Путешествие - Ласки Кэтрин (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Всю перемену Элван рассказывал совятам о будущих занятиях.
— А потом, разумеется, после того, как вы как следует налетаетесь с клювом всепогодников, мы подыщем какой-нибудь симпатичный лесной пожарчик. Совсем небольшой, не беспокойтесь. Просто хороший пожар для новичков в смешанном лесу, чтобы там были и деревья Га'Хуула, и сосны, и другие деревья с твердой и мягкой древесиной. И чтобы поменьше разных гор и скал, которые мешают воздушным потокам и меняют направление ветра.
— Простите, наставник, — пискнул маленький новошотландский мохноногий сыч по имени Мартин, которого спасли с лесного пожара вместе с Примулой.
— Слушаю, Мартин, — кивнул Элван.
— Я не понимаю, зачем нам постоянно нужны свежиеугли. Ведь если нам удалось развести огонь, значит, в нем всегда будут новые угли?
«А он умный малый! — с удивлением отметил Сорен. — Почему никто из нас до этого не додумался? Зачем Бубо все время нужны угли из свежих пожаров?»
Вместо ответа Элван обернулся к Бубо.
— Бубо, может быть ты, как главный кузнец нашего Древа, ответишь на этот вопрос?
— Разумеется, дружище, — Бубо шагнул к Мартину, склонился над ним и глухо заговорил: — Очень хороший вопрос, малыш. Ты прав, мы можем поддерживать огонь вечно, и такое пламя годится для многих полезных дел — скажем, для приготовления еды или отопления дупла. Но для других целей, в первую очередь для обработки металлов в кузнице, нам нужны самые свежие угли, рожденные из пылающих деревьев, полных смолы и живительного сока. Именно такие угли питают самое жаркое пламя. Кроме того, угли нужны самые разные. Угли, полученные из дерева определенной породы, горят дольше. И только такой огонь достигает нужного накала.
— А что это такое? — спросил Мартин.
— Всему свое время, дружок. Это старый кузнечный термин. Тут словами объяснить трудно, тут нужно поработать какое-то время с кузнечными мехами. Тогда ты узнаешь, когда в кузне горит хороший огонь. Узнаешь, как только увидишь голубой отсвет в пламени, а потом заметишь зеленый ободок вокруг его голубого языка.
Сорен слушал, затаив дыхание. Что и говорить, быть кузнецом совсем непросто! А старый Бубо, хоть и не носил почетного звания наставника, был несомненно, очень умен.
Когда перемена закончилась, совята снова принялись маршировать, но на этот раз уже без углей в клювах.
— Я просто не могу выносить эту пытку! — простонала Отулисса.
— Мне кажется, будет веселее, когда нам разрешат летать, — отозвалась Руби, маленькая рыжевато-бурая болотная сова, в которую Сорен едва не врезался при ходьбе.
— Как ты можешь так говорить? — возмутилась Отулисса. — Неужели ты не понимаешь, что для тебя это совершенно неподобающий клюв? Как, впрочем, и для меня. Ты с твоей родословной должна быть следопыткой!
— То, что совы моей породы гнездятся на земле, вовсе не означает, что я не могу попробовать чего-нибудь нового.
— Но ведь ты умеешь летать очень низко, а такие качества незаменимы для следопытов!
— Но я еще ни разу в жизни не летала сквозь лесной пожар. Просто не могу дождаться первого урока метеорологии! Вы только подумайте — ураган! Интересно, каково будет пролететь его насквозь! Нет, меня совсем не прельщает унылая жизнь на земле. Знаете, я ведь родом из лугов. Вот где скука-то! Каждый день одно и то же. День за днем один и тот же шорох ветра в траве, все то же колыхание травяного моря… Нет, конечно, иногда трава шевелится быстрее, иногда медленнее, все зависит от ветра. Но в целом все жутко однообразно. Как же мне повезло, что меня зачислили сразу в два клюва! До сих пор не могу опомнится от счастья, — и рыженькая Руби радостно вздохнула.
Сорен моргнул. Ему бы очень хотелось разделить ее счастье. Он хотел спросить Руби, что она думает по поводу жуткого Эзилриба, но боялся открыто признаваться в собственных страхах. Вообще-то Руби была очень славной совой. Искатели-спасатели принесли ее на остров вскоре после появления Сорена с друзьями. Она не вывалилась из гнезда — это было бы весьма странно, учитывая, что болотные совы предпочитают гнездиться на земле. Но во время отсутствия родителей Руби что-то напугало, да так сильно, что она попыталась улететь, не дождавшись полного оперения. До сих пор никто не знал, что внушило ей такой ужас. Искатели-спасатели нашли перепуганную малышку на ветке одного из деревьев пустоши. Говорят, она твердила, как безумная: «Тут они никогда меня не найдут! Им ни за что не догадаться, что неоперившаяся болотная сова может забраться так далеко от дома!» Никто так и не понял, кто были эти «они», а Руби на вопросы не отвечала.
Наконец урок подошел к концу. Сорен с ужасом подумал о чаепитии. Накануне Сумрак громко хвастал своим умением выполнять сложное пикирование и двойную спираль, Гильфи с Копушей наперебой галдели о том, до чего интересные у них уроки, и только Сорену нечего было сказать. Вот и сейчас он будет пить свой чай молча. Он как раз размышлял об этом, когда заметил ковылявшего к нему Бубо.
— Все будет хорошо, малыш. Вот увидишь. Уж я-то знаю, о чем ты думаешь. Ты ведь мечтал попасть в другой клюв, верно? Но это очень большая честь — быть зачисленным в два клюва одновременно. На моей памяти, ты первая сипуха, что удостоилась такого доверия. Пойдем-ка со мной, малыш. Выпьем чайку в моей кузнице. Угощу тебя свежими кротами, хочешь сырыми, а хочешь подкопченными. А повариха заварит нам свежего чайку из ягод молочника.
Сорен послушно побрел за филином в пещеру, вырытую неподалеку от Великого Древа Га'Хуула и служившую Бубо домом и кузницей одновременно. Совенок впервые очутился здесь, и ему очень понравилось жилище старого филина, особенно когда они зашли вглубь, подальше от жара очага. Крохотная каморка, устланная кротовыми шкурами и до потолка заставленная книгами, оказалась на удивление уютной. Сорен даже немного растерялся — он не предполагал, что Бубо такой любитель книг.
Внезапно ему припомнилась закопченная пещера умирающей неясыти… Наверное, та сова тоже была кузнецом! Вот только что она ковала? Та птица жила среди глухого леса совершенно одна. Сорену захотелось рассказать Бубо об умершем кузнеце и его последних, зловещих словах, но он почему-то не решился.
— Что это? — спросил Сорен, заметив хитроумное приспособление, свисавшее с полтолка пещеры. Непонятная конструкция состояла из множества легких разноцветных штуковин, которые крутились в потоках воздуха, отбросывая разноцветные блики на стены пещеры.
— Стеклянная вертушка. Плонк помогла мне собрать ее.
— Мадам Плонк? — с заминкой переспросил Сорен. Никогда раньше он не слышал, чтобы кто-нибудь называл певицу просто Плонк.
— Ну да, она самая. Мы с ней друзья… Давние, — Бубо лукаво подмигнул Сорену, и тот невольно подумал, упоминает ли мадам Плонк старого филина на страницах своего увлекательного жизнеописания. — У нее какие-то особые отношения с Мэгз, и та достает для нее любое стекло и в любых количествах. — Бубо поставил перед Сореном чашку чая и придвинул кусочек крота. — Ешь, парень. Когда начнутся уроки метеорологии, Эзилриб не позволит вам есть приготовленное мясо. Он разрешает своим ученикам только сырое, да еще со шкурой, то есть волосами. Говорит, что в буран или в ураган нельзя летать, если желудку нечего перемалывать.
— Правда? — совсем растерялся Сорен. — А кто такая Мэгз?
— Вот те на! Неужели ты не слышал о торговке Мэгз? — поразился Бубо, а когда Сорен отрицательно покачал головой, понимающе протянул: — Ну да, я и забыл, что ты тут совсем недавно… А Мэгз не была у нас с самого лета.
Бубо ткнул когтем в свою стеклянную вертушку.
— Вот эти блескучие кусочки добыты из штуковин под названием окна, а окна эти установлены в церквях, если тебе это о чем-то говорит.
— Ну конечно! — горячо закивал головой Сорен. — Я знаю про церкви! Значит, это осколки витражей, да? Мы, сипухи, раньше часто гнездились в церквях.
— Верно говоришь. Некоторые ваши родичи и по сей день живут там, а также в амбарах и в замках…
