Зов безумия - Смит Джулия Дин (мир книг .txt) 📗
— Всемогущий Отец наш, — говорил священник звучным, низким голосом, проникавшим, казалось, в каждую щелочку тесной церквушки. — Создатель всего живущего на земле, искупивший грехи человеческие! Услышь нас, молящихся о прощении. Мы исповедуемся в грехах наших, вольных и невольных, и сожалеем о содеянном. Спаси, Господи, и помилуй нас, рабов твоих.
Священник склонил голову и на протяжении нескольких секунд молчал.
— Дети Господни, — продолжал он, опуская руки и поворачиваясь лицом к людям, — мы собрались здесь пред лицом Отца нашего, чтобы убить на корню попытку дьявола подчинить землю своим вероломным замыслам. Мы собрались, дабы провозгласить священные предписания Господа, призванные править землей и всеми живущими на ней, провозгласить нашу преданность и покорность Слову Божиему, воспеть величие и славу небесного Отца нашего.
Священник протянул руки к женщине в белом платье.
— Эта несчастная женщина, которую вы видите перед собой, готова изобличить дьявола и всех его прислужников отречением от данного ей при рождении дара Сатаны, который в своем вечном грехе стремится совратить детей Божиих и переманить их на свою сторону при помощи соблазна колдовства. Покинув жизнь земную, она обретет жизнь вечную. Господь примет ее в свое небесное царство.
Люди отозвались дружным хором голосов:
— Господи, помилуй нас.
— Кто привел эту женщину для обряда отпущения грехов? — спросил священник.
Человек с покрасневшими глазами, которого Атайя заметила еще на улице, вышел вперед.
— Я, — ответил он прерывающимся от слез голосом.
— По доброй ли воле отдаете вы ее в заботливые руки Отца небесного для очищения души и дарования вечной жизни?
— Да.
— Тогда пойте же и возрадуйтесь, дети Господни! Сегодня мы чествуем эту благословенную мученицу и празднуем ее победу над сатаной.
Прихожане запели старинный гимн, а священник в черной мантии повернулся к алтарю. Атайя стояла в дальнем углу церкви, поэтому не могла видеть, что делает священнослужитель. Но ей не нужно было видеть этого. Она прекрасно знала, что происходит в эту минуту. Знал и Джейрен. Его лицо исказилось, злость и ненависть мелькнули в темных глазах.
Когда пение прекратилось, священник опять повернулся к прихожанам и поднял руку. В ней он держал сейчас начищенную до блеска серебряную чашу, в которой, как в зеркале, отражался огонь горящих на алтаре свечей.
— О наш всемогущий Отец! Благослови этот сосуд и рабу твою, решившуюся испить животворящей жидкости. Ибо, сделав так, она приблизится к твоей божественной природе и отправит свою грешную душу в твое царствие. Этот путь был выбран ею по доброй воле и большому желанию.
Движением руки священник велел женщине подняться с колен.
— А теперь встань, дитя мое, и возьми чашу. То, что ты сделаешь сейчас, поможет тебе попасть на небеса и обрести вечное счастие, — торжественно произнес он, медленными шагами подошел к ступеням алтаря, встал прямо перед женщиной и снял с ее головы венок.
На протяжении всей церемонии несчастная вела себя тихо и покорно. Она не моргала, взгляд устремлен был в одну точку — на располагавшийся перед ней алтарь. Атайя усомнилась даже в том, что женщина вообще понимала, что с ней происходит, куда ее привели и что собираются проделать с ней.
В этот момент священник поднес к ее губам серебряную чашу.
— А теперь пей, дитя мое, — сказал он твердым требовательным тоном, — и разбей дьявольские оковы.
Край сосуда коснулся рта женщины, но в то мгновение, когда ей нужно было сделать глоток, она вдруг отпрянула назад и душераздирающе закричала от ужаса, как будто вернулась из беспамятного состояния и осознала, что с ней происходит. Затем отступила назад, шатаясь, и обезумевшим, исполненным ужаса взглядом обвела собравшихся людей. Муж крепко обхватил ее, но женщина попыталась вырваться, беспомощно размахивая руками.
Послышался еще один крик, еще более страшный и жалобный, чем первый. Атайя отвернулась. Джейрен же, напротив, не сводил с женщины глаз, как будто поспорил с кем-то, что сможет спокойно пронаблюдать за происходившим, и был намерен выиграть.
— Смотрите!.. — закричал священник пронзительно и громко: казалось, даже толстые каменные стены вздрогнули от неожиданности. — Ее голосом говорит сам Сатана! Он знает, что еще раз оказался побежденным, и не хочет отдавать ее душу Господу.
Подозвав жестом двух помощников, специально подготовленных для подобных случаев, священник с их помощью схватил женщину и опустил ее на пол.
— Михаэль, Михаэль! Заставь их отпустить меня! — кричала женщина и отчаянно крутила головой, пытаясь отыскать глазами своего мужа.
Но Михаэль, прекрасно осознававший, что помочь ей не в состоянии, уже отошел от алтаря и направился туда, где стояли его друзья и семья. Отсюда он смиренно пронаблюдал, как помощники, крепко держа его жену, зафиксировали ее голову, а священник насильно разжал ей губы и, влив в рот женщины вино с добавлением кахнила, заставил ее проглотить жидкость.
Прихожане в полной тишине смотрели на бьющуюся в предсмертных конвульсиях несчастную. Через пару секунд из ее груди вырвался жуткий стон: женщина опустилась на колени и схватилась за живот, с ужасом глядя на людей. Ее плечи судорожно вздрагивали, как будто от сильного холода, а по щекам потекли слезы — слезы безумного страха и безысходности.
Женщина в последний раз взглянула на мужа. Сколько боли и непонимания было в ее глазах! Почему он поступил с ней подобным образом?!
Михаэль отвернулся, не в силах выдержать этот взгляд, и сел на скамью, опустив голову на плечо друга, закрыв лицо руками. Его тело вздрагивало — бедняга старался подавить нахлынувшие рыдания.
Глаза умирающей стали медленно закатываться, и через мгновение остались видны лишь белки, неестественно взиравшие на толпу людей. Вскоре она стала задыхаться — яд подействовал. После пары минут агонии женщина издала последний глубокий вздох, как будто сознавая, что наступил конец, и, обмякнув, замерла.
Помощники священнослужителя уложили тело перед алтарем на спину и скрестили руки усопшей на груди. Она еще раз вздрогнула — в последний раз.
— Взгляни, Господи, — воззвал к Всевышнему священник. — Мы сделали все, как ты велел, и спасли душу рабы твоей от коварных соблазнов сатаны и вечных мук преисподней. Прими ее в свое царствие, Отец наш. Одари ее небесными радостями, дай успокоение и бессмертие нетленной душе.
Протянув руки к безмолвствующей толпе, он благословил собравшихся.
— Молим тебя, Господи, упокой душу рабы твоей, даруй ей жизнь бесконечную. Царь наш небесный, избави нас от всяких мирских бед и дьявольского искушения. Помилуй нас, Господи. Аминь.
— Аминь, — отозвались люди.
Священник подал какой-то сигнал, и прихожане, находившиеся в святилище, запели радостными голосами в ознаменование новой победы над Сатаной.
Выругавшись вслух, Джейрен выскочил из церкви. Его щеки пылали от ярости и негодования.
Атайя поспешила вслед за ним, опасаясь, что в таком состоянии он может совершить что-нибудь необдуманное и опрометчивое.
Оказавшись на улице, Джейрен отвязал поводья и повел коня, уходя прочь от этого отвратительного места. Он выбрал извилистую дорожку, огибавшую расположенное позади церкви кладбище. Атайя нерешительно последовала за ним, подав сигнал Тайлеру присоединиться к ней.
— Ах! Полюбуйся!.. — неожиданно закричал Джейрен, поворачивая голову к Атайе. — Ты это видишь? Могила готова и ожидает ее. И надгробный камень уже оформлен и стоит почти на месте! Как же много вы знаете о смерти!
Атайя посмотрела туда, где среди некошеной травы и потемневших от времени надгробий зияла свежевырытая яма — новое пристанище для умершей женщины. Пока они находились в церкви, вечер плавно перешел в ночь. Открытая могила под темно-синим небосклоном… Отвратительное зрелище!
Атайя содрогнулась.
— И как вы позволяете процветать такой невероятной жестокости? — выкрикнул Джейрен.
