На острие клинка - Кашнер Эллен (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗

— Привет, цыпочка.

Ричард хотел было прийти к женщине на помощь, но тут увидел, как в ее руке сверкнула сталь:

— Прочь. — Она приставила длинный кинжал к груди красномордого.

— Слушай, цыпочка, — упрашивающим голосом произнес мужчина, — ты чего такая сердитая?

То ли он был не настолько пьян, как казался, то ли в прошлом работал мечником, однако кинжал в ту же секунду оказался на полу. Схватив женщину за руку, он рывком притянул ее к себе, а несчастная, пытаясь вырваться, крикнула:

— Ричард!

Сент-Вир, давно уже обнаживший нож, рванулся к ним. Пьянчуга увидел мечника, и его хватка ослабла настолько, что женщине удалось высвободиться.

— Проваливай, — бросил Ричард, — или найди себе меч.

К ним поспешил мужчина в кожаном переднике:

— За дверь! — велел он. — Драться на улице. Правила знаете.

Пьяница растер руки, словно они у него болели.

— Ленни, — обратился он к кабатчику, — ты же знаешь, я ничего худого не делал. За каким чертом мне драться?

Ричард дернул рукой с зажатым в ней ножом, показав пьянице, чтобы тот лучше отошел подальше, что он и сделал, скрывшись вместе с Ленни на другом конце таверны. Под прикрытием мечника женщина подняла с пола кинжал и спрятала его обратно в рукав.

— Поверить не могу, что оказалась на это способна, — вздохнула она, дрожа всем телом.

— А я могу. — Ричард вернулся к столику. — Как вам вообще удается хоть что-то разглядеть, когда у вас такое на голове?

Женщина рассмеялась и откинула капюшон. Вместе с ним по плечам рассыпались огненно-рыжие волосы.

— Купишь мне выпить? — спросила она.

— Сколько рюмок? — с улыбкой ответил мечник. — Восемь? Или ты столько уже не осилишь?

— Я не собираюсь это проверять здесь. В этом месте наливают обычную воду прямо из реки, а потом добавляют туда чистого спирта, чтобы убить запах.

— Похоже, местным завсегдатаям все равно. — Мечник кинул взгляд на пьяницу, пристававшего к его собеседнице. — Слушай, сядь сюда, чтобы я мог за ним следить.

— Хорошо. — Она устроилась поудобнее, поставив локти на стол. — Мне сказали, что ты в состоянии меня защитить. Ты такой смелый — просто ужас! Ты и вправду способен убить человека этой штуковиной?

— Только за деньги. — Он ласково на нее посмотрел. — Думаю, мой ответ достаточно скромен?

— Более чем. Теперь ты лучший во всем городе.

— Раньше я тоже был лучшим.

Она рассмеялась, продемонстрировав гнилые зубы, портившие ее волевое красивое лицо.

— Это так. Но слухи о тебе просочились на самый верх. Ты не хуже меня знаешь, как это происходит.

— Как? — фыркнул Ричард. — Да очень просто. Одного убил, второго, третьего, а потом до людей доходит, что ты и вправду славно владеешь мечом.

— Давай не будем о прошлом. Тебе прекрасно известно, что ты сейчас фигура важная, — нетерпеливо произнесла она и сурово посмотрела на Ричарда. Мечнику ничего не удалось прочесть в ее серых глазах. — Долго ты еще будешь ему голову морочить?

— Да я не собираюсь никому ничего морочить. Мне просто нужно побольше узнать. Расскажи мне о той, другой леди.

— Какая еще леди… — Ее лицо залилось румянцем, и она опустила глаза. — Не думаю, что это имеет хоть какое-нибудь отношение к делу, — резко произнесла женщина.

— Извини, — вежливо произнес Ричард. Теперь он снова вернулся к тону, которым обычно говорил с клиентами. — Я думал, ты служишь в другом доме. — Он и так уже много прочел в ее смятении, куда больше, нежели хотел.

— Я его горничная, — она вызывающе посмотрела на мечника, — точнее, одна из них. Мы поддерживаем в особняке чистоту. У него красивый особняк.

— Ты хорошо выглядишь. — Имя ее хозяина так и не прозвучало. Значит, ей запретили его называть, а Ричарду, как предполагалось, он был незнаком. — Жизнь на Всхолмье тебе по вкусу.

Она вскинула на него взгляд и резко произнесла:

— Она мне по вкусу больше, чем тюрьма. Я думала, что порка — это сущая ерунда — других ведь секут, а они потом лишь смеются и снова начинают воровать. — Она опустила взгляд на руки, лежавшие на столе. Они были красивыми — закругленные пальчики великолепно сочетались с размером ладоней. Ричард увидел, что кожа на них огрубела от тяжкой работы в услужении. — Но потом, когда чуешь запах соломы, которую тебе дают вместо подстилки, когда у тебя, так запросто, со спины срывают платье на потеху толпе, которая явилась поглазеть, как на спектакль… Я узнала, каково это и чем все может закончиться… Что с Энни?

Ричарду потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о ком идет речь:

— Поправилась. Потом жила как королева, покуда ее снова не поймали.

— А потом?

— На этот раз ей пришлось расстаться с жизнью.

— Я бы предпочла умереть сама, в одиночестве, — кивнула женщина, — или же от одного точного удара меча, которым ты однажды наградил Джес…

— Перестань, — оборвал ее Ричард.

Однако его собеседница уже давно съехала из Приречья. Былой страх исчез. Минувшие события и отгремевшие битвы остались в далеком прошлом.

— Я думала, ты ее любил, — тихо произнесла она.

— Не знаю. Впрочем, сейчас это уже неважно, — ответил мечник. — Почему прислали тебя?

— Он… я у него работаю. Должен же он был кого-то послать, — пожала плечами она.

— Ему известно, что мы знакомы.

Она уставилась в исцарапанную столешницу, отполированную касаниями тысяч рук.

— Он просто знал, что я из Приречья. Ты же знаешь, мы для них все одним миром мазаны.

Она имела право хранить тайны о своем прошлом. Ричард теперь почти не сомневался: нобиль-заказчик взял женщину себе в любовницы, иначе откуда бы он узнал о том, что она некогда была знакома с Сент-Виром. Кроме того, ни один лорд не доверил бы простой служанке столь деликатное поручение. Что ж, Катерине, пожалуй, повезло: Феррис не лишен привлекательности, а покуда женщина находилась у него в фаворе, она могла не бояться возвращения в Приречье.

— А ты? — спросила она. — Ты сейчас один?

— Нет. — Увидев, как Катерина испустила едва заметный вздох, он неожиданно спросил ее: — Тебя это печалит?

— Нет, что ты… — Она устало покачала головой. — Мне ничего не нужно. Только твой ответ. Я должна его передать.

— Ты же знаешь, что я пока не могу тебе его дать, — ответил Ричард. — Тебе известно, каких правил я придерживаюсь.

— Ты ответил еще не на все вопросы, — она искоса на него посмотрела, одарив странной улыбкой.

Ричард понимал, что за ней кроется, хотя на мгновение ему показалось, что перед ним сидит совершенно незнакомая женщина. Потянувшись через стол, Сент-Вир накрыл ладонь Катерины своей рукой.

— Значит, скажешь ему, что ты их задала, напоила меня, но меня больше интересовали деньги. НА самом деле это правда, — беспечно произнес Ричард. — У людей бывают самые вздорные представления о мечниках.

— Представляю, откуда эти представления берутся, — сухо ответила Катерина и, сохраняя на лице бесстрастное выражение, высвободила ладонь. Потом она произнесла в тон собеседнику, решившему перейти на банальности, не способные причинить боль: — Теперь, когда твоя юность и взбалмошность остались в прошлом, по тебе стали скучать на Всхолмье. И с кем ты в итоге живешь? С Джинни Венделл? А то, похоже, это тайна за семью печатями.

— Я живу с мужчиной. Его зовут Алек. Ты его не знаешь.

— Какой он из себя?

— Он особенный, — произнес Ричард, тщательно обдумав ответ. — Никогда таких не встречал.

— Чем занимается?

— Когда-то он учился в Университете — я практически в этом уверен. А теперь он пытается найти свою смерть, — с абсолютно серьезным видом сообщил Ричард женщине.

— Каким образом? Ждет, когда на него камень с неба упадет?

— Камни, ножи, разбойники… Он не упускает ни единого шанса.

— Студент, — задумчиво произнесла она. — Значит, драться он не умеет.

— Абсолютно. Так что скучать он мне не дает.

— Ты его защищаешь?

Слова Катерины повисли в воздухе, оставшись без ответа. Сейчас она могла нанести мечнику сильный удар или, по крайней мере, попытаться это сделать. Назвать имя. Джесамина. Красавица, умелая воровка, восходящая звезда мошенников. Они вместе с молодым мечником были притчей во языцех во всем Приречье. Джесамина умела драться и знала, как обращаться с кинжалом. У Джесамины был характер, который она любила показывать, и однажды вечером Ричард сорвался, утратив самообладание. Защитить Джесамину оказалось некому.