Русич. Бей первым (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
— Прими княже сей подарок от меня, — после чего с поклоном вручил её князю, судя по вспыхнувшему взгляду, угодил, ой как угодил, и поклонившись семье Вознесенского, сказал. — Не печальтесь, у меня и для вас есть подарки и надеюсь они придутся вам по нраву.
Князь, с благодарностью в тоне и довольством поблагодарив за подарок, тут же стал распоряжаться и не успел я и глазом моргнуть как я с его ближними, боярскими детьми и боярами, принимал баню. Попарились просто замечательно, хотя и тут банька была по чёрному, потом я переоделся в чистое, у меня было, тот комплект одежды что для выхода, и мы прошли в дом, где уже был накрыт стол. Однако прежде чем приступить к трапезе, меня всем представили, ну и я решил отдарится. К сожалению, сына князю Бог не дал, три дочери было. Младшей я подарил Янычара, я уже выбрал себе пса, одного оставлю, вполне хватит, а тут пусть ребёнок порадуется, тем более такой звонкий колокольчик ей должен прийтись по душе. Тот и в таком возрасте пытался тявкать, а что будет когда подрастёт? Тяжело таких переучивать, вот пусть Ольга, младшая дочка и возится с ним. Пообещав ей сказать, как за ним ухаживать, я подарил средней дочери, Марии, серебряный гребешок из татарских трофеев. Девушкам нельзя дарить украшения если только не хочешь посвататься, но гребешок в этот перечень не входил и тот был благосклонно принят, хотя Мария ревниво наблюдала как Ольга возится с малышом. Тот хныкал, спать хотел. Софье, старшей дочери, которой на вид было лет шестнадцать, я подарил духовницу. Если проще, то флакон духов. Когда из поместья тверского боярина я забирал своего Ворона, с компенсацией, то прихватил этот флакон со столика в спальне. Не знаю зачем, он мне так и не был нужен, а духи женские. Вот и избавился от них. Жены боярина в спальне не было, один был, и куда та пропала я не знаю, а у слуги не догадался спросить. Аромат не особо стойкий, да и несильно притязательный, но для этих времён вполне на уровне, тем более флакон был полон. Вот для жены Алексея Олеговича, её звали Анастасия Ивановна, я подготовил отдельный подарок. Делал его вечерами по пути в Москву, когда вставали на ночёвку. Мыло я сварил, причём не жидкое, а вполне себе брусками привычных размеров. Три было, с разными ароматами. Правда выделить мне пока удалось всего два, поэтому два мыла пахли одинаково ромашками, третий имел другой запах, а именно — сирени. Все три имели насыщенно жёлтый вид. Пришлось поломать голову как красивей вид сделать, и чтобы запах стойкий остался. Остатками мыла, что не вошли в формочки из березовой коры, я помылся в реке, нормально мылилось и чистилось, проверку прошли.
Княгиня поначалу с недоумением посмотрела на неказистую берестяную коробку, слишком вид у той был простецкий. Ну это есть, сам делал, но когда я сообщил что внутри, глаза её вспыхнули. Ценность подобного продукта местным была известна. Как я понял, те тоже в баню собирались, после мужчин, слуги подтапливали и воду носили, вот и испробуют. То, что я мыло сделал, говорить никому не стал, не зачем это. И ведь главное, сделал из того что растёт под ногами, из корней некоторых трав вытянул соки, смолу, другие травы отпаривал. Всё это я делал подальше от караванщиков всё время пути, в полночь заканчивал и шёл спать, а потом следующим вечером продолжал, задержка во времени и остывание не мешало этому делу. Было видно, что и княгине я изрядно угодил, цену мыла здесь знали, всё оно было привозное и очень дорогое. Большая часть было в жидком виде, а тут в виде твёрдых брусков, даже не обычно. Вот матери князя я сделал отдельный подарок. Да отдал тюк красного бархата, его слуги от сарая принесли, та видно что модница и носить красное статус ей позволяет, княгиня всё-таки. Той я тоже угодил. Это подтвердил и князь:
— Угодил так угодил, — посмеиваясь сообщил тот. — Тут я подарками одариваться должен, а мне делают подарки, да не всякий боярин на подобное способен.
— Прости княже, как увидел такую красоту, — я обвёл рукой девчат и женщин, семью князя и продолжил. — И не смог устоять.
Да, на этом подарки были закончены, ближников князя я не знал, на той поляне их не было, ну и мы начали трапезничать, после чего женщины нас оставили. Как я понял они как раз отправились в баню. А князь вдруг сказал, глядя как я ловко пользуюсь трёхзубой вилкой:
— Всё же ты боярских кровей. Я этот трёхзубец недавно у гишпанского немца прикупил, не все им умеют пользоваться, недавно в моду вошла, хотя и удобно, это есть. А ты ловок, видно, что не в первый раз в руках держишь.
— Знаете какое самое страшное оружие на Руси? — спокойно промокнув губы платком, поинтересовался я.
Сразу же присутствующие мужи стали делать предположения, гадая вслух что это может быть. Начали от булавы, закончили дыбой. Интересно, но куда-то их не туда занесло.
— Так и какое оружие самое страшное? — всё-таки спросил княже, который и сам до этого до хрипоты спорил со своими ближниками.
— Трёхзубез, — показал я вилку. — Один удар — три дырки.
Поначалу меня не поняли. С недоумением посмотрели, потом у одного понимание разлилось на лице, тот прыснул, потом и до остальных дошло, ржали так что стены тряслись. Оказалось, тут анекдоты вообще новинка, рассказывали былины, и если даже шутливые, то длинные как поэмы. Про анекдоты я знал, ещё на постоялом дворе сглупил, парочку рассказал, потом житья не давали, расскажи ещё да расскажи. Даже над самыми бородатыми анекдотами смеялись так, как будто они лучшие из лучших. Вот и сейчас князь со своими приближёнными не отставали. Одному из его боярских детей, детине лет тридцати, даже плохо стало, его вывели под ручки всхлипывающего от смеха, а я решил заканчивать с анекдотами.
После трапезной мы прошли в кабинет князя, очень похоже на это помещение, тут мы остались с ним одни, и князь стал узнавать, что я помнил, как жил и всё такое, всё о чём я помнил и что всплывало в памяти из знаний, которыми я наверняка владел ранее. Конечно же всего я не рассказывал, но многое описал. И да, насчёт вещей в подводе я не опасался, князь сказал, что его слуги все проверенные, а Тарзан был со своим братом в надёжных руках девчат, те и покормят, и позаботятся о них, когда натешатся. Главное ласково, стоит ведь помнить, что они ещё маленькие щенки. Ну а мы с князем продолжали общаться, и скатились к такой теме, которая меня изрядно удивила и озадачила. Тот закончив расспросы о том, что я помню, скорее похожие на допросы, вдруг сказал:
— А знаешь Тит, я ведь уже думал что всё, смерть приму мучительную от ворогов заклятых. Уже мысленно простится со всеми успел, да вот помог Боженька, прислал спасителя, — тот истово перекрестился, и я повторил его жест, висевший на бечёвке собственноручно вырезанный деревянный крестик качнулся в такт движения. Рубаха свободно была, ему ничего не мешало. — А я думал, если придёт помощь, то я тому кто меня спасёт, дочь в жёны отдам, не посмотрю что обручены они уже. Думал боярин будет.
Последнее тот добавил смущенно, но и я понимал, что сословные различия просто не позволят обручить ему за мной одну из дочерей. Если только по прямому разрешению правителя княжества. Так что я не особо расстроился, поблагодарил конечно за доверие, а дочери у того удались, красавицы, но пояснил что всё понимаю. И тут тот меня огорошил очередной новостью. Меня желал видеть сам великий князь Василий, хотел посмотреть на того, кто его посольство спас и освободил из полона, да посла снял с дыбы. Да уж, огорошил так огорошил. Однако это не помешало мне после ужина, тут и женщины были, что вовсю испускали ароматы ромашек, проверить как там повозка, её в сарай загнали и заперли, ну и вернулся в дом, посетив уборную. Устраиваясь в комнате что мне выделили, я задумался. А я ведь к Вознесенскому обращался по поводу приобретения дома, совета по нему спрашивал, но тот велел не спешить, поможет, но чуть позже. Это хорошо. Посмотрим, что завтрашний день нам даст. И да, князь предлагал мне поступить к нему на службу, отчего я прижал к груди напортив сердца ладонь, честно признался, не по душе мне служить кому-либо, предпочитаю свободу, оттого и горжусь своим статусом свободного гражданина. Ну и ввернул ту фразу, минуй нас пуще всех печалей и барский гнев — и барская любовь. Тому моя фраза понравилась, но глядел тот на меня задумчиво, и всё же спокойно принял отказ, понял уже что свобода для меня действительно важнее всего остального. Правда похмыкал каким-то своим мыслям. А вообще, как я заметил за эти полтора года, менталитет в некоторых вопросах у жителей Древней Руси, и современников, различаются. Я не буду вдаваться в подробности, уходя в дебри ответов и вопросов, но есть различия, есть. То, что для меня естественно, то для местных мракобесие, что для меня мракобесие, те этим живут. Слишком долго всё описывать, тут жить нужно чтобы понять разницу.
