Утренний всадник, кн. 2: Чаша Судеб - Дворецкая Елизавета Алексеевна (книги TXT) 📗
– Спасибо вам, речевины! – стараясь за гордостью спрятать ликование, воскликнул он. – У кого нет достойного оружия, тому я дам его! Наш поход будет как молния: один удар – и все трепещет! Еще до времени пахоты мы вернемся домой с добычей и славой!
Славенцы радостно кричали; кое-кто из тех, кто поначалу остался слева, стали перебегать направо, хотя сейчас это уже не имело значения.
Только один из городских старейшин, Извек, все вглядывался в толпу бояр и кметей, окружавших князя на вечевой степени, и щурил глаза, выискивая кого-то.
– Послушай, брате! – наконец толкнул он в бок кузнечного старосту Лихоту, без умолку кричавшего в приступе шальной удали. – Погляди-ка, здесь ли княжич Светловой?
– Чего тебе? – Кузнец обернулся, довольный победой князя: кузнецы стольного города всегда бывали рады испытать на деле мечи собственной работы. – Кого тебе надо? Княжича? Да Сварог его знает, где он!
И Лихота отвернулся, не слишком озабоченный отсутствием княжича. А старый Извек еще долго качал головой: ему показалось очень странным, что княжич не явился на вече, где речь шла о спасении его невесты.
В верховьях река Краена была неширока, но три коня в ряд проходили. По сторонам, на низких пологих берегах, даже для любопытной Смеяны не находилось ничего занятного. Под снегом не удавалось разглядеть, где кончается вода и начинается земля. На дрёмическом берегу изо льда торчали замерзший ивняк и сухой ломкий камыш, со стороны рарогов тянулась пустая отмель, упиравшаяся в редкий березняк. Смеяна давно уже скучала и с нетерпением ожидала, когда же появится хоть какое-то жилье.
Не верилось, что сегодня начинается весна. Снег плотно лежал в лесу и покрывал лед на реке, ветви деревьев оставались черны и голы, даже без намека на почки. Смеяна то и дело напоминала себе, что заехала гораздо дальше на полуночь, чем жила раньше, и весна здесь наступает позже. Все равно ей было неуютно, даже страшновато в этом нерушимом царстве Зимерзлы.
Выехав из Прямичева в первой половине просинца*, полюдье Держимира сначала поднималось вверх по большой реке Ветляне, потом много дней пробиралось лесами до истока Краены и вот теперь спускалось вдоль по течению этой реки, к месту ее впадения в Ветляну. Дорога их почти все время лежала на полуночь, и Смеяна обрадовалась, когда ей объяснили, что теперь они скоро повернут назад. Иначе, чего доброго, можно заехать на тот свет, в мир Вечной Зимы!
Смеяна оглянулась на своих спутников, задумалась на миг, потом фыркнула, но рот закрыла уже не кулаком, а рукавом шубки: за четыре месяца жизни возле князей она немного научилась обхождению, принятому в их обществе.
Ехавший посредине реки князь Держимир метнул на нее быстрый подозрительный взгляд, ожидая очередного подвоха. Баян, отделенный от Смеяны Держимиром и его конем, сначала наклонился вперед, потом откинулся назад, лег спиной на заднюю луку седла и посмотрел на Смеяну вытаращенным темным глазом.
– Ты чего? – с видом преувеличенного ужаса спросил он. Ему тоже было скучновато: за три месяца любое дело надоест.
– Да вот, подумала! – Смеяны выпрямилась в седле, напрасно стараясь сделать строгое лицо. – Едем трое в ряд, как Яровит, Перун и Троян*. Даже коней как нарочно по цветам подобрали!
– Это я – Троян? – с готовностью обиделся Баян и выпрямился, погладил по шее своего вороного. – А ты, коли рыжая, так и Перун? Тоже мне, Княгиня-Молния нашлась!
– Нет, я – Яровит! – поправила Смеяна. – Я у вас самая веселая…
– Не гневите богов! – с деланной строгостью попытался унять их Держимир. – Не с вашими рылами в калашный ряд!
Он крепко сжимал губы, стараясь не рассмеяться, но веселые глаза выдавали его.
– Перун – это я! – воскликнул Баян. – Мне надо в середине ехать, слышишь, брате! Я между вами двумя равновесие держу! Кабы не я, вы бы давно передрались!
Смеяна негодующе вскрикнула, Держимир замахнулся на него свернутой плетью, Баян с воплем кинулся в сторону, ловко увернувшись. Князь погнался за ним, Смеяна что-то вопила им вслед, а кмети посмеивались, переглядываясь. Нечто подобное они наблюдали уже не раз.
Наконец оба брата вернулись, старший нарочито хмурился.
– Вот, так всегда! – пожаловался Баян. – Ты, желтоглазая, придумаешь глупость какую-нибудь, а он меня бьет! Что ты ее-то не бьешь, брате? Это она все придумала!
– А вот попробуй кто меня тронуть! – пригрозила Смеяна и хищно сверкнула глазами. – Сразу вместо удачи вам всем такое будет! Вам меня на руках носить надо!
Они снова ехали трое в ряд впереди дружины, но теперь Смеяна была в середине, как золотое солнышко на рыжей лошади между черной тучей вороного и серым облаком Держимирова коня. Князь улыбался уголками губ, глядя куда-то впереди себя, но Смеяна знала, что он и видит, и слышит только ее. За прошедшие три месяца он научился очень важному делу, которого раньше не знал, – он научился улыбаться. С появлением Смеяны вся его дружина повеселела, и сам Держимир так изменился, как никто не мог и вообразить. Оказалось, что у него не так уж много врагов, а здесь, поблизости, и вообще ни одного нету. «Не хмурься! – весело наставляла его Смеяна. – Если тебя кто-то не любит, пусть у него голова и болит!» Как же легко теперь дышалось, каким же светлым стало небо, когда рядом появилась эта девушка с рыжими косами, вечно разлохмаченными, как будто солнечные лучи запутались в них и рвутся на волю. Смеяна никогда не вмешивалась в его княжеские дела, но неизменно сидела на ступеньке престола рядом с Баяном, и от ее присутствия Держимир становился таким благодушным и милостивым, что вслед ему на всем пути полюдья летели благословения. Дрёмичи шутили, что им подменили князя, но этой подменой все были очень довольны.
– Подожди! – Смеяна вдруг подняла руку и принюхалась.
– Чего? Волк? – спросил Баян и быстро огляделся, будучи не прочь развлечься хорошей волчьей травлей.
Держимир молча придержал коня. Вся дружина позади них тоже стала останавливаться.
– Тут где-то полынья, – сказала Смеяна. – А над ней снегу чуть-чуть. Я ее не вижу, но чую. Тут ведь река глубокая?
– Сажен с пять будет, – подтвердил Баян.
– Не зимой проверял? – спросила Смеяна, бегло глянув на него.
Она соскочила с коня, Держимир сделал движение, как будто хотел ей помочь, но не успел. Смеяна бросила повод и осторожно шагнула вперед.
– Ты сама-то… – с беспокойством начал Держимир.
– Нет, я не провалюсь! – Смеяна помахала рукой. – Она вон там, у берега, где ива с дуплом. В той иве, как видно, живет кто-то, вот и оставил себе чистой водички…
Слышавшие ее кмети стали поспешно рисовать на груди знак громового колеса, защищаясь от неизвестной речной нежити. Смеяна сделала еще шаг, вытянула шею, принюхалась, пытаясь определить размер полыньи.
Вдруг в вышине послышался легкий шелест; вскинув голову, Смеяна различила на голубом небе хищную птицу с распахнутыми крыльями.
– Ой, смотрите! – воскликнула она, показывая на небо. – Это ястреб?
Вслед за ней все подняли головы.
– Эх ты, вещая дева! – насмешливо ответил Баян, вглядевшись. – Это сокол.
– А ты не хочешь спросить, откуда он здесь взялся зимой? – подал голос Держимир.
– Уже не зима! – быстро вставила Смеяна. – Сегодня уже весна!
– Лада Ирий растворила, птиц небесных выпустила. Да только до здешних мест они еще нескоро долетят.
Сокол тем временем снижался, разглядывал людей, как будто выбирал из них кого-то.
– Эй, ты приглядись получше, светел-ясен сокол! – с шутливой боязнью крикнул ему Баян. – Мы тебе не мыши!
И вдруг сокол камнем упал с высоты и закружился над головой Смеяны. Держимир подался вперед и замахнулся плетью, но она закричала:
– Нет, нет, не трогай! Его нельзя!
Держимир и сам знал, что сокол – священная птица Перуна. Он кружил, точно примеривался сесть на плечо Смеяне, но она не умела обращаться с ловчими птицами и отмахивалась, как от осы, недоуменно бормоча: «Да ты что? Ты куда? Уйди!»
