Рыцари Гирты (СИ) - Фиреон Михаил (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Племянник епископа стоял посреди комнаты уже в сухой одежде, выкручивал притертую пробку из графина. То и дело с усилием сморкался в платок: переплывая холодную реку и путешествуя до города на рысях в мокрой одежде, он простыл.
— Марк, ну ей Богу! — восторженно перекрестился на иконы маркиз, улыбаясь широкой задорной улыбкой дворового мальчугана, радующегося своей очередной шкодливой выходке — нет, ну надо было вам все-таки забрать и отдать Анне эти паршивые цветы!
И он щедрой рукой разлил по фужерам до краев жгучего ароматного, отдающего дрожжами и грушами самогонного спирта.
— А вода в Керне сегодня просто отличная! — со смехом и самодовольной улыбкой, делился он — и мало мне было что я и так все время был мишенью для издевок и насмешек, но сегодня это был просто беспредел! А рыжая столичная гадина так вообще затаила на меня зуб за то, что я не расшаркиваюсь перед ней как перед самой светлейшей леди-герцогиней. Да черт с ними со всеми! Давайте же, закуски нету, я опоздал к трапезе, и мало мне было на лодке, все уже всё знают, все обсуждают, смеются надо мной, тычут в меня пальцем, и только фужер и бутылка никогда не скажут мне, какой я неловкий дурак и нет хуже меня неудачника на этой земле.
Произнеся всю эту ахинею, он еще раз быстро перекрестился и выпил. Вертура взял свой фужер, отсалютовал и последовал за маркизом.
— Пакостница мелкая, думает что раз дед богатый, всю Гирту в свою дачу можно превратить! Рыцари ей на конях, принцесса в подружки, замки, платья льняные и бронзовые фибулы! Нашла себе, дура безмозглая, развлечение! — намекая на Лизу, высказался Борис Дорс и пустился в пространный поток беспредметных эмоциональных восклицаний и обвинений, в который по мере уменьшения спирта в фужере, все больше вливался и детектив.
— А эти так вообще! И церковь им не так, как будто ногой, крестит, и у мэтра Дезмонада домик великоват, не то что у них! А то, что у нас тут и семинария и кухня и общежитие на сто двадцать человек и что мы не тратимся на всякое барахло модное и выпивку, все нищим на прокорм, на больницы, на богадельни и жалование докторам и иереям, это им не аргумент! Тальпасто Старший сбрую серебряную мэтру Дезмонду пожертвовал, так все сразу завыли: жирует им церковь! Раздай все, живи в пещере и то им будет мало, ночью еще работай, баржи разгружай, фонарь на голову прицепи! А сами-то! На себя бы посмотрели! — бешено вращая глазами, ругался маркиз — рыцари Гирты! Дуэли им, война, банкеты, кровавые поединки! Модных штанов себе по почте из Столицы накупили, отобедали от пуза три обеда, отоспались на мягких перинах, подраться теперь для душевной полноты! А где они все были, спрашивается, когда тут Всадники беспредельничали? Это я тут что ли по своим халупам за семью запорами, трясся как крыса, слова сказать поперек не смел? Когда тут Андрес с Хольгером дома жгли, они все у них по струнке ходили, дерьмо лошадиное жрали, на коленях прощения просили, на задних лапках прыгали! А теперь все смелые, гордые, патриотичные. Ветераны, на войне они были, орденов себе наковали, береты с крестами нацепили! Только пальцем задень. Не знаю я этих людей. Пескины, Раскеты, Мунзе, Вритте… Кто они такие вообще? Знаю сэра Роместальдуса, Валентина знаю, Эдмона, Хельгу, Абеларда, мэтра Форнолле, мэтра Дезмонда, да даже Модеста. Вот это люди. Ну эта, Тальпасто, еще вроде как нормальная, веселая девка… А эти все возбужденные паяцы, только и горазды, что с засосом целовать прелестные башмачки леди Вероники. Вот пусть этим и занимаются, а свое вонючее мнение держат при себе. По башкам тупыми мечами ей на потеху друг друга пусть лупят, все равно ума нету!
Дверь с грохотом распахнулась, Вертура вздрогнул и обернулся. В комнату без приглашения ворвался коренастый, полный, крепкого склада, румяный, рябой человечек в длиннополой мантии и модной кожаной жилетке со множеством нашитых на нее блестящих металлических пуговиц, по выделке похожих на столичные.
— Ахахахаха! Ну вы Борис! Всю Гирту башкой в сортир окунули, всех унизили и по реке уплыли! Вот поэтому вас и не пускают в общество приличных людей! Ыыыы! Скандал недели! Как водица? — грозным, хриплым и напористым, как у сержанта, хорошо поставленным басом приветствовал он хозяина, с порога протягивая к графину со спиртом свою широченную красную ручищу.
— Водица отличная. Идите сами искупайтесь Модест, насладитесь — хитро прищурился с видом, чтобы его начали уговаривать поведать подробности, маркиз. Передал гостю весь графин, продемонстрировал детектива — и вообще, узнаете, кто у нас сегодня в гостях? Гранд Марк Вертура. Помните в Мильде?
— Это вы меня не помните! Не здороваетесь, как будто вместе и не пили! — подозрительно щурясь на детектива, обиженно и громко возмутился гость, представился — Модест Гонзолле, самый славный рыцарь нашего великого герцогства! После сэра Августа, разумеется. Не помните что ли? Мы напились перед ратушей Мильды, я прыгнул в фонтан, а там оказалось глубоко и вы сказали полиции, что вы тайный советник, а я военный атташе Гирты и мне купаться в фонтане позволительно! — делая осторожный глоток, страшно кривя лицом, совершая манерное движение всем телом, как будто он сразу опустошил весь графин, гордым довольным басом сообщил рыцарь — ну рассказывайте же, Борис, что там на самом деле было!
И с грохотом подвинул стул к секретеру.
— Ну все, дружина в сборе, добровольцы прибыли, все собрались! — весело хлопнул себя по бедру платком маркиз Дорс, нетерпеливым рывком задвинул защелку на двери, с грохотом упал на диван, в самодовольной позе раскинул руки по спинке и с веселой пьяной досадой заявил — ах, но как же все-таки не хватает в нашей компании светлейшей леди Вероники! Хлестали бы спирт, закусывали вареньем. Вот это был бы вечер! Ну и эту одноглазую малолетку с ружьем сюда, постреляли бы с окна. А рыжую дрянь послали бы за печеньем и добавкой в магазин…
— Ахаха! Безответная любовь — чудовищная болезнь! — добродушно и назидательно засмеялся Модест Гонзолле, и, словно только и ожидая этого момента, достал из свой пухлой поясной сумки горшочек и гордо продемонстрировал его всем — а это лекарство! Яблочное варенье с медом от моей мамы, Борис, к вашему невозможному спирту!
— Эх… — внезапно став серьезным, задумчивым и печальным, словно все эти только что сказанные в этой комнате до этого момента шутки и весь этот веселый, безудержный смех, были всего лишь напускной буффонадой, смешным представлением, лицедейством, чтобы привлечь друзей и поведать им о своей горькой и безответной, той, которую нельзя ни исцелить, ни разделить, а можно только высказать, чтобы стало хоть немного легче, беде, тяжело вздохнул, сжал кулаки, угрюмо опустил голову, мрачно уставился перед собой маркиз.
И посоветовал, как приказал. Холодно, спокойно и повелительно.
— Наливайте Модест.
— Вещи, значит относить ходил? Встретил старых друзей? — критически окидывая взглядом Вертуру, что печально и устало смотрел на нее через дверь, упираясь локтем о притолоку, брезгливо качала головой Мариса. Пока он был в резиденции епископа, она успела сходить до дома леди Хельги, вымыться, расчесаться и переодеться. Принять аккуратный и достойный вид. В комнате густо пахло лавандой, на столе дымились ароматные палочки, дышала жаром растопленная печь.
— Я принес вот. Специально тебе… — начал неловко оправдываться детектив. Продемонстрировал ей бутылку «Черных дубов», которой его предусмотрительно снабдили барон Гонзолле и маркиз Дорс, когда вовремя спохватившись, что дело принимает серьезный оборот и напиваться нельзя, он отставил так и не допитый самый первый фужер и соврал им, что клятвенно обещал вернуться домой не позже восьми вечера. Но это подношение нисколько не удовлетворило Марису, она попыталась что-то начать говорить, ругать детектива, но он просто налил ей и велел.
— Пей!
Она бросила на него яростный взгляд, взяла фужер, покачала головой и залпом выпила.
За окном рыжел закат. Так закончился вечер.
