Душа осени - Горшкова Яна Александровна "Sidha" (книги хорошего качества .txt) 📗
Круг за кругом.
Я тоже покачнулась и дрогнула... и коснулась колеса, и толкнула обод... и начала вращать мир вокруг себя, противосолонь, назад, вспять.
И послушное время было затянуто мною в это вращение... и в белесом мареве растаяли старые камни... все растаяло... лишь девять лепестков серебряного огня, девять осколков звезды удерживали меня от растворения в этом тумане и вращении.
Где-то возник всплеск силы и боли... я потянулась к нему... шагнула... хотя шагать было нечем и некуда.
И что-то слепое и старое шевельнулось рядом со мной...
... тот первый всплеск, которого я достигла, сжег бы меня насмерть, если б у меня было тело. Сколько боли и гнева... так много боли...
Откуда-то я знала, что могу сейчас слепить из этого марева нечто, что станет образом... что-то, необходимое тем лепесткам огня, что меня удерживали...
Я впустила в себя туман, и стала болью, стала гневом, стала огнем, и стала ужасом... и принялась за работу.
Послушный моей воле туман начал сгущаться в нечто, готовое принять форму.
И вновь моего сознания коснулся отголосок того ледяного мертвого присутствия, но я не остановилась - просто не могла остановиться теперь.
*************************************************************************
Лоррин, гном. Лиан.
Лоррин сидел в кругу между двумя эльфами - сероволосым и сероглазым суровым воином, которого называли Эрил, и черноглазым надменным аристократом Хэлгэ, излучавшим такой холод, что воздух вокруг казался теплым по сравнению с его взглядом.
Торх'эс примерно представлял себе, какого рода обряд он увидит: у гномов было в обычае спрашивать место, если больше некому было рассказать о преступлении. Но такого уровня ворожбы он увидеть не ожидал, а тем более не ожидал, что сам станет в этом участвовать.
Лоррин сидел, положив руку на перекрестье гарды своего короткого меча, и чувствовал силу, поднимающуюся из земли через меч, и ощущал, как эта сила отзывается на голос эльфийки, и как течет сквозь другую руку туда, к ней...
Эльфийка сдвинула мир, она закрутила само время спиралью изменений, она шагнула куда-то - и тут на ладони Лорина расцвел вдруг лепесток холодного серебряного огня. И он увидел, как из туманного марева поднимаются призрачные стены давно погибшей крепости... а потом стены стали реальными, а сам он - призрачным, и лишь огонек на ладони связывал его с жизнью...
Эльфийка плела свои чары голосом и движением. Это был танец среди костей и времени - и песня над костями.
Он думал, что она сама назовет имена - но возникло видение, яркое, живое... живое настолько, что Лоррин зажмурился - и все равно продолжал видеть.
Четверо женщин торх'эс и пятеро нерожденных детей.
Мертвые.
Умерли под пыткой. Потеряны безвозвратно.
Но имена зазвучали - и Лоррин повторял их без голоса, одним дыханием... каждое имя было - жизнь, душа - и шаг к возвращению.
Он называл их по имени, освобождая...
... из тумана соткалось нечто голодное, нечто древнее и злобное - и это не было видением.
... - Снежный червь! - завопил кто-то. - Снежный червь проснулся!
*************************************************************************
Хэлгэ Аэт'глатт. Хайга.
Для него, одного из девяти серебряных огоньков во тьме, не было ни времени, ни пространства. Осколок сияния, лучик звездного света, всего лишь нота в ее Песни... нота, без которой не было бы Песни.
Единственное, что он чувствовал - это ее, сестру-по-мечу-и-крови, ту, с кем когда-то они смешивали кровь и вместе пили эту смесь.
Несколько капель ее смешанной крови... не слишком ли много для лепестка серебряного огня? Быть может... но беловолосый сын Рассвета был достаточно силен.
Она заплела время такими безумными петлями, что впору было потеряться навечно в хаосе этих чар. Она вызвала в жизнь образы событий, что заставляли выть без голоса от боли и ярости.
Но он не потерялся. Он помнил себя и свое имя, и, что важнее, помнил имя той, что пела в центре круга. И, один из многих, он не дал ей потеряться во мгле, не дал раствориться в тумане сошедшего с ума мироздания.
Он запечатлел в себе все образы, запомнил все лица и все имена. Каждая деталь, каждый звук намертво отпечатались в его памяти.
Сидхэ не забывают ничего, даже если очень сильно хотят забыть.
Лица и имена женщин, лица и имена детей - и голос Ветра, уводящего за край.
"Возвращайся", - позвал он, - "Довольно".
Все они позвали... все, кто был в силах.
Серебряный огонь горел ясно и ровно на раскрытых ладонях... они вновь были, эти ладони! И были мечи, и была земля, и круг...
И белая женщина в круге.
Ее руки, протянутые вперед в жесте отстраняющем и повелительном.
Запрокинутое лицо.
Упавшая накидка и темные, почти черные на белом фоне волосы... жуткая гримаса, влажная полоска зубов под приподнятой губой...
И Тварь, разбуженная заклятьями и старыми силами.
Нечто, возникшее из тумана иного времени и снежного вихря. Чудовище, которое кормили здесь кровью этих жертв.
"Это не дракон", - подумал Хэлгэ, - "Это нечто иное... древнее... слепое... Это не дракон. Это хуже. Воплощенный ужас, тварь-из-за-Грани, порожденная безумием смертных убийц..."
- Снежный червь! - кричал гоблин. - Это снежный червь! Бегите!
- Держите круг!
- К оружию!
- Его не убить мечом... бегите!
- Силы! Она же там одна!
- Держим круг! Куда?! Смертный, куда?! Стой!
Безумие...
Паника охватила почти всех, даже сидхэ, даже гномов, даже тоэрк...
Снежная тварь вопила беззвучно, но от ее вопля тело словно плавилось, кости крошились и рассыпались, и корчилась душа.
Тонкая женская фигура держала червя одной лишь волей... но одной только воли мало, чтоб развоплотить такое.
- Она не справится одна, - прошептал Хэлгэ. - Она погибнет.
Рамборг медленно, словно увязая в болоте, отвела одну руку в сторону и очертила овал перехода... портал неизвестно куда, без ориентира и без возврата.
Почуяв слабину, тварь взвыла уже в голос и рванулась к ней. Полукровка взвыла тоже, разводя руки над головой. Овал телепорта вспыхнул прямо на пути чудовища. С оглушающим визгом снежный червь ухнул туда, с яростным воплем безоружная, в одной рубашке полукровка прыгнула следом.
... С громкой руганью Хэлгэ ан Леах'хэн лэт Аэт'глатт из Дома Рассвета, прихватив одной рукой меч, а другой - чей-то плащ, ринулся в гаснущий портал. Сам не зная, почему и зачем. Впрочем, сомнения ни к чему воину-сидхэ, а уж размышления - и подавно.
Портал угас, скрыв и тварь, и полукровку, и Хэлгэ.
********************************************************************
Хэлгэ Аэт'глатт. Хайга.
Хэлгэ повезло, причем не один раз, а целых три, и везение это, вопреки всякой логике, было совершенно стопроцентным, безо всяких подоплек и экивоков со стороны Госпожи Удачи.
Во-первых, звучные эльфийские ... э-э ... матюги в адрес полукровки (это представители других рас могут искренне заблуждаться, уверяя друг друга, что мелодичный язык Высоких Эльфов совершенно не приспособлен ни к каким выражениям крепче изысканных проклятий; сами эльфы отлично знают, что по части замысловатости, цветистости, обилия и точности подробностей и деталей ругательства рассвирепевшего сидхэ дадут фору даже шедеврам гоблинского наречия... не говоря уж о людях), так вот, эти физиологически емкие и краткие речевые обороты сработали как добротное заклинание и добавили прочности все еще сохранявшейся связи Рамборг и Хэлгэ, что позволило ему не только успешно преодолеть портал, но и не промахнуться с местом... хм... приземления. Иначе говоря, он плюхнулся на самую надежную точку опоры любого двуногого прямоходящего существа на расстояние всего в паре десятков шагов от Рамборг и твари.
