За дурною головой (СИ) - Иванова Виктория (книги хорошего качества TXT) 📗
Кстати, совет. Когда вешаете лапшу на уши, самое главное – не останавливаться! И не снижать эмоционального шторма. Тогда никто не устоит. Даже недоделанный эльф.
И вот тут нам все обломали! В распахнутых настежь одним психически неуравновешенным эльфом дверях нарисовался, ну, будем считать, местный первосвященник в окружении разгневанных граждан.
Он сделал шаг вперед, плотно перекрыв немаленький дверной проем таким же немаленьким собственным объемом. Так что, стоявшим сзади для обозрения оставались только тоненькие щелочки по бокам.
– Изыдите, умертвия! – загнусавил дядя, усердно размахивая в нашу сторону каким–то дырявым ведром.
А ручки–то у него потолще моего бедра будут!
– Дяденька, вам плохо? – сочувственно осведомилась я, отпуская уже захрипевшего Ланика.
Видимо, без кислорода и он не может…
– Изыдите!!! – срываясь на дискант, возопил священник, шарахнувшись от меня и вписавшись в косяк. Косяк на такое издевательство ответил жалобным скрипом, но устоял. Видать, привычный…
– Дяденька, а дяденька? Ну, какое из меня умертвие? – разводя руками и мило улыбаясь, принялась увещевать его я. И тут мне в голову пришла ИДЕЯ!! – Просто мы с ним – наглый тычок пальцем в сторону еще не очухавшегося от изъявлений моей «радости» Ланика – на самом деле из враждующих кланов…
В общем, дальше я, надрывно стеная и всхлипывая в сомкнутые ладони, поведала близко к тексту «Ромео и Джульетту». Естественно, с поправкой на местный антураж. В конце я уже откровенно рыдала на груди у священника, а он утешал меня, как мог, утирая собственные слезы.
Окружающие нас граждане тоже всхлипывали в унисон, передавая ничего не слышащим, но очень любопытным задним рядам историю с достоверностью «Испорченного телефона».
– О дщерь моя!! – взвыл в конце моего повествования священник, и шумно высморкался в платочек, по размерам больше напоминавший средних размеров скатерть.
Надо же! А я всегда думала, что мой папа выглядит иначе…
– Твоя история безмерно грустна и трагична! – продолжал между тем он, вплющив меня в свой поистине выдающийся живот – И мой святой долг, как служителя Света помочь тебе!!
Сграбастав одной рукой меня и впрессовав в собственный бок, отчего я вообще перестала видеть хоть что–то, а другой – попытавшегося было что–то вякнуть против Ланика, он вышел на крыльцо к народу.
Компания предвкушающе похмыкивая, потянулась следом.
– Дети мои!! – возопил дяденька на полной громкости.
Боже! Ну у него и голосок! Даже сквозь эту его типа сутану оглушает. И что за многодетный папаша–герой.
– Поскольку не умертвия сие, то жечь мы никого не будем! – я икнула и побледнела, вот уж чего не надо, того не надо! А священник продолжал: – все вы уже услышали сию печальную историю, поведанную мне сей прекрасной девой!
Ага! Нет повести печальнее на свете (чем выключенный свет у туалете! Авторская ремарка.)… Но тут меня достали из–под мышки и выпихнули вперед. Мама мия, порка бозка!!!
На довольно просторной площади не то, что яблоку – вишня бы не приземлилась! Даже в виде косточки. Народу–у–у!!! И посреди сего людского моря возвышалось толстенькое такое бревнышко с цепями и агромадная куча хвороста под ним. Я сдала, было, назад, но лапища священника удерживала на месте мертвой хваткой.
– …И сим достойным юношей! – теперь уже вперед вылетел Ланик, все никак не могущий надышатся.
За спиной дяденьки с постными минами выстроились остальные друзья–товарищи, заинтересованно сверкая глазами.
– И коли чтим мы Свет, так поможем же страдающим сердцам юным!!
Нет, то была не полная громкость. Так, маленькая разминка. Потому что сейчас я это поняла. В уши, словно ваты натолкали. Поэтому дальнейшей речи я просто не услышала, пока ручища, пригибающая меня к земле (как я понимаю атлантов!! Такая тяжесть на плечах!) не развернула и не впечатала лбом в подбородок Ланика!
– Гхыр!! – тихо и емко высказалась я.
– Взаимно! – «ласково» прошипели сверху.
– Да свершиться воля богов!!!! – взвыли над ухом.
Все, левым ухом я больше не слышу…
– У–У–У–РРА–А–А–А–А!!! – донесся с площади слитный рев наверное почти тысячи глоток.
И правым – тоже…
Дяденька сказал что–то еще, но я этого уже не услышала. А потом на нас надели симпатичные такие золотистые браслеты с гравированным узором. Практически невесомые и как по нашей мерке! Это они что, заранее так готовились, или где?! Народ еще раз взвыл, но отключившийся слух уберег меня от очередного испытания, и активно так ломанулся в ближайшие таверны…
Потом он обратился ко мне.
– Чего?! – переспросила я, пытаясь привести уши в рабочее состояние.
Рони, добрая девушка, все поняла, подошла ко мне и провела ладонями возле ушей. Ко мне вернулись звуки!
– Я говорю, дщерь моя, – повторил дяденька относительно нормальным голосом, – что вечером в вашу честь будут гуляния, а потом мы приготовим вам брачное ложе…
Ик!.. Ой… Мне плохо…
– Ну что, допрыгалась? – зло просвистел мне в ухо голос Ланика, стоявшего, как оказалось, позади меня.
Так, если я хочу остаться в полном здравии и трезвой памяти…
– Дорогой! – взвыла я, поворачиваясь к нему, сильно сдавливая шею и яростно шипя в ухо – Ну подыграй мне! Что пнем замер?! – и далее снова для народа: – Я понимаю, что тебе бы хотелось все отметить, но дело не ждет!!
Ага, а больше всего ему хотелось сейчас придушить меня и прикопать в темном уголке под кустиком…
– За нами гонятся Темные! – теперь я уже теребила священника, умоляюще заглядывая ему в глаза снизу вверх. – Мы должны спешить! Дело Света терпеть не может! Мы и так уже преступно долго задержались…
Слышали, да и видели бы меня сейчас мои друзья… Умереть со смеху – это не идиома.
– О, чадо мое! – всхлипнул священник, в очередной раз вплющивая меня в собственный живот. – Вот это преданность Свету! Собственным счастьем жертвует! Сейчас все будет!
И он начал раздувать грудную клетку. Уже зная, ЧТО может за этим последовать, я отчаянно зажала уши руками и спряталась за его спину.
На вопль священника примчалось человек пять. Уяснив, что от них требуется, они опрометью метнулись в разные стороны и уже через минуту у ступеней храма стояли наши оседланные лошади.
Я с ужасом посмотрела на вновь укоротившееся стремя. И представила, КАК я буду во всем своем наряде туда лезть!
У–у–у–у–у!!!
Но тут меня просто нагло забросили на спину Малышу! Только–только я кое–как разобралась в ворохе собственных юбок и вставила ноги в стремена, как добрый дяденька–священник рявкнул в своей излюбленной манере:
– Света вам!!
Кони взяли резвый и испуганный старт прямо с места.
Стойте!! Я же поводья не взяла–а–а–а–а!!!!
Какая разница между восхищением от верховой езды и состоянием «Лучше бы я действительно сдох вчера»? Где–то с час хорошей гонки по бездорожью, ибо эту тропку, проложенную пьяной козой иначе не назовешь! Причем, в платье и этих… гхырных бальных тапочках!
Нет, сама по себе верховая езда это еще туда–сюда, но не тогда, когда ноги натирают ремни стремян, а сами стремена больно бьют по пяткам! Юбка норовит или задраться спереди, перекрыв и без того не широкий обзор, или зацепиться за любую хоть мало–мальски торчащую в сторону веточку и скинуть с седла.
Корсет пыточным приспособлением впивался в ребра, мешая дышать, а обруч, единственное украшение, кое–как сдерживающее распущенные волосы уже через полчаса сдавил виски!
Да и волосы… Нет, они у меня, конечно, длинные и красивые, да и распущенными смотрятся ничего, но не тогда, когда дорога идет по лесу и они так норовят наперегонки с юбкой уцепиться хоть за что–то!!
В общем, где–то еще через час я решила, что еще пять минут такой скачки, и я просто свалюсь с седла, и пусть они делают, что хотят. Но без меня!!
Где–то на задворках памяти мелькнула мысль о Ване, но я была в таком состоянии, что уже ничего вокруг не замечала.
Наверное, я была очень уж нужна местным богам, потому, что буквально через три поворота из–за деревьев показались деревянные заборы и выгнутая дугой сплошная доска над воротами (и где они такое кривое дерево нашли?!) сообщила, что мы въезжаем в славный город Хройм.
