Мечта хранимая (СИ) - Виксар "Виксар" (книги серии онлайн txt) 📗
Я открыл глаза.
Метрах в двухстах от меня находилась деревня. Даже не деревня — деревенька. Старые, часто заброшенные, такие обычно не приносили немногим заинтересовавшимся ими никакого иного ощущения, кроме печали.
Эта же внушала тревогу.
Я вошёл в её границы и пошёл прямо, осматриваясь. Единственная улица, по сторонам — маленькие домики. Чистые, аккуратные, деревенька явно жила неплохо. Но почему-то ни в первом, ни во втором, ни далее, насколько хватало взгляда, я не мог найти ни души. Неестественная тишь, господствовавшая в поле, была и здесь.
Непонимание давило на нервы. Что случилось? И случилось ли вообще? В фильмах иногда бывали подобные сцены, когда люди срочно уходили, похватав вещи. Но нет, здесь, скорее, было ощущение, что всё нормально — просто время застыло на одной секунде. И эта секунда закончится, и всё вернётся на свои места; люди выйдут из домов, животные из сараев, жизнь возобновится. Но — не раньше, чем я уйду отсюда.
В момент осознания этого впереди показался, наконец, человек.
Навстречу мне шёл дед. Такой же типичный старорусский деревенский дед, как и всё вокруг. Разве что борода у него была не такая большая, как почему-то ожидалось увидеть.
Поравнявшись, мы остановились, оба с интересом изучая друг друга.
— Добрый день, дедушка, — поздоровался я.
— Добрый, — кивнул тот, покосившись на небо. — Хотя земля так не думает. Ей пить хочется, а дождя всё нет.
— Будет, — уверенно ответил я. Мне почему-то стало важно, чтобы и он в это поверил.
Дед поднял голову и внимательно осмотрел ярко-голубое небо без единого облачка.
— Ты так думаешь?
— Да.
— Наверное, и правда будет, — он улыбнулся, вызвав у меня ответную, облегчённую улыбку.
И, обойдя меня, продолжил свою дорогу.
Я хотел было догнать его, расспросить — об этом странном месте, о его странных словах, — но передумал. Разговор закончился там, где было нужно. И я тоже пошёл дальше. В бесконечное поле.
Едва выйдя за пределы деревни, снова побежал, уже сам желая слияния. С чем?.. С миром, наверное. С природой. Не суть… Главное — снова отринуть сковывающее разум и окунуться в бурю ощущений.
Мне казалось, что я всё продолжаю ускоряться — не бегу, а практически лечу над землёй, лишь слегка касаясь её. Кто знает, может так и было.
А потом в окружающем пространстве возникло что-то новое; я почувствовал это, словно каким-то новым органом чувств. Открыв глаза — увидел, что бывшее чистейшим небо сплошь заволокло тучами.
Кап.
Тяжёлая капля ударила прямо в щёку. Я рассмеялся и поднял руки. Дед оказался прав!
Буквально пара секунд — и дождь хлынул целым потоком. Вода заслонила собой всё вокруг, не было видно ничего дальше вытянутой руки. А я всё смеялся, задрав голову вверх и не думая ни о чём.
Почти чёрное небо рассекла молния. Затем мир дёрнулся — и резкая боль в затылке вернула меня к реальности: я уже не стоял, а лежал на земле. То ли она стала слишком скользкой, то ли… вода сшибла меня?
Буря ощущений уступила место буре обычной. А вместе с ней пришёл и — такой знакомый, такой банальный — страх. Я попытался встать, но руки беспомощно скользили по траве, а сверху давила неестественная тяжесть. Выходит, меня всё-таки сшибло?..
Затем тяжесть рывком возросла, и мне осталось только лежать на спине, раскинув руки и глотая бьющую сверху, в прямом смысле слова, воду. Страх сменился паникой.
«Великий потоп был таким же?» — успела мелькнуть мысль…
Если бы я лежал на кровати, свалился бы с неё. Может, даже нарочно, чтобы удостовериться: всё хорошо, я в безопасности, увиденное было сном.
Но возможность упасть отсутствовала, и я ограничился тем, что вылез из спального мешка, сел на него сверху и подвинулся ближе к костру.
Вечером наш отряд разделился на две равные группы. Одна пошла в деревню и заняла позиции на случай нового ночного нападения, а вторая, со мной в составе, осталась в лагере и легла отдыхать, чтобы утром сменить первых. Чисто теоретически воины моей личной гвардии могли не спать по несколько суток, но мне не хотелось проверять это без действительной необходимости.
Судя по тому, что ровно надо мной светила луна, сейчас была примерно середина ночной смены. Однако сонливость не чувствовалась, и я решил не сидеть без дела и прогуляться до деревни. Поднялся, свернул мешок, обернулся — и упёрся во взгляд кострового, сидевшего на противоположной стороне.
Взгляд был совершенно спокойным, немного заинтересованным, немного ожидающим. Но ещё в нём ощущалось что-то такое, с чем ни в старом мире, ни в этом мне не приходилось раньше сталкиваться. Это можно было назвать гордой доверчивостью. За всё то время, что являлся великим князем, я успел навидаться преданности, от холодной — например, бойцов Сумеречного братства, до горячей — в моей собственной армии, когда воины открыто демонстрировали готовность умереть за государя хоть сегодня.
Здесь же… Гвардеец как будто был предан мне — но одновременно непоколебимо уверен в том, что и я предан ему. Эти два чувства непонятным образом переплетались и одинаково ясно читались в его глазах. Он был не меньше других готов умереть по приказу, но при этом знал, что его смерть мне не нужна. А если у меня не останется другого выбора, кроме как принять безнадёжный бой, я пойду если и не вперёд, принимая первый удар на себя, то, по крайней мере, рядом…
Я вздрогнул, и наваждение пропало. Всё осталось по-прежнему, даже обращённый на меня взгляд, кажется, не изменился, — но того ощущения больше не было.
Гвардеец, тем временем, ждал. Подниму ли отряд по тревоге, молча уйду или ещё что. Я махнул в сторону деревни. Кивнув, он одним прикосновением разбудил сменщика, передал ему пост и двинулся вслед за мной. Вдвоём мы и пошли; часовые, охранявшие лагерь по периметру, не сочли нужным обнаруживать позиции.
Уже на подходе к деревне мне стало не по себе. Пустая, залитая лунным светом, она немного походила на ту, что была в моём сне. Но я заставил себя не думать об играх воображения и упрямо двинулся дальше.
Когда мы поравнялись с первым домом, от его стены отделились две тени, приблизились к нам.
— Что-то случилось? — тихо спросил один из дежуривших.
— Нет, всё нормально. Я просто пришёл… проверить. Всё равно делать нечего.
Второй покачал головой:
— Если грабители заметят наблюдателя, они могут отказаться от сегодняшнего налёта.
— А что, я так заметен?
Гвардеец промолчал, и я смутился. Над лагерем «зеркальную» завесу поставили, потому что это было логично и оправдано, на личных же масккомплектах потенциал захотелось сэкономить. Видимо, зря.
Сотворив подобие мантии-невидимки на том же зеркальном эффекте, я спросил:
— Так лучше?
Дежурный окинул меня взглядом и кивнул.
— Хорошо. Тогда… — я замешкался, пытаясь вспомнить имя. Махнул рукой. — Ты, в общем, возвращайся в лагерь. Я остаюсь здесь.
Гвардеец, сопровождавший меня по дороге сюда, коротко поклонился и двинулся обратно к палаткам.
На посту было бы скучно, если бы не моё нынешнее настроение. Сев на корточки и уперевшись спиной в стену, я уставился в небо и погрузился в мысли. Вроде, при деле, а вроде, и при себе…
Здесь тоже всего одна луна, — мелькнула гениальная мысль. И на обывательский взгляд, от обычной, земной, она не отличается. Это даёт плюс в пользу теории чего-то параллельного Земле, пространства, там, или измерения. Интересно, а если мы действительно в параллельной реальности и эта луна — та самая Луна, то какая реальность на ней? Такая же, параллельная? Или первичная? Первичная, вторичная…
А кто-нибудь на эту Луну летал? Или так и не построили — или не сумели построить — цивилизацию технологического уровня, достаточного для космических полётов? А есть ли какая-нибудь связь между технологиями и сложностью управления государством? Мне представлялось, что чем более развито общество, тем сложнее его контролировать, потому как эффект от каждого действия многократно усиливается и удержать баланс очень трудно. Занятный вопрос, надо будет спросить у Альдена.
