"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ) - Семенова Мария Васильевна (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
Ему вмиг вспомнились побасенки о том, что чародей-кузнец Тхери топит свои печи нарубленной, словно дрова, землей.
Старейшина про это то ли не знал, то ли и знать не хотел. Он лишь развел руками и с отвращением сказал:
— Колдовство, не иначе! И в чем коварство-то: поверху дым стелется, что не вздохнуть, а под землей пламень змеится. Снаружи его не видать, вдруг — раз, трава расступилась, а там жар рдеет, как в печи! Гореть будет хоть лето, хоть два — пока все болото не выгорит, уже не погасишь. И богов дривских пришлецы не побоялись, а боги у них злые…
— Страшное дело! — задумчиво кивнул Учай, мысленно поставив зарубку непременно разузнать побольше об этом арьяльском колдовстве. — Но здесь-то, в Ладьве, дривы что позабыли? Помнится, отец рассказывал, что их земли отсюда далеко на полдень…
Вилюг замялся и скосил глаза вбок.
— Товары у них хороши. Земля у них не родит, так они в рукоделиях горазды. Холсты льняные — они их синим корнем красят. Меды и настойки ягодные, липовые короба, лыжи, топорища, игрушки…
— Ты не юли! — возмутился Учай. — Не о том тебя спрашиваю.
— Еда им нужна, — вместо Вилюга буркнул другой старшина. — И снадобья — раненых да обожженных лечить.
Учай задумался, внимательно глядя на говорившего. Сказывал он гладко, но вязалось криво. Если рана не пустячная, с ней не побегаешь и не походишь. А если так — на одном месте застрянешь, тут тебя и сцапают. Стало быть, раненых нужно прятать в безопасном укрытии. Узнать бы — где?
— Выходит, дривы, как и прежде, с арьяльцами воюют? — протянул он.
— Ну как сказать — воюют… — спохватился старейшина. — Так, беспокоят понемногу, житья им не дают. Но ведь и дривов понять можно. Арьяльцы их спихнули в самые топи, а кто удрать не успел, — он понизил голос, — тех похватали и увезли вовсе неведомо куда…
— Что ж… — Учай напустил на себя самый надменный вид. — Я узнал все, что желал. Ступайте. Но упредите на торгу каждого: если впредь разбой чинить станут, велю в реке потопить, а добро заберу себе!
— Учайка! Тут мы! Иди к нам!
Заслышав веселый голос Кежи, доносившийся из распахнутых дверей одного из постоялых дворов, Учай поморщился. Пора уже парням прекращать звать его так, будто он — один из них. Да, они побратимы, но он — сын бога и избранник Богини! Если бы не он, не сидели бы сейчас за уставленным яствами и выпивкой длинным столом, а ловили бы окуней в Верже… «Учайка», ну надо же! А местные услышат — что подумают?
— Ну, разузнали? — отрывисто спросил повелитель ингри, садясь на освобожденное для него лучшее место перед блюдом с горой ржаных пирогов.
Вечка тут же подал ему берестяной ковш с душистым дривским пивом. Учай милостиво ему кивнул. Хоть кто-то здесь понимает свое место.
— А вот Марас расскажет, — проговорил Кежа, откусывая от пирога-лодочки. — Я его послал со старшиной наемной охраны потолковать — притвориться, будто он к ним наняться хочет…
Высокий, костлявый, немногословный Марас поднял голову. Он был ровесник Кежи и куда лучший охотник, чем любой из Сынов Грома. Почему он пошел за Учаем, оставалось загадкой: в отличие от всех остальных побратимов, причин для кровной мести арьяльцам у него не было. Учай давно приглядывался к этому молчуну, но и поныне не смог его раскусить.
— Сказали, зря пришел — они уже дривов наняли за бесценок, — медленно проговорил Марас. — Дривы сейчас повсюду лезут, лишь бы платили…
— Оно и ясно, — вмешался Кежа. — Арьяльцы их земли захватили, вот они по чужим и расползаются…
И Кежа принялся рассказывать то, что Учай уже слышал от старейшин: о проигранной войне, о вражеских крепостях, которые теперь сторожат дривские земли, о том, что еще недавно дривов ловили и целыми деревнями увозили — лишь боги ведают куда…
— Да знаю уже, — отмахнулся Учай.
— А что оружие они себе тут покупают, знаешь? Видал на торгу целые связки стрел, думаешь, для кого? И награбленное они тут сбывают, — оглянувшись, тихо добавил Кежа. — Вилюг и прочие знают да молчат. Столько им прибытка с той торговли!
— Главарь-то у болотников есть? — спросил Учай, не особенно надеясь на ответ. — Вождь всех дривов?
Кежа пожал плечами:
— Говорят, был, да попал в плен и погиб…
— Есть, — к его удивлению, ответил Вечка. — Муравьиный владарь его зовут.
— Как? — невольно расхохотался Учай.
Его смех подхватили прочие побратимы.
— Дривы, что ль, себя муравьями кличут?
Вечка замотал головой.
— А вот послушай. Мы с Хельми нынче утром подсобляли купцам из рода Щуки лодки разгружать, — заговорил он. — Они только прибыли, еще не знают ни тебя, ни нас. Позвали к ним работниками, им руки нужны. Я сказал, что поздно, мы уже нанялись к дривам. Так щурята столько ушатов грязи на них вылили…
— Ну-ка, ну-ка!
Учай перевел взгляд на ясноглазого красивого отрока чуть старше Вечки. Четвертый Сын Грома носил девчачье имя Хельми — Жемчужинка. В бою он был такой же никудышный, как Вечка, но при этом далеко не так ловок и сообразителен. Учай считал его глуповатым, бестолковым и бесполезным. Только песенки петь горазд.
— Добрые люди говорят — дривы с нечистью по соседству живут и роднятся…
— С шишигами! — фыркнул Кежа.
— А ты послушай, как они болтают! Чисто шишиги — ничего не поймешь. Нарочно небось, на торгу-то, когда им надо, сразу человеческую речь вспоминают…
— А какие искусники! — невпопад воскликнул Хельми. — Я пока ходил по их рядам, сердце радовалось! Плетут из лозы, режут из дерева, жемчуг сверлят — каждое племя свой промысел держит. Один род бусы нижет, другой обувку из шкурок шьет, третий ладит санки, четвертый горшки разукрашивает…
— Горшки, санки! — фыркнул Учай. — Помолчал бы. Вечка, что там за Муравьиный владарь?
Вечка с Хельми переглянулись. Младший побратим понизил голос и начал:
— Есть у дривов священные дубравы. Не живет там ни зверь, ни человек, ни птица. Зайдешь под сень ветвей — ни белки, ни сойки не встретишь… Тишина! Только там и сям кости белеются… Да в траве еле слышно — шур-шур-шур…
— Что же за лютая нечисть там поселилась? — с невольным любопытством спросил Учай.
— Никакая не нечисть, а муравьи. Да не такие, как наши черненькие мураши, — куснул, ты почесался и дальше пошел. Те — огневушки! Как такой ужалит, словно горячим углем обожжет. Этих огневушек в дубравах столько, сколько звезд на небе, если не побольше. Вот почему там никто не живет. Один медведь, говорят, там водится. Как-то он с муравьями договорился, что они его не трогают. И то, сказывают, никакой это на деле не медведь, а огромный муравей в медвежьем облике. Кроме него, пока снег не ляжет, никто не ходит в страшные леса. Вот там-то и живет Муравьиный владарь, всех дривов повелитель.
— А как же он с мурашами-то… — начал Кежа.
— Слышал, он сам, да его ближники, да жрецы с огневушками побратались. А взамен пообещали их человечьим мясом кормить… Заведут туда обманом чужака, мураши набегут, с ног до головы облепят и до костей обглодают…
Побратимы слушали, невольно притихнув. Хоть поблизости и шумел торг и снаружи был погожий день, а над столом будто стало темнее и холоднее.
— Как его зовут, этого владаря? — прервал молчание Учай.
Вечка пожал плечами:
— Так и зовут. Прежде как-то звали; может, дривы помнят, да зачем? Он от старого-то имени отказался. Дескать, тот прежний человек, что его носил, умер.
— Он мертвый, что ли?
— А кто его знает! Похоже на то. — Вечка чуть подумал и прошептал: — Вот поэтому его мураши и не жрут…
Тут парням стало совсем не по себе, а Учай крепко задумался над услышанным.
Солнце медленно карабкалось в небо, чтобы лучше рассмотреть все происходящее на земле. Когда же наконец пробившееся сквозь разрывы туч светило поднялось на маковку неба, Учай уже подходил к лотку давешнего торговца медами.
Завидев его, дрив раздвинул губы в зубастой улыбке и протянул Учаю берестяную чашу:
