Проклятие Змея - Локнит Олаф Бьорн (читать книги регистрация txt) 📗
По законам Нордхейма, неправой стороной всегда считается тот, кто напал первым и без предупреждения. Вдвойне не прав – напавший на родича. Командовал кораблями кто? Правильно, Харальд. Значит он и повинен, а Хререк имеет полнейшее право отомстить, и его никто не станет упрекать. Однако, законы допускают и выплату виры за ущерб. Словом, я, в отличие от Сигвальда, плохо разбираюсь в сложных и запутанных «Правдах» нордлингов, но твердо знаю одно — Сигвальд, как наследник Хререка, вытребовал у Харальда виру: конуг обязался вернуть людям Дорана золото и не вмешиваться в дела аквилонского короля. Отлично! Одним противником меньше! Теперь нам нечего опасаться пяти десятков мечей дружины Харальда — конуг дал слово... И, похоже, ныне он не желает иметь ничего общего с Дораном и капитаном Алоносо, поскольку именно они вынудили Харальда нарушить правду Нордхейма.
Когда переговоры с конугом были завершены (Алонсо, Ламасар, незнакомый аквилонец и маг Черного Круга ожидали неподалеку, имея вид недовольный и угрожающий), Харальд и двое его дружинных вскочили в седла и, не сказав бывшим союзникам ни слова, уехали. На первый взгляд оставшаяся четверка авантюристов не представляла для нашего немаленького отряда никакой угрозы и Конан, словно позабыв о них, поднял руку, собираясь отдать приказ следовать дальше.
— Позволю себе ненадолго отвлечь внимание Вашего королевского Величества, — Алонсо пришпорил свою зингарскую кобылу и, резко осадив лошадь перед киммерийцем, преградил дорогу.
— Капитан Конан, мы с тобой знакомы не один год, и ты знаешь, что я никогда не отступаюсь! Доран говорил, что на острове спрятан клад, который никому не принадлежит, и...
— Как так — не принадлежит? — ядовитенько вставил Хальк. — По всем законам Аквилонии, сокровища спрятанные на выморочных коронных землях, коими Вадхейм теперь несомненно является, переходят в казну короля. По рескрипту...
— Да подотрись ты своим рескриптом, — грубо ответил Алонсо и вновь перевел взгляд на Конана. — Меня, как этого провонявшего сыром и селедкой нордлинга, не подкупишь... На моем судне пятьдесят с лишним клинков, ребята с Барахас. Давай договоримся, капитан! К демонам Дорана — если этот жирный ублюдок тебе нужен, забирай! А сокровища поделим пополам. Говорят, золота на всех хватит, никто не будет обижен. Как в старые добрые времена, когда мы были друзьями? Только ты и я — без третьей стороны?
— Эх, Алонсо, Алонсо... — задумчиво проговорил король. — Терзают меня смутные подозрения, что друзьями мы никогда не были, да и впредь не будем. Почему, собственно, я должен с тобой делиться тем, что принадлежит мне по закону?
— По закону, который ты сам установил, присвоив остров! — возразил аргосский капитан.
— Какая разница? — усмехнулся Конан. – Но отказывать сразу я тебе не стану, Алонсо. Подумаю. Мы знаем, где находится ваша стоянка. Вечером я пришлю моего человека, который сообщит окончательное решение. Эти слова короля меня озадачили сами по себе: почему Конан, не слишком тепло относящийся к Алонсо Руису, дает старому пирату надежду на дележ? Или у варвара есть некие замыслы насчет аргосца, о которых я не догадываюсь? Но следующее распоряжение киммерийца вызвало безмерное удивление у всего отряда:
— Геберих! Прикажи своим отпустить месьора Дорана из Боссонии!
Молчаливые вези привели толстяка – Доран выглядел обнадежено, если не радостно. С чего вдруг Конан пошел на попятную?
— Уходи, Простец, — с величественностью государя, оказывающего неслыханную милость (где только так навострился?) бросил киммериец. — Впредь, однако, не попадайся! Ни здесь, ни в Тарантии!
— Благодарю, — неожиданно изящно для своего пышного сложения, поклонился Доран. — Могу я узнать причины столь неожиданного великодушия, государь?
— Могут быть у короля свои маленькие капризы? — усмехнулся киммериец.
— А как четверть века на рудниках? — улыбнулся Доран в ответ.
Он что, нарочно нарывается? Пусть пользуется хорошим настроением Конана и бежит отсюда побыстрее!
— Будешь много говорить — заработаешь пожизненное, — король отвернулся от толстяка и оглушительно гаркнул: — А-атряд!! Рысью — вперед!
Ни дать, ни взять — будто на кавалерийском смотре перед парадом на День святого Эпимитриуса!
И мы поехали вперед. Точнее, наверх, в горы.
— Какой демон тебя попутал?! – разорялся Хальк. — Ваше величество, Доран опасный преступник! В конце концов его колдун поджег библиотеку и все мы едва не погибли! Конан, я требую объяснений!
— Каков наглец: требовать объяснений от короля! — в свою очередь возмутился Конан. — Вот захотелось мне! Приспичило, будто по нужде! А если серьезно — Доран нам совершенно не нужен. На одном прокорме разоримся — представляешь, сколько он жрет? Простец рассказал все, что нам нужно, большего добиться от него все равно не получится. Пускай наслаждается свободой и возвращается в свою банку со скорпионами. Полагаю, у него сейчас проистекает весьма напряженный разговор с капитаном Алонсо — аргосец сейчас единственный, на кого Доран может хоть немного положиться. Однако я уверен — эти достойные господа ради обладания сокровищами будут готовы перегрызть друг другу глотки и наверняка перегрызут... В любом случае мы заметно опережаем Дорана — его головорезы не знают, где спрятан клад Тразариха, а мы знаем.
— Колдун сумеет моментально отыскать нас в любой точке острова, — сказал я. — Он будет чувствовать мою магию и безошибочно приведет Дорана с компанией в Долину Дымов.
— Даже если пираты и люди простеца выйдут из долины фьорда в полдень, и будут очень спешить, раньше наступления ночи они нас не настигнут.
— А что потом? — мрачно спросил Хальк. — Будем драться за сокровища?
— Не обязательно, — уверенно сказал король.
— Если мы за сегодняшний день отыщем способ либо уничтожить Проклятие Клада, либо натравить Хранителя на врагов, не случится никакой поножовщины. Я в этом уверен!
— «Отыщем способ...» — передразнил я киммерийца. — Он «уверен»! Твоими бы устами, да медовуху хлебать! Тридцать третий раз повторяю: смертные не могут победить Ничто, Пустоту! Как сражаться с воздухом? С морской водой? Как можно вонзить клинок в облако?
— Темвик утверждает, что у Хранителя есть собственное сознание, — проговорил Конан. — Сознание подразумевает жизнь. Неживое думать не может. А с живым мы сумеем если не договориться, то, по меньшей мере, разобраться. Варвар похлопал ладонью по ножнам меча. Я только вздохнул — своим киммерийским разумом Конан не понимает, что в нашем мире обитают существа, для которых любой меч, даже самый волшебный, не страшнее палочки для ковыряния в зубах.
— Вы, месьоры, дозволите мне высказать свое мнение? — с обычной стеснительной вежливостью спросил Руфус. — Вспомним легенды: всякий... кхм... всякий уважающий себя клад обычно имеет хранителя. Иногда демона, иногда сонмище злых духов, имеющих магическую природу, но чаще всего — дракона. Классический сюжет сказок: витязь выступает против дракона, стерегущего сокровища! В девяти случаях из десятка клад охраняет дракон. Предположим, что наши прежние догадки верны и золото Нифлунгов действительно принадлежит легендарному Нидхоггу, Дракону Разрушения. Хотя за девять лет, проведенных на Вадхейме я не видел ни одного дракона, даже самого маленького... Что мы знаем о драконах?
Последний вопрос относился ко мне.
— Драконов-животных мы сразу отметаем, — сказал я. — Виверны или амфинтерны являются обычными живыми существами, пускай и наделенными некоторыми странноватыми способностями. Дракон-герольм, четырехлапый крылатый змей с пламенной пастью — это уже стократ интереснее. Утверждается, что герольмы были созданы противоборствующими силами Света и Тьмы в эпоху властвование небезызвестного божества Полуночи — Роты-Всадника. Тогда и людей-то еще на свете не было...
— Куда ни плюнь, повсюду наткнешься на Роту, — фыркнул Конан. — Знатно же он почудил в древние времена!
— Не то слово! — согласился я. – Предания Валузии и Кхарии утверждают: Рота воплотил неких могучих духов в тела драконов и у него получились... Как бы это сказать? Понимаете, эти драконы недаром именуются геральдическими. Не только потому, что крылатых змеев часто изображают на дворянских гербах. В законах геральдики все цвета разделяются на «финифть» и «металл» — на обычные природные цвета и цвета различных металлов. Рота воплотил драконов финифти — черных, зеленых, красных, синих. Силы, противостоявшие Всаднику Полуночи в свою очередь создали «металлических» змеев — золотых, серебряных, медных, бронзовых. Предполагается, что драконы Всадника были злыми, а драконы Света, разумеется, добрыми.
