Зеркало за стеклом (СИ) - Кайто Юлия (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Таки не вопи на наших квадратных метрах, травница. — Света стало больше. Щуп поднёс замызганный фонарь, в котором торчали слепленные ежом штук десять оплавленных тонких свечей. Не иначе, как украденные с какого-нибудь храмового алтаря. Я осмотрела плечо. Обычный вывих. Ничего такого, от чего следовало бы рвать на себе волосы и признаваться в собственном бессилии. Я незаметно улыбнулась. Уже завтра мальчишка даже не вспомнит, что ему кто-то выкручивал руку. Улыбка искривилась. Хотя он и сейчас утверждает, что просто сам неудачно упал. Наверняка боится и перестраховывается на случай, если Циларин и Йен продолжают за нами следить. Правда, я была уверена, что они забыли про нас обоих, едва только отвернулись. Больно уж уверенно звучал приказ забыть одно и помнить другое. И ещё глаза…
— Кто это так нашего чудесного мальчика? — без особого сочувствия полюбопытствовал Щуп, придвинувшись вплотную.
— Какой-то верзила одноглазый. Со шрамом через всю харю. Калекой прикидывается. — Коротко ответил за меня осматриваемый.
Рядом из полумрака внезапно вынырнул тот самый здоровяк со сломанным носом и ржавым ножом. Второй отлично вписывался в мои кошмары о бессмысленной и беспощадной кончине. Здоровяк дохнул в мою сторону адским перегаром, поскрёб подбородок грязным пальцем и только потом пробасил:
— Такую узнаваемую рожу даже Дивун не забудет, а я-то уж подавно. Кин, я тебе клянусь своей последней рубахой: в нашем городе такого хмыря нет.
— Но я же его видел. Может, сегодня пришёл. Много всякого сброда на Праздник стекается. — Упорствовал мой пациент, и мне пришлось велеть ему не дёргаться, потому что я уже примерялась, как бы поудобнее взяться за вывихнутую руку, и готовилась зашёптывать результат своего костоправства для пущей надёжности. Кин, значит. Ну ладно, теперь я хоть знаю, как зовут моего «братца».
— Ладно. Пошлём людей, пускай разведают. — Кивнул здоровяк и отошёл, жестом и окриком подзывая несколько человек из-за столов.
Улучив момент, пока к нам не подошёл кто-то ещё, я резко дёрнула вверенную моим заботам конечность. Сустав с хрустом встал на место, мальчишка подавился вскриком, а Щуп заохал и быстро откатился подальше, бормоча что-то об умении обходить неприятности стороной.
Я сосредоточенно забормотала предписанную формулу, а потом несколько раз осторожно согнула и разогнула руку своего названого брата. Всё получилось. Я выпрямилась, по привычке отряхнув юбку.
— Ну всё. Торжественное отсечение отменяется. — Полушутливо изрекла я, внимательно глядя на мальчишку. Тот слегка изменился в лице, поднося исцелённую конечность к лицу.
— А что, если бы её было не вправить, то осталось бы только отрубить?
Я молча возвела очи горе. Намёк канул в пустоту. Тогда на этом всё. Я жива, сделала, что от меня зависело, могу идти, куда хочу. А хочу я, в конце концов, дойти до дома Турасьи и узнать, ради чего с самого утра попадаю в неприятности.
— В общем, береги себя, малой. — Трепать его по волосам, изображая при этом покровительственную доброжелательную улыбку, я не стала. Подобрала котомку и бросила взгляд на дверь, проверяя, не загораживает ли мне кто путь к свободе. Путь загораживали. Щуп стоял, выглядывая на улицу через узкую щель между дверью и косяком.
— Ты куда? — Изумился Кин и схватил меня за руку прежде, чем я успела её убрать, якобы поправляя волосы или загибая внутрь края оборванного воротника. — Ты что, уже уходишь?
— У меня дела. — Сухо ответила я, неприятно удивлённая якобы искренним огорчением. — У травницы их всегда много.
— Мы же только встретились! Я тебя не видел… — он наморщил лоб, очевидно, старательно придумывая, сколько мы могли не видеться, если он не знает даже моего имени. Тут уже моё терпение кончилось.
— Слушай, мальчик. Мне надоело слушать эти глупости. — Я говорила тихо, наклонившись к самому лицу воришки. Может, мне его удастся запугать не хуже, чем Йену? Главное побольше уверенности в голосе. — Я так понимаю, что головорезы вокруг — сплошь твои друзья, которые не дадут никакой Длани и никакому Йену Кайлу придти и оторвать тебе голову за просто так. И уж точно эта пара садистов не подслушивает сейчас под окном! — Я обернулась и крикнула. — Эй, Щуп, там ведь не отирается случайно никто в идиотском чёрно-белом наряде, с высоким гребнем на макушке и здоровенным ножом на поясе?!
Носитель живописной рванины обернулся на мой окрик с крайне недовольным выражением. Однако к концу фразы на нём проступил такой ужас, что в пору было думать, будто за несколько секунд я обросла рогами, щупальцами и комплектом паучьих лап одновременно. При этом скалила полутораметровые клыки и требовала сейчас же подать мне запеканку из человечьих потрошков.
— А что? Она там действительно стоит? — неуверенно раздался мой вопрос в воцарившемся гулком молчании.
То, что началось после этого в кабаке, трудно назвать паникой. Это было натуральное всеобщее помешательство, когда все куда-то бегут, обо что-то спотыкаются и готовятся не то улепётывать во все лопатки, не то ложиться и прикидываться мёртвыми. А то и отбрасывать босые пятки на полном серьёзе.
Первым опомнился хозяин заведения. Я очень хорошо его понимала. Ещё несколько минут таких метаний, и от скудной обстановки останется только груда дров и битого стекла. Много тут наторгуешь, если придётся разливать бормотуху посетителям в сложенные ладошки. А потом приглашать их присесть на каменный пол, стратегически помеченный крестиками в тех местах, где должны находиться столы и стулья. Видимо, кабатчик представил похожую картину, потому что его призыв к прекращению паники был громок, в должной мере эмоционален и прост, как всё гениальное.
— ТИИИИИИХАААААААА!
Я чуть не зааплодировала. Такого эффекта и так быстро не удалось добиться даже стожку сена со светящимися глазами, по моему сигналу сверзившемуся на двух орущих сенокосцев. С первого раза его просто не заметили. Коту Виктиарию в неудобном костюме пришлось лезть обратно на печь и повторять свой выход, сопровождая его леденящим душу утробным воплем.
— Вы что тут устроили мне, долболобы?! — заревел хозяин, потрясая кулаком. — Что вам тут, курятник, чтоб по нему как курям безголовым носиться?! Я вам сейчас сам, как тем курям, бошки поотрубаю! — С этими словами он выложил на стол мясницкий тесак таких размеров, что нож Циларин в моих воспоминаниях сразу стал напоминать бутафорский кинжальчик, которым только ногти чистить впору.
— В городе Длань! — осторожно, но с должным надрывом в голосе, высунулся Щуп.
— В Городе Праздник Коронации, идиоты! — Рявкнул кабатчик так, что кто-то даже попятился. — Это значит, что здесь все десять Дланей и Правитель, в честь которого на площади послезавтра будут бесплатно разливать вино. Дорогое. Хорошее. Вино. Бочонок которого будет не лишним в моём погребе, если вы вытащите головы из задниц и придумаете, как его спереть!
Снова повисла тишина, в которой быстро начали разноситься шепотки, сменившиеся уверенными голосами, а минуту спустя — взрывами хохота. Нищие гоготали, хлопая друг друга по плечам, удовлетворённый кабатчик спрятал под стойку свой тесак и снова начал наливать в подставленные кружки. Я озадаченно поскребла щёку. Потом подумала и почесала ещё и нос. Исходя из моего опыта общения с той, кто называла себя Дланью, радости от встречи с десятью такими же я бы не испытала совершенно. А эти ничего, стоят, радуются.
Снова подкатился Щуп, на сей раз оживлённо жестикулируя.
— Таки вот, что я тебе скажу, милая барышня. Ещё одна такая шутка без предупреждения, и моё бедное сердце прекратит думать за варианты продолжения существования!
— Дааа… Здорово ты их. — Восхищённо протянул рядом детский голосок.
— Чего они такие счастливые? — Буркнула я, недовольная тем, что мальчишка, похоже, напрочь проигнорировал то, что я говорила про Йена, и тем, что одна из всех не вижу в словах трактирщика ничего смешного. — У вас тут что, какая-то секта самоубийц, которые спят и видят, как бы быть поживописнее зарезанными чёрно-белыми фуриями?
