Внешний мир - Негласная Елена (книга бесплатный формат .TXT) 📗
А ведь всё так похоже! Люди везде одинаковы, живут по своим собственным законам, не считаясь ни с чем, кроме своих интересов… Вот только в этом мире у людей есть сдерживающий фактор.
Другие расы.
И, не знаю как с остальными расами, а с эльфами люди явно предпочитали дружить, судя по поведению стражников местного князя. Но стражники — на то они и стражники, чтобы выполнять приказы, не считаясь с собственным мнением. А вот обычные люди…
А обычные люди шли мимо и навстречу, кто спешил по делам — успеть сделать их до церемонии открытия ярмарки, кто по домам — после трудового утра нужно переодеться, чтобы прийти на ярмарку в праздничном виде… И почти никто не обращал внимания на небольшую, не спеша прогуливающуюся компанию.
Что, впрочем, отнюдь не мешало мне замечать в отсветах глаз прохожих восхищение, интерес и искреннюю радость, иногда с лёгким налётом зависти. А дети, ещё не умеющие скрывать свою душу, так и прикипали взглядами к нашему квартету, шумно восхищаясь и норовя удрать от родителей — "посмотреть поближе эльфей"… Что интересно, на Виля смотрели с восторгом и любопытством, на Тагира и девушку — с пониманием, мне же почему-то доставалась бОльшая часть восхищённо-влюблённых взглядов… И иногда полных ядовитой зависти — от молодых женщин и девушек, уже принарядившихся к празднику.
Всё встало на свои места, и я облегчённо рассмеялась. Действительно, пышные и броские наряды этих модниц даже близко не походили на моё платье — длинное, прямое, мягкого синего цвета, отблёскивающее на солнце маленькими звёздочками ненавязчивого узора… Вот только я, в эльфийском платье, выглядела королевой, а они в своих нарядах — курицами-пеструшками, решившими принарядиться и одевшими перья петуха.
За размышлениями я не заметила, как мы вышли на площадь. Каретная площадь, одна из четырёх площадей, образовавшихся на стыке разных районов, представляла собой ровное мощёное пространство чуть больше футбольного поля. Её название полностью оправдывали пара рядов четырёхколёсных средств передвижения, причём карет во всём разнообразии телег и повозок я заметила только две… Что интересно, движущей силы — быков, — на площади не было. Разве что только подъехавшая повозка могла похвастаться парой упряжных, да и то этот восьмикопытный и четырёхрогий мотор уже собирались куда-то увести.
Система, однако! Похоже, общественный транспорт в этом городе на высоте… Или не в городе, а как раз таки для сообщения между городами? Надо будет спросить у Виля с Тагиром… Только, чтобы спрашивать, сначала ребят надо догнать!!!
С трудом оторвав взгляд от разномастных экипажей, я тщательно осмотрела площадь. Людей на ней было немного, а нелюдей — ни одного, что меня сильно огорчило. Оглядевшись ещё раз, я пришла к печальному выводу: в какую сторону мы шли, я не помню совершенно. А мои эльфийские чувства молчат, как убитые — им явно не нравится здешняя атмосфера…
— Карету или сопровождающих для миледи?! — подскочил ко мне низенький мужичонка неопрятного вида. Зато его грамотный эльфийский приятно порадовал слух.
Эльфийский?!
— Скажите, вы видели, куда пошли мои спутники?
— Ваши спутники?..
— Да, эльф, молодой человек и девушка. Вы не видели, куда они пошли?
— Миледи, вы первая из Высокого народа, кого я увидел сегодня… Может быть, подать вам карету? Негоже вашей светлости ходить в толпе без сопровождения…
"Гоже, негоже… Ещё один советчик на мою голову", — раздражённо подумала я, отмахиваясь.
— А где будет проходить открытие ярмарки?
— На Пустыре, это в Торговом районе, миледи. Но там сейчас много людей, очень много, поверьте…
Я удивлённо уставилась на мужичка. Только что считал меня эльфийкой, а теперь опустил до какой-то деревенской девчушки-простушки. Что это ещё за новости?!
— Вы о чём?! — льда в моём голосе хватило бы, чтоб наморозить небольшой ледник.
— Вам не стоит соваться туда без сопровождения, миледи, — настойчиво повторил мужичок, махнув рукой в сторону одной из улиц. Я мельком оглянулась.
М-да… Чем-то она мне напомнила переход со станции на станцию в утреннем метро. Вероятно тем, что была узкая, куда-то резко сворачивающая и битком набитая народом — на ярмарку хотелось попасть многим.
— Ладно, — я махнула рукой, соглашаясь, и через полминуты передо мной оказался экипаж. Маленький, узкий, всего два сидячих места — спереди для кучера и сзади для пассажира, он оказался непривычно высоким для своих габаритов. Забравшись внутрь по приставной лесенке, я оказалась высоко над головами людей, что меня даже слегка смутило.
Впрочем, экипаж, каким бы он не был, всё равно оказался очень кстати. Но меня волновал один вопрос — а как я за него расплачиваться буду?
Рука задумчиво нырнула в маленькую сумочку. Всё, что у меня есть с собой из ценных вещей — это драгоценные камни, преподнесённые "лохматиками". Но расплачиваться таким камнем за поездку из одной части города в другую — нет уж, увольте!
Как будто уловив мои сомнения, мужичонка снова разразился речью, из которой я заключила, что в накладе он не останется и вообще получит благодарность от местных чиновников. Ну ладно, пусть получает, а я зато на экипаже проедусь…
Стоило мужичонке махнуть рукой, как экипаж тронулся с места. Развернувшись на площади, бык бодренько потрусил по довольно широкой улице, идущей параллельно "переходу метрополитена". Вернее, сначала идущей параллельно. Потом она начала петлять и поворачивать, что мне категорически не понравилось. Я уже хотела возмутиться и докричаться до кучера, как улица повернула в очередной раз чуть ли не на девяносто градусов, и моему взору открылся Пустырь.
То, что это именно Пустырь, становилось понятно сразу, достаточно окинуть взглядом огромную площадь без каких-либо строений с прогуливающимися по ней толпами народа. Что меня больше всего удивило: я не могла понять, откуда в таком небольшом городке (небольшом по моим "цивилизованным" понятиям, оставшимся с прошлой жизни) столько людей… и нелюдей. Тем более, что многие желающие ещё не успели сюда прийти.
Кучер уверенно правил куда-то в центр Пустыря, а я вертела головой по сторонам, стараясь рассмотреть всё, мимо чего мы проезжали. Или мимо кого.
Толпами, группами и в одиночку по площади гуляли люди. Разговаривали, смеялись, особо ушлые уже прикладывались к кувшинам — на что угодно могу поспорить, что алкоголь в этих кувшинах присутствует, и не важно, в какой пропорции. На невысоких помостах местные акробаты или скоморохи устанавливали нужные им снаряды. Кое-где на ящиках или на любом другом возвышении устроились менестрели — слышались звуки музыки, в основном задорной, иногда к ней прилагалось нестройное хоровое пение зрителей. По краю Пустыря в несколько рядов выстраивались торговые места, оправдывая название праздника — что за Ярмарка без торговли?!
Иногда в толпе виднелись волосы нестандартных расцветок, но как я ни присматривалась, Виля и компании нигде не было видно. Зато я буквально в последний момент заметила гнома, мимо которого мы проезжали. То, что этот низенький и толстенький хозяин внушительного магазина "на выезде" — именно гном, доказывали две вещи. Во-первых, его ритуальные гномьи одеяния, узнать которые не мудрено, если хоть раз слышал их описание…
На тёмной коже гнома почти терялся нижний наряд из некого подобия замши. Поверх простых, без украшений, штанов и кафтана, сверкал на солнце грэшт — почти тот же кафтан, только до пола и сделанный из металла. Узоры на грэште, особенности литья, звеньев и металлических нитей могли рассказать о подгорном жителе всё, включая его характер и мечты о дальнейшей жизни, — если бы нашёлся умелец "прочитать" грэшт.
Густая шевелюра гнома растрепалась из-за шаловливого ветерка, но даже сейчас было видно, что никакого головного убора или обруча на нём нет. Значит, в торговле он ветеран. А для своих — изгнанник, "потерянный член" гномьего общества… Так уж повелось, что заслуженные и добропорядочные гномы никогда не вылазят из своих подгорных жилищ. А те, кто пристрастился бывать на поверхности, навсегда клеймились званием изгоя и "ни на что не годного гнома", которому остаётся единственное дело — торговать гномьими изделиями на поверхности. Торговлю подгорный народец вообще считал неподобающим и недостойным занятием, поскольку между собой они всегда сговаривались заранее и меняли услугу на услугу.
