Божьи воины. Трилогия - Сапковский Анджей (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Услышав названную ему на ухо цену, Бисклаврет зловеще поморщился. Отозвал альтариста в сторону, они там долго торговались.
– Решено, – сообщил он, вернувшись. – За товаром пойдем ночью. Маслобойщик требует, чтобы операция прошла скрытно.
К вечеру пожары были уже в пределах видимости невооруженным глазом. Загорелись Лещины, Павлова, Рушовицы, монастырское село Подзамок. Гражданских лиц со стен согнали, их место заняли латники. Готовили бомбарды, катапульты и другие грозно выглядевшие машины.
Колокола города били на Ангела. Бисклаврет воздержался от комментариев, но Рейневан видел и знал то же, что и все.
– Француз?
– Что?
– Я понимаю, что у тебя есть возможность сконтактировать с Жехорсом?
– Правильно понимаешь.
– А наш путь бегства? Ты об этом подумал?
– Ты занимайся своими бомбами, Рейневан. Чтобы они взорвались. Чтобы заклинание подействовало на расстоянии.
– Я занимаюсь этим. Даже очень. Ты и понятия не имеешь, насколько очень.
Колокол у Девы Марии тремя – быстро один за другим последовавшими – ударами огласил ingitegium, приказ погасить огни и свет. Порядочные горожане при таком знаке обязаны отправляться в постель.
Рейневан, Бисклаврет, Шарлей и Самсон не были порядочными гражданами. Не относился к таковым также и Йоганн Трутвайн, явившийся на Млечной в сумерках. Когда опустилась тьма, им надо было прокрадываться в район Водной Фурты, на улицу Резницкую.
Несмотря на объявленный ingitegium, город не спал. Город волновался. Да и ничего удивительного, на юге и западе небо было светлым от зарев пожаров, неприятель был уже почти у ворот, а вдоль валов горели солдатские костры, часовые перекликались на стенах, по улицам гудели шаги патрулей. При таких условиях дорога отняла у них гораздо больше времени, чем они предполагали. Трутвайн начал бояться, что маслобойщик не станет ждать, решив, что они отказались.
Его опасения были обоснованными. На Резницкой стояла тьма, ни в одном окне не светилась ни свеча, ни каганок. Однако калитка во двор была открыта.
– Шарлей, Самсон, – шепнул Бисклаврет. – Останьтесь здесь. Смотрите в оба.
Шарлей положил руку на рукоять фальцийона, Самсон тоже многозначительно поднял свой гёдендаг. Рейневан нащупал рукоять стилета и вслед за Бисклавретом и Трутвайном углубился в темноту воняющих котлами ворот.
В окне, на самом конце двора, помигивал и поблескивал огонек свечи.
– Там… – шепнул Трутвайн. – Идем…
– Погоди, – прошипел Бисклаврет. – Стой. Что-то здесь не так. Что-то здесь…
Из тьмы выскочили и кинулись на них несколько драбов.
Рейневан уже некоторое время сжимал в кулаке один из амулетов Телесмы, изготовленный из обломка фульгурита. Сейчас достаточно было выкрикнуть заклинание.
– Fulgur fragro!
Раздался оглушительный грохот, ослепительная вспышка, воздух взорвался со сверлящим уши свистом. Рейневан кинулся бежать следом за Трутвайном. За ними помчался Бисклаврет, успевший хлестануть своей андалузской навайей несколько ослепших и оглохших драбов.
Однако засада была подготовлена точно. Путь к отступлению был отрезан. Выскочив на улицу, они попали прямо в потасовку. Шарлей и Самсон сопротивлялись большой группе толпящихся подмастерьев.
– Живыми брать! Живыми! – раздался громкий приказ. Рейневан знал голос приказывающего.
Почувствовал, как кто-то хватает его за шею. Выхватил стилет, резанул с размаху, повернул лезвие в руке, ударил сверху. Развернул, хлестнул широко, используя инерцию и позицию, справа налево. Услышал крик, кровь обрызгала ему лицо, под ноги упало два тела. Кровь обрызгала его снова, но в этот раз это была работа Шарлея и его кривого фальцийона. В него снова кто-то вцепился, одновременно блокируя руку с ножом. Глухо стукнуло, хватка ослабла. Самсон был рядом, сокрушительными ударами гёдендага валил на землю очередных нападающих. Но атакующих прибывало.
– Бежим! – крикнул Бисклаврет, рубя и криво коля навайей. – Ходу! За мной!
За французом помчался Шарлей, на бегу работая фальцийоном, атакующие расступались перед ним. Рейневана снова кто-то схватил, но, получив стилетом в глаз, взвыл и отскочил. Когда Рейневан парировал удар другого, нож щелкнул по ножу, сталь о сталь так, что посыпались искры. К счастью, владелец ножа упал под ударом гёдендага, как бык в резне. Он вырвал из-за пазухи обернутый соломой горшочек. Пять бомб осталось в купеческом доме на Млечной. Это была шестая.
– Ignis! Atrox! Йах, Дах, Горах!
Зашипело, жутко грохотнуло, все вокруг осветил мощный взрыв, жидкий огонь разбрызгался и разлился широко, лепясь ко всему, что было поблизости. И все, что было поблизости, загорелось. В том числе поленница дров, побеленная стена дома, камни мостовой и помои в канаве. И несколько нападающих. Визги и крики ошпаренных вознеслись под самое звездное небо. А в свете огня Рейневан заметил знакомую фигуру. Черный плащ, черный вамс, черные, доходящие до плеч волосы. Птичье лицо и нос как птичий клюв.
– Брать живьем! – крикнул Стенолаз, заслоняя лицо от гудящего огня. – Они нужны мне живыми!
– Бежим! – Самсон рванул за руку парализованного ужасом Рейневана. – Бежим!
Они мчались что было сил, улочка за ними грохотала топотом преследователей.
– Живыми их! Живыыыыыми!
– Я горю! Горююююю!
Они бежали что было сил, а сил добавлял панический страх. Они понимали, что означает приказ: «брать живыми». Долгое, медленное умирание в палаческой, бока, палимые раскаленным железом, выламываемые суставы, кости, дробимые в тисках и дыбах. Чудовищная смерть на эшафоте. Только не это, думал Рейневан, мчась как гончая. Только не Биркарт Грелленорт.
Кто-то их догонял, Самсон с полуоборота вдарил одного из преследующих гёдендагом. Второго Рейневан ткнул снизу, в мякоть, раненый завыл, свернулся на мостовой, третий споткнулся о него; прежде чем он упал, Рейневан распластал ему лицо.
Они убегали, получив некоторое преимущество. Увидели Шарлея, указывающего им путь – в узкий заулок. Побежали. Перед ними бежал Бисклаврет. Трутвайн исчез.
– Бегом! Теперь налево!
Звуки погони немного утихли, кажется, им удалось ненадолго обмануть преследователей, которых задержали люди, бегущие с ведрами на пожар. Но Рейневан и Самсон не останавливались, бежали без передыху. Под ногами захлюпала грязь, заплескалась вода, в нос ударила вонь, отвратный запах мочи. Бисклаврет и Шарлей с треском выламывали какие-то доски.
– Влезайте! Дальше, живее!
Прошло немного времени, прежде чем Рейневан сообразил, что француз велит ему лезть в выгребную яму, прямо в самую дыру, в разящую жутким смрадом клоаку. В этой яме уже с плеском исчезал Шарлей. Лучше говно, чем камера пыток, подумал Рейневан. Он глубоко вздохнул. Месиво внизу встретило его приятным теплом. И огромной волной, когда вниз спрыгнул Самсон. Вонь удушала.
– Сюда, тьфу… – Бисклаврет выплюнул то, что вместе с волной попало ему в рот. – В канал. Выше голову. Это только вначале плохо. Потом будет просторнее.
Звуки преследования начали приближаться. Рейневан зажал пальцами нос и нырнул.
Как он на четвереньках пробирался по облицованному камнями каналу, он предпочитал не помнить. Вымазал это из памяти. Просвет под каменным сводом был то выше, то ниже, рот оказывался то над, то под жидким дерьмом. Руки и колени увязали в том, что толстым слоем покрывало дно. То есть в основном в том, что, обладая консистенцией гончарной глины, оседало здесь в течение шестидесяти лет, или, как Рейневан узнал позже, с начала клодзкской канализации, которую датировали 1368 годом.
Сколь долго тянулась эта геенна, трудно было сказать. Казалось, целый век. Но неожиданно вспыхнули ослепительная радость свежего воздуха и выжимающая слезы роскошь чистой воды – прямо из стока они попали в Млыновку. Отсюда уже недалеко было до Нисы, в которой можно было обмыться более быстрым течением. Они кинулись в воду, переплыли на правый берег. Поверхность реки золотым и красным освещал пожар, это кострами полыхали сараи и постройки на Рыбаках и Выгоне. Мелькали силуэты всадников.
