Владычица магии - Брэдли Мэрион Зиммер (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Ты, наверное, сочтешь меня грубым мужланом, об учтивости не ведающим, госпожа Корнуолла… Могу ли я предложить тебе вина?
Игрейна молча покачала головой, зная: руки ее так дрожат, что, если она попытается взять чашу, непременно опрокинет на себя все ее содержимое.
— Сам не знаю, что со мною происходит, — исступленно проговорил Утер. — Столько всего случилось за эти дни… умер король, мой отец, все эти лорды чуть не передрались между собой, а потом взяли да избрали меня Верховным королем… все это кажется нереальным, а в тебя, Игрейна, поверить и того труднее! Ты не бывала на западе, там, где на равнине высится огромное кольцо камней? Говорят, в древние времена это был друидический храм, но мерлин уверяет, что нет, камни поставили задолго до того, как в эти земли пришли друиды. Ты там не бывала?
— В этой жизни — нет, мой лорд.
— Мне бы так хотелось показать тебе это место, однажды мне приснилось, что мы были там с тобою вдвоем… ох, только не думай, что я спятил, Игрейна, и несу всякую чушь про сны и пророчества, — проговорил он и улыбнулся — нежданно, совсем по-мальчишески. — Давай степенно потолкуем о вещах самых что ни на есть обыденных. Я — бедный вождь с севера, внезапно проснулся и обнаружил, что избран Верховным королем… может, я и впрямь слегка не в себе от такого потрясения!
— Я буду сама степенность и обыденность, — с улыбкой согласилась Игрейна. — Будь ты женат, я бы спросила, как поживает твоя почтенная супруга и беспокоят ли твоего старшего сына… — ох, про что бы такое обыденное спросить? — прорезались ли у него зубки до того, как настала жара, или страдает ли он сыпью от свивальников?
Утер так и покатился со смеху.
— Ты, верно, думаешь, что в мои годы пора уже обзавестись супругой, — проговорил он. — Господь свидетель, женщин у меня перебывало немало. Возможно, мне не следует сообщать об этом жене наихристианнейшего из моих вождей, отец Иероним сказал бы, что столько женщин душевному здравию не способствует! Но я не встретил ни одной, что западала бы мне в сердце после того, как мы вставали с постели; и я всегда боялся, что, если женюсь на какой-нибудь, не переспав с нею, она вот точно так же мне прискучит. Мне всегда казалось, что мужчину и женщину должны связывать узы более крепкие, хотя христиане вроде бы считают, что постели вполне достаточно, — как там у них говорится: лучше вступить в брак, нежели разжигаться? Ну что ж, гореть я не горел, ибо унимал огонь, а когда запас расходовался, пламя угасало, и все-таки чудилось мне, есть жар, что так быстро не иссякнет; вот на такой женщине я и женюсь. — И отрывисто спросил:
— Ты любишь Горлойса?
Тот же вопрос задавала ей и Вивиана, тогда молодая женщина ответила, что это неважно. В ту пору она сама не знала, что говорила. А теперь Игрейна тихо ответила:
— Нет. Когда меня ему вручили, я была слишком молода, чтобы задумываться, за кого вышла замуж.
Утер отвернулся и принялся гневно расхаживать взад и вперед.
— И я отлично вижу, что ты — не девка непотребная, так почему же во имя всех Богов меня околдовала женщина, обвенчанная с одним из самых преданных моих сподвижников…
«Итак, мерлин и на Утера воздействовал своей треклятой магией». Но Игрейна ничего против не имела. Такова их участь, чему быть, того не миновать. Хотя она поверить не могла в то, что судьба велит ей предать Горлойса вот так бессовестно, прямо здесь. Сон про великую равнину словно воплотился наяву, когда Утер положил руку ей на плечо, на Игрейну точно пала тень от огромного круга камней. В мыслях царила путаница: «Нет же, это совсем другой мир, совсем другая жизнь». Ей казалось, и душа ее, и тело властно требуют, чтобы поцелуй из сна стал реальностью. Игрейна закрыла лицо руками и разрыдалась. Отступив на шаг, Утер испуганно и беспомощно глядел на нее.
— Игрейна, — прошептал он. — Что нам делать?
— Не знаю, — выговорила она, всхлипывая. — Не знаю. — Уверенность ее сменилась полной растерянностью. Неужто сон послан ей лишь для того, чтобы околдовать ее, при помощи магии заставить предать Горлойса, собственную честь и данное слово?
На плечо ей легла рука — тяжело и осуждающе. Горлойс глядел гневно и подозрительно.
— Что за недостойное зрелище, госпожа моя? Что ты такое наговорил моей жене, о король мой, что так ее огорчил? Я знаю тебя за человека распутного нрава, избытком благочестия не страдающего, но даже так, сир, хотя бы из уважения к приличиям ты мог бы сделать над собою усилие и не приставать к жене своего вассала на собственной коронации!
Игрейна в гневе обернулась к нему:
— Горлойс, уж этого-то я от тебя не заслужила! Что я такого сделала, что ты бросаешь мне подобное обвинение, да еще на людях! — Ибо, заслышав перебранку, гости и впрямь принялись оглядываться в их сторону.
— Тогда почему ты плачешь, госпожа, если ничего недостойного он тебе не сказал? — Пальцы Горлойса до боли сжали ее запястье, словно грозя переломить его пополам.
— Что до этого, — ответствовал Утер, — изволь спросить жену, отчего она плачет, ибо мне о том неведомо. Но отпусти ее руку, или я заставлю тебя силой. Никто не посмеет грубо обращаться с женщиной в моем доме, муж он ей или не муж.
Горлойс нехотя выпустил Игрейну. На ее руке отпечатки его пальцев покраснели, превращаясь в темные синяки. Молодая женщина потерла запястья, по лицу ее струились слезы. Перед лицом стольких собравшихся она совсем смешалась, словно ее осрамили прилюдно: Игрейна закрылась покрывалом и зарыдала горше, чем прежде. Горлойс подтолкнул ее вперед. Что уж он там сказал Утеру, молодая женщина уже не слышала, лишь оказавшись на улице, она потрясенно подняла глаза на мужа.
— Я не стану обвинять тебя перед всеми гостями, Игрейна, но, Господь мне свидетель, у меня на это полное право, — яростно проговорил он. — Утер глядел на тебя так, как смотрит мужчина на женщину, знакомую ему куда ближе, нежели дозволено христианину знать чужую жену!
Сердце Игрейны гулко колотилось в груди. Она признавала правоту мужа и изнывала от смятения и отчаяния. Несмотря на то, что она видела Утера лишь четыре раза наяву и еще дважды — во сне, молодая женщина понимала: они глядели друг на друга и говорили друг с другом так, словно вот уже много лет были возлюбленными и знали друг о друге все и даже больше — о теле, уме и сердце. Игрейне вспомнился ее сон: в нем казалось, что на протяжении многих лет их связывали неразрывные узы: если это и не брак, то нечто в том же роде. Возлюбленные, чета, жрец при жрице — уж как бы оно ни называлось. Как ей объяснить Горлойсу, что Утера она знала только во сне, но уже приучилась думать о нем как о мужчине, которого любила так давно, что сама Игрейна тогда еще не родилась и была лишь тенью, что внутренняя суть ее едина с той женщиной, любившей незнакомца с золотыми змеями на руках… Как ей поведать об этом Горлойсу, который ровным счетом ничего не знал о Таинствах, да и знать не желал?
Горлойс втолкнул жену в дом. Игрейна видела: стоит ей открыть рот, и он ее того и гляди ударит, но молчание молодой женщины бесило его еще больше.
— Тебе нечего сказать мне, жена? — взревел он, стиснув ее уже покрытую синяками руку так крепко, что Игрейна снова вскрикнула от боли. — Думаешь, я не видел, как ты пялилась на своего полюбовника?
Молодая женщина с трудом высвободила руку — Горлойс едва не выдернул ее из суставов.
— А если ты это видел, так видел и то, как я отвернулась от него, когда он уповал всего-то навсего на поцелуй! И разве ты не слышал, как он сказал мне, что ты — его верный сподвижник и он ни за что не посягнет на жену друга…
— Если я и был ему другом, так это дело прошлое! — отрезал Горлойс. Лицо его потемнело от ярости. — Ты в самом деле думаешь, я стану поддерживать человека, который готов отобрать у меня жену на глазах у всего двора, осрамив меня перед вождями?
— Ничего подобного! — вскричала Игрейна, заливаясь слезами. — Я даже губ его не коснулась! — Как это зло и гадко: тем паче, что она и впрямь мечтала об Утере и все-таки щепетильно держалась от него на расстоянии. «Право же, если уж мне выносят приговор, в то время как я ни в чем дурном не повинна, даже по его меркам, так лучше бы я уступила желаниям Утера!»
