. — Слишком долго дети Великой Тонго жили тучно, мирно и безмятежно. Бваны вспоминают былые обиды, кланы копят силы для большой игры, а ганы… Я не знаю, что между ними происходит. Они слишком далеки от нас.
— Даже от тебя?.. — Усмехнулся Буру.
— Даже от меня. — Кивнула Адед. — Наш молодой Ган, Куруса, станет великим костром — сгорит быстро, но ярко. Его трудами отбиты лунные братья, он прямо сейчас собирает тьмы в помощь Сарре, дабы отстоять честь вассалов. Кхато…
— Кхато? — Вновь непонимающе встрял я, надеясь хоть что-то понять из их разговора.
— Первородный. Потомок Кхато Завоевателя, носит титул его имени. — Резко ответила мне Адед, не отрываясь от Буру.
— Ладно. Я не для того отдал престол брату, чтобы возвращаться к большой политике. — Остановил он ее. — Меня давно не было в столице. У Саггота есть враги?
Вместо ответа Адед прикрыла его губы своими. Столь неловко я себя давно не чувствовал.
— Загляни в костяной замок, любимый. — Шепнула она. — А я соскучилась по тебе…
— Ты ее слышал, Аджо! — Попытался быть грозным Буру, больше похожий сейчас на довольную пуму. — Иди в костяной замок. Сейчас же!
— Да, хозяин. — Подобострастно поклонившись и мысленно его благодаря, ухожу из стойл как можно быстрее.
***
Выйдя на улицу я понял, что совершенно забыл, куда хозяин отправил Зарбенгу и Ннамбди. Выругавшись, постарался влиться в поток, чувствуя себя белой вороной.
— Посторонись, отребье! — Меня толкнули в спину. Оглянувшись, ожидая увидеть туповатую молодежь, с удивлением замечаю незнакомого стражника, патрулирующего улицы. Что ж, пока ссориться с властью чревато, ведь… — Тебе два раза нужно повторять?! Честных людей обираешь?! Чердачная тварь!
Икнув, я вспомнил, что из всего оружия у меня — дареная праща да пяток пуль. Раскрываться шавкам Саггота рано, так что лучшее решение — бегство. Бегом, вспоминая былые деньки, я соскочил в неожиданно пустой и чистый переулок, не оглядываясь. Не слыша шаги сзади, обернулся и ошалел — погони нет. Стража совсем обленилась! Наверное… Это хорошо?
— Опять с Чердака к нам рвань забралась, небось работу ищет! — Слышу визгливый женский голос откуда-то сверху. Поднимаю голову — размалеванная дорогими красками девка, раскуривает дым из странной глиняной трубки. Эта штука мне видится впервые…
— Стража совсем распустилась… — Посетовала вторая дама, в летах, выглянув из противоположного окна. — Когда шахты работали, всякая рвань трудилась там, разбоя не бывало и каждый знал свое место.
Ускоряя шаг, иду к улице напротив. Оттуда вкусно пахнет выпечкой. О, Равва, как же понять, куда идти?! Надо просто встать и всё обдумать. У каньона должны жить бедняки — земля порой обваливается и зажиточные горожане там землю не купят. На востоке — где сход к реке — будут обживаться гостиничные и мастерские — не носить же сырье и товары через весь город! Там же и ярмарочная площадь. На шести холмах живут богачи, а Чердак… Чердаком, верно, эти дрянные девки назвали бескрайнюю саванну на севере, на верхнем ярусе. Точно, перед глиняным валом! Туда город начал съезжаться недавно, меньше ста лет назад, оттуда легче всего напасть, значит, живут там приезжие — сплошная рвань.
Костяной замок, костяной замок… Может, Буру имел в виду свой детинец на холме? Поднимаю голову вверх. Меж крыш, закрывая солнце, блистают величественные холмы, а на них — дворцовые комплексы, кичащиеся блеском золота, драгоценным орнаментом и мраморными колоннами.
Определив направление по солнцу, иду на восток, не оглядываясь на горланящих торговок, бегающих в чем мать родила детишек и множащиеся повозки, груженые снедью и товаром — иду по их направлению. Интуиция меня не обманывает — уже издалека нос атакуют ароматы, уши — базарная ругань, глаза — пестрые цвета лавочных шатров. Здесь наконец-то меня могут не доставать стражники, ибо кругом видимо-невидимо люда. Южан, подданных Гана Великой Банг я заприметил сразу — высокие и мощные, держатся вместе, одеты богато, выделяются угольно-черной кожей и курчавыми волосами. На лбу клановый знак — стилизованное копыто. Раскрываю от удивления рот — черни из клана Гру здесь несколько десятков! В бытность бандитскую поймать одного такого торговца маслом — немыслимая удача, а здесь они продают даже не товар, а расписки на десятки и сотни кувшинов в одни руки! А в другой лавке торгуют заносчивые Сарра — естественно, женщины, ведь в этом клане только они имеют власть. Не обремененный приказом, целью, подчиненными, я невольно вновь стал юнцом, с жадностью разглядывающем всё новое и интересное, а смотреть было на что, ибо легенды описывают их как колдуний и великих ведьм, хозяек заснеженных хребтов Железных гор, где сорго не растет, а чародейки приносят кровавые жертвы Равве, дабы на телах смоченных кровью человеческих трупах проросли чудесные цветы, порошок из коих одним вздохом насытит на месяц. Их кожа имеет светло-коричневый оттенок, у них маленькая грудь, узкая талия, длинные утонченные ножки, высокий рост и всегда пышные красивые волосы — старики говорили, что Сарра умерщвляют детей, чьи волосы к юбилею не дорастают до талии. На прилавках — знаменитые стальные мечи, секиры и арбалеты, лучшие во всей Арфии кольчуги и, конечно же, серебряные кольца и амулеты.
Проходя от шатра к шатру, я поражался редкостью товара, женской красотой и мощью мужского тела, пока не дошел до подмосток с изображением муравья. Невольно содрогнувшись — эти твари кочуют с места на места, порой заставляя приграничные села месяцами жить вдали от дома — у меня перехватило дыхание еще раз, когда я вспомнил, кому принадлежит сие клеймо. Дару — знаменитый клан Великой Банг, наемники и головорезы, живущие мужским братством и продающиеся по всей Арфии целыми знаменами и родами. Старик рассказывал, что сражался бок о бок с воином из Дару и тот сожрал убитого им врага вечером после боя — так он выразил почтение и уважение его душе, что незадолго до этого улетела к Равве. Я застыл, вспомнив. Когда видишь знак муравья на ярмарочной площади, то либо продают наемников, либо…
