Специальный агент преисподней - Зубко Алексей Владимирович (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
Нехорошее предчувствие желчным комком подступило к горлу, и я резвой рысью мчусь к стоянке.
– Как порядочный человек, ты теперь обязан на мне жениться,- рокочет она, круша деревья и являя обалдевшему от преждевременного пробуждения лесу совершенно нагое каменное тело, почему-то совсем не кажущееся беззащитным.
– Простите, мадам,- запыхавшись от стремительного бега, бурчу я себе под нос- Я не хотел.
– Чего не хотел? – спрашивает Добрыня, выйдя из-за дерева.
– Задерживаться здесь,- избегая неуместных расспросов, отвечаю я.- Скорее по коням.
– Так голосит… помочь нужно бы,- неуверенно говорит богатырь.
– Ты считаешь себя подходящей кандидатурой ей в супруги? – без обиняков спрашиваю я.
– В каком смысле?
– В прямом.
– А… Значит, по коням?
– И чем быстрее – тем лучше.
– Понятно.
Сборы заняли не более трех минут, и сдается мне, что благодарить за это нужно разбойников, по вине которых спасенные девушки оказались без всяческих румян, помад, сережек и колечек…
О моей невольной причастности к доведению несчастной каменной девушки до истерического состояния я поведал уже в пути, оставив ее позади успешно выполнять план пятилетки по заготовке леса в рекордно короткие сроки. Ее бы энергию да в мирных целях…
– Это ведь серый тролль… троллиха,- поправился Добрыня.- Теперь она не скоро успокоится…
– Я все больше убеждаюсь,- высокомерно заявил Дон Кихот Ламанчский,- что Дульсинея Тобосская – образец всяческих достоинств.
Кто бы спорил…
– Какая женщина! – Санчо Панса восхищенно закатил маслянистые глазенки.
Я подмигиваю:
– Познакомить?
Он воспринял шутку вполне серьезно. Мокрые губы оттопырились, в глазках вспыхнул мечтательный огонь, но тотчас погас под гнетом бытовых проблем:
– Да как я ее прокормлю?
Давясь от сдерживаемого смеха, я чуть не падаю с Рекса, немного отстаю и кашляю, делая вид, будто прочищаю горло. Так он полагает, что по всем остальным параметрам вполне ее удовлетворит? Ну, знаете, порой человеческая простота не имеет границ.
Мысленно прокручивая эпизоды моего поединка с водяным существом, я даже дернулся от неожиданности, когда на мою руку легла узкая женская ладошка.
– Бедненький.- Она вздохнула, глядя на меня без
донными черными глазами из-под пушистых ресниц.-
Ты, наверное, давно без женского общества?
– Н-не знаю,- неуверенно сознался я.
– И пожалеть-то тебя некому, бедный мальчик.
Это я-то мальчик, с моей-то небритой рожей?
Склонившись к самому моему уху, так что ее белоснежные, с серебристыми кончиками волосы коснулись моего лица, вея сладким ароматом изысканных духов, она прошептала:
– Этой ночью я буду ждать тебя…
И отъехала, оставив меня задыхаться от неожиданно шикарного предложения.
Грациозная шея, на ней узенькая, черной кожи полоска, скрепленная спереди застежкой с красным камешком; яркое лицо с вызывающе красивыми чертами; каскад распущенных волос, струящихся по белоснежным открытым плечам, по свободного покроя черному платью, вдоль крутого изгиба спины; пышная юбка, грозовым облаком прикрывающая стройные ноги, на красоту которых красноречиво намекают изящные ступни.
От страстного взгляда такой женщины растает и ледовая шапка на полюсе.
Пролетающий рядом дрозд, засмотревшись на нее, не заметил вставшее на его пути дерево. И, зашелестев листвой, повис на ветвях.
– Не побеспокою? – вежливо поинтересовался неж
ный голосок, вырывая меня из мира грез.
Одного взгляда на обладательницу этого голоса хватит, чтобы понять – она просто создана беспокоить мужчин одним своим видом.
– Нет-нет, что вы…
– Благодарю.
Ярко-желтая с густым золотым отливом коса, тонкий носик, припухлые губки, небесная голубизна глаз и волна тепла, которую я просто кожей почувствовал.
Прикоснувшись пальцами к моей щеке, она взволнованно произнесла:
– Если захочется тепла, приходи этой ночью ко мне.
Нежная улыбка, и конь уносит ее вперед. Простое белое платье сияет в лучах встающего солнца, окутывая ее, словно облако.
В каждом ее движении, в каждом жесте – нежность…
– Как дела? – со смехом поцеловав меня в щеку, поинтересовалась рыжеволосая красавица.
– Уже значительно лучше,- совершенно искренне сказал я. Мое настроение и взаправду стремительно пошло вверх.
– А ты у нас сердцеед.
– Почему?
– Даже каменное сердце не устояло пред тобой… – Девушка прижалась ко мне и прошептала: – Сегодня ночью… жду…
И тоже устремилась вперед, оставив после себя густую волну цветочного запаха и ощущение прикосновения острых грудей, настойчиво рвущихся сквозь льняную рубаху.
Непосредственность, детская невинность и женская чувственность. Взрывоопасная смесь.
Нужно решить, что делать дальше, но… Мысли витают в облаках, не отзываясь на робкие попытки призвать их к повиновению.
Смирившись, укрепил в ушах капельки наушников, погладил гладкий панцирь чудесной черепашки и утопил клавишу пуска.
Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна И не вижу ни одной знакомой звезды. Я ходил по всем дорогам и туда и сюда, Обернулся и не смог разглядеть следы…
ГЛАВА 10
В поисках утраченного
Нет айсберга, который не мечтал бы повстречать на своем пути «Титаник».
Вслух о сокровенном
Занесенный ветром парашют одуванчика, лениво покачивая спелым семенем, влетел в раскрытое окно и, исполнив вальс на выскобленном до блеска подоконнике, спланировал на пол. По мне так приземлился он совершенно бесшумно, но дрыхнувший на табуретке рябой кот встрепенулся, навострил рваные уши и подозрительно засопел.
Волокущая хлебную корку серая мышь замерла, мечтая слиться с поверхностью пола.
Кот зевнул, потянулся, оставляя следы когтей на нечистой поверхности табурета, и заснул, накрыв пушистым хвостом мордочку.
Мышь облегченно перевела дух и, прошмыгнув у меня под ногами, скрылась в норке.
Отдыхающий кот и ухом не повел.
– Можно? – легонько стукнув костяшками пальцев
по дверному косяку, спросил я.
– Входите.
Распахнув дверь, я вошел.
– Я почти готова,- убирая рыжую волну волос под
белый платок, сообщила одна.
– Сейчас-сейчас,- наводя брови, пообещала вторая.
– Ты пришел! – обрадовалась третья.
Их взгляды скользнули друг по дружке и наконец медленно, но неотвратимо скрестились на мне, вопрошая: «И что это значит?»
А я стою и молчу, не в силах вымолвить и слова.
– Он идет со мной!
– Вот еще! Со мной.
– Он хотя и обещал мне, но пусть скажет это сам.
– Ну?! – Девушки требовательно смотрят на меня
из-под насупленных бровей.
Назвать какую-то одну – обидеть двух других. И что за этим последует, не предскажет и Нострадамус. Женщины непрогнозируемы, это вам не график развития мира на пару веков вперед составить, здесь каждый следующий миг окутан тайной, для них самих в первую очередь. Не то чтобы я чего-то опасался, но обижать их не хочется. Они такие милые…
– Вы такие красивые,- кое-как справившись с ды
ханием, выпалил я, любуясь всеми тремя.
Они не похожи одна на другую, но в каждой из них есть что-то, что трудно выразить словами, но неизменно чувствуется сердцем.
Они, несомненно, польщены моим искренним восхищением, но это не умаляет их возмущения моим коварством, оно готово вот-вот вспыхнуть, как степной пожар.
– Я, если помните, рассказывал вам, что вследствие
