Легенды Дерини - Куртц Кэтрин Ирен (читать книги полностью txt) 📗
— Ты права, что дьявол и впрямь потрудился на славу в этом доме, вот только Дерини здесь ни при чем, — прошептал Дункан, с тоской глядя на девушку. — Мы не сможем ничего сделать, чтобы их остановить, если наши отцы все же ввяжутся в кровную вражду… А коли такое случится, мы уже никогда не сможем соединить свои судьбы!
— Но как ты не понимаешь, — настойчиво воскликнула Мариса, схватив Дункана за руки и окинув его жарким преданным взглядом, — в этом-то все и дело! Если бы мы уже поженились, то не было бы никакой кровной вражды… Они были бы родичами, куда более близкими, чем просто люди, живущие по соседству.
Дункан погрузился в молчаливую задумчивость. Неужели и впрямь есть шанс — пусть даже самый маленький — что если они заговорят об этом с родителями, то им удастся предотвратить кровопролитие? Каулай потерял наследника — это правда, но ведь когда отец выдает замуж дочь, он не теряет ее, а, наоборот, приобретает сына. Один сын вместо другого, и нет никакой нужды враждовать…
— И мой отец ведь тоже что-то потеряет, а не только приобретет, — прошептал Дункан, продолжая мыслить вслух. — Ведь, в конце концов, он надеялся, что один из его сыновей войдет в лоно Церкви… хотя постоянно повторял, что выбор остается за мной.
— Ну, ничего, полагаю, что герцог Кассанский обойдется и без привилегий родственных отношений с Церковью, — с удивительным нетерпением воскликнула Мариса. Она в волнении даже принялась дергать Дункана за рукав. — Ты думаешь, у нас получится? Ты мог бы поговорить с отцом?
Дункан нахмурился. Затем, как следует обдумав эту мысль, был вынужден отмести ее, с сожалением покачав головой.
— Как по-твоему, он был похож на человека, который в состоянии выслушать здравые доводы?
Мариса тоже вздохнула.
— Никто из них не станет нас слушать.
Они стояли в молчаливом отчаянии, на грани паники, пытаясь не утратить хотя бы остатки надежды. Дункан внезапно отпустил руки Марисы и стиснул ее в объятиях. Он и сам никогда не подозревал, что способен на такую горячность.
— Я не могу потерять тебя! — прошептал он. — Просто не могу, и я этого не допущу. Это просто невозможно! Разве они не видят? Неужто они не могут вообразить…
— Дункан! — Мариса оторвалась от него. Ее глаза повлажнели от слез, но она улыбалась. — В этом-то все и дело. Они не видят. Разумеется, ведь их не было здесь уже много недель! Но как же наши матери? Наверняка кто-то должен был заметить, что мы влюблены друг в друга!
На миг в сердце Дункана зародилась искра надежды, что в этом безумном мире еще остался для них хоть какой-то выход. Разумеется, кто-то должен был заметить. Как-то раз Бронвин видела, что они целуются во дворе, где надеялись укрыться от любопытных глаз, — а Брон как раз выглядывала из окна наверху. Она заговорила об этом с Дунканом, и тот благословил не по годам разумную девочку, — ибо она отнюдь не собиралась по-детски дразнить влюбленных. Скорее, она отнеслась к ним со взрослым сочувствием, изрядно сдобренным сестринским романтизмом, когда бросилась кузену на шею и радостным шепотом поведала, что знает об их тайне.
— О, это так чудесно! Дункан, я так ее люблю! У меня ведь никогда не было сестры… Это будет так мило… так прекрасно!
Он дружески поцеловал ее в чистый лобик и заставил поклясться, что она сохранит все в тайне…
Но теперь, задумавшись об этом, Дункан не мог не прийти к выводу, что помимо Бронвин и другие люди в замке наверняка что-нибудь заметили. Если уж не снисходительные матери, то хотя бы служанки или камеристки? Все возможно…
— Моя матушка наверняка обрадуется, — негромко заметил Дункан. — Но Мариса… моя мать ведь сейчас не скорбит по погибшему сыну.
Девушка побледнела. Слезы вновь потекли из глаз. Она также горевала по старшему брату, который был для нее настоящим кумиром, — увы, из-за юношеской горячности и слишком большой любви к прекрасному полу он, сам того не желая, разрушил все надежды своей младшей сестренки на счастливое будущее. А ведь он наверняка первым одобрил бы этот брак и пожелал Марисе всего наилучшего, будь он все еще жив, и если бы не случилось этого кошмара… Но он погиб, а кошмар нарастал с каждым часом, и от него не было спасения.
— Так что же нам делать? — вопросила она, щекой упираясь в плечо Дункана. — О, Боже, что же нам делать?
— Прежде всего мы не будем впадать в панику, — твердо заявил ей Дункан, ощущая растущее желание защитить возлюбленную от всех бед и навсегда стереть с ее щек эти горючие слезы. — Наверняка мы можем что-нибудь придумать… И обязательно придумаем.
— Мы могли бы дождаться, пока все успокоится, — всхлипнула она. — Только это наверняка займет какое-то время… может, целый год…
Дункан пошатнулся от одной мысли так долго терпеть разлуку в молчании. Мариса и сама явно была не в восторге от этой мысли, ибо она всхлипнула еще громче и поглубже зарылась лицом в складки тартанового пледа. Ее рыдания разрывали Дункану сердце, и он почувствовал, что не в силах этого больше терпеть.
— Мы не станем ждать, — заявил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно решительнее… Но на самом деле он и сам был до смерти напуган собственным упрямством. — Мы оба уже взрослые и вполне можем сами решать за себя. Мы вознамерились пожениться и обменялись клятвами. Если эти клятвы и впрямь хоть что-то стоят для каждого из нас… значит, пришло время исполнить их. А если мы на это не способны, значит, мы говорили не всерьез.
Она медленно подняла голову и влажными от слез янтарными глазами воззрилась на любимого.
— О чем ты говоришь?
Дункан с шумом сглотнул.
— Я говорю, что нам следует пожениться, — заявил он, смущаясь тем, как прерывается юношеский голос, произносящий эти взрослые слова. Он покраснел и откашлялся. — Сегодня ночью, пока вся эта глупость не зашла слишком далеко, мы просто обязаны пожениться.
Глаза Марисы расширились. Она бросила опасливый взгляд вверх и вниз по лестнице, а затем опять с изумлением и надеждой воззрилась на Дункана.
— Но разве это возможно? — прошептала она испуганно, но одновременно в восторге от собственной смелости. — Кто же нас поженит? Ваш местный священник или капеллан моего отца? Кто из них скорее согласится при таких обстоятельствах?
Дункан облизнул пересохшие губы. Его глаза от волнения сделались почти прозрачными, и он слепо уставился куда-то поверх ее плеча, воображая себе возможную реакцию окружающих, как только те узнают об их безумном, невероятном поступке. Что скажет епископ Браден, его наставник в Грекоте, один из тех, кто был всегда уверен, что из Дункана выйдет превосходный священник? Что скажет король Брион? Аларик? Их родители? Кевин, Бронвин, все Мак-Лайны, Мак-Ардри и их близкие и дальние родичи?..
— Нам не нужен священник, — хрипло прошептал он наконец, чувствуя, как сердце его яростно колотится в груди от подобной дерзости. — Поскольку впоследствии мы намерены пожениться должным образом, когда все обо всем узнают и ничего нельзя будет изменить, то сегодня нам можно обойтись без священника. Я читал об этом в прошлом семестре… когда у нас были занятия по каноническому праву.
— Но это же незаконно! — возразила Мариса. Надежда угасла на ее лице, и она вновь впала в отчаяние. — Как же можно без священника? Разве такие свадьбы бывают?
— Это именуется «per verba de praesenti», — пояснил он ей, намеренно пользуясь латынью, чтобы придать своему заявлению весомости. — Клятва, произнесенная перед свидетелями. Она имеет ту же силу, что брак в присутствии священника… только затем его надлежит должным образом освятить. Люди, живущие высоко в горах, постоянно так поступают, — в тех местах, где нет своей церкви, и им приходится дожидаться, пока странствующий священник не забредет в их края.
— Но кто станет нашим свидетелем? — спросила Мариса, к которой вернулась ее всегдашняя практичность. — И где и когда мы сможем это сделать? Мы должны решиться сегодня, это правда… но где?
— Единственный свидетель, кто мне приходит на ум и кто точно не проболтается — это Бронвин. — Дункан вздохнул. — Но она нам не подойдет. Она еще несовершеннолетняя и не сможет за нас поручиться.
