Прогулки по крышам - Колесова Наталья Валенидовна (читаем книги .TXT) 📗
И город, и улица были не знакомы. Агату взяли под локти, выводя из машины. Завели в обыкновенный подъезд обыкновенного дома. В обыкновенную квартиру. Осторожно усадили на диван.
– Вы убили его, – сказала она в лицо наклонившегося к ней мужчины. Он медленно повернул голову – все вокруг теперь происходило как в замедленной съемке, – сказал что-то… спросил?
– Да… И Серго… – ответили ему, – …пришлось бросить.
– Идиоты!
– Мы просто следили, а он…
– …проверят?
– …на Серго ничего нет.
– Откуда вы знаете, что у них есть, чего нет?.. Что с девочкой?
– Похоже, шок…
– …не страховали?
– …ты что? Она же была под двойным «колпаком»! Этот… дьявол черный успел за секунду до нас… нет, ну у него и скорость!
– …была… я вам голову сверну, если с ней что-то…
– Эскамэмовцы свернут быстрее, если найдут…
– Вы убили его, – повторила Агата, глядя в окно.
– Тш-ш-ш… успокойся, девочка… расслабься. Все хорошо. Понимаешь? Все хорошо, – монотонно говорил мужчина, водя перед ее лицом рукой. Агата посмотрела на эту руку: казалось, она «размывает» воздух перед ней – все окружающее становилось расплывчатым, теряло окраску, или, вернее, краски смешивались и переливались друг в друга…
Агата резко отмахнулась:
– Отстаньте от меня с этой вашей магией!
Руки мужчины замерли. Он подержал их на весу и очень медленно опустил. Переглянулся с кем-то через плечо.
– …не действует?
Агата смотрела в окно. За окном было солнце.
– Ну, тогда придется… – услышала она над ухом. Не успела оглянуться, как что-то кольнуло ее сзади в шею.
И тут Агата в первый раз закричала.
– Проснулась?
Она открыла и закрыла глаза. Снова открыла. В глазах было сухо и в горле тоже.
– Садись. Вот так. Голова не кружится?
Голова кружилась, но Агата сказала хрипло:
– Нет.
– Вот, попей. Не бойся, это просто вода.
– Что вы мне вкололи?
– Легкое снотворное. Ты проспала десять часов.
И это называется «легкое»? Агата осмотрелась, щурясь. Ей подали очки. Выпрямив оправу, она вновь огляделась. Вчерашний мужчина, не спуская с нее глаз, отступил и сел в кресло. Комната была маленькая: диванчик, на котором она сидела, стол у окна, плотные шторы, кресло под хозяином, полки на стенах. Все. Агата вновь уставилась на мужчину. Не очень старый – может, лет сорок, – темноволосый, совсем обычный.
– Вы кто?
– Друг.
– Это вас так зовут?
Мужчина с облегчением рассмеялся, и его напряженное лицо сразу стало симпатичным.
– Да, извини, мне нужно было сразу представиться! Я Влад Лем. Очень рад тебя видеть, Агата.
– А я так совершенно не рада, – честно сказала она. – Вы что, меня похитили?
– Мы тебя спасли.
– Спасли? Убив моего школьного учителя?
Улыбка пропала с лица Лема.
– Никакой он не учитель!
– А кто тогда?
– Игорь Келдыш, Черный Ловец или Черныш, оперативник СКМ.
– Что?
– Службы контроля над магией, – пояснил Лем, точно от этого Агате стало понятнее. – Представляешь? Они бы еще солнечную активность попытались контролировать!
– Подождите-подождите, я не поняла! Я думала, Ловец – просто такое прозвище… Вы сказали, Келдыш…
– Наш враг. Предатель. До войны поддерживал нас, а потом переметнулся на другую сторону. Это он выследил и уничтожил многих наших людей… и до сих пор этим занимается. В прошлом году мы пытались убрать его, но на то он и дьявол… Выкарабкался.
Агата зажмурилась и выставила вперед ладони:
– Стоп-стоп-стоп! А кто такие – вы?
Лем подался вперед и сказал – мягко и убедительно:
– Агата, мы – те, кто сражался вместе с твоими родителями в последней Магической войне.
– Если бы мы знали, если бы мы только знали, что ты жива! Но мы были разгромлены, дезориентированы, многие погибли… Мы даже подумать не могли… Если бы мы знали, давно бы отыскали тебя, помогли…
– А бабушка знала, – сказала Агата. Она сидела, подобрав ноги, на все том же диване. Лем закряхтел. Потер лысеющую голову.
– Я все не могу поверить, что Лидия так ничего и не рассказала тебе о твоих родителях!
– Ну почему, – вяло возразила Агата. – Кое-что рассказывала. О маме в детстве. Что мама с папой познакомились в столице, еще студентами. Что она поссорилась с ними «из идейных соображений», но сейчас это все уже не имеет никакого значения, и она не хочет об этом говорить. Я только недавно узнала, что они были… – Агата поколебалась, – …магами.
– Магами! – Влад, шлепнув ладонями по подлокотникам, поднялся, прошелся по комнате, выглянул в окно. – Магами! Они были не просто магами! Тогда столица кишмя кишела магами. Агата, твоя мать была величайшей волшебницей современности! Ей просто не было равных!
Значит, она просто не оставила мне ни капельки магии, оглушенно подумала Агата.
– И твой отец тоже был очень талантлив.
– Бабушка говорила… они были учеными… в экспериментально-исследовательском институте.
– С этого-то все и началось, – отстраненно сказал Влад, по-прежнему глядя в окно.
– Что – началось?
– Не хочешь передохнуть?
Агата с кривой улыбкой потерла шею.
– Вы снова вколете мне эту… легкую гадость? Нет уж, спасибо!
– Я просто тревожусь, как ты это все сразу перенесешь, – сообщил Влад. Глядел он и правда с беспокойством.
Как-то поздновато они встревожились.
– Я, наверное бы, что-нибудь съела…
Влад сказал виновато:
– Да-да, конечно, извини! Сейчас, одну минутку!
Скрылся в кухне по соседству. За окном не было ничего интересного – так, слепая стена соседнего дома. Агата обхватила руками колени. Уперлась в них подбородком. Закрыла глаза. Раскрытая рука. Кровь, бегущая по бледному лицу. Оперативник СКМ. А вы знаете, оперативник Келдыш, моя мама самая великая волшебница последней Магической войны! Конечно, он знал. Конечно. Все знали. Кроме нее. Тело вздрогнуло от зреющего внутри истерического смешка. Чтобы не дать ему вырваться, Агата обхватила колени покрепче, покачалась из стороны в сторону, словно убаюкивая саму себя. Даже прошептала успокаивающе: «Ш-ш-ш».
– Ну вот, чем богаты, тем и рады!
Если Лем и заметил, что она крупно вздрогнула, виду не подал. Приговаривая, выставлял на маленький обшарпанный столик немудреную еду:
– Бутерброды, консервы, вот колбаска. Из напитков чай. А хочешь – вино?
– Вино! – решительно сказала Агата. Она пила светлое вино, больше похожее на сок, с жадностью уничтожала криво нарезанные бутерброды. Ела так, точно не ела три дня и еще три дня собиралась не есть. Лем смотрел на нее с удовлетворением.
– Надо будет еще прикупить продуктов. Ты очень худенькая.
– Бабушка говорит: «Не в коня корм», – подтвердила Агата.
– И высокая.
Отпивая вина, Агата глянула исподлобья.
– Моя мама… она была не… Я на нее не похожа?
Лем развел руками – как бы извиняясь:
– Не очень. Разве что глаза… цвет глаз. Ты больше похожа на бабушку.
Ну и пусть, сердито подумала Агата. Бабушка красивая. На снимках, где она была молодая, конечно.
– У нас есть мамины детские фотографии. Бабушка говорила, все остальное погибло во время войны, в столице… – Агата на миг призадумалась: а правда ли это? Кто-нибудь когда-нибудь говорил ей правду? Всю правду? – Так что я не знаю… А папу я вообще не видела. Никогда. Он красивый?
Лем взглянул как-то нерешительно. Словно хотел что-то сказать – и передумал.
– Я, знаешь, никогда не задумывался о мужской красоте… Извини! А твоя мама… она…
Лем откинулся на спинку кресла. Сцепил руки.
– Это не красота, хотя Марина была очень привлекательна, да. Обаяние? Харизма? Может, все дело в переполнявшей ее магии? Она просто светилась магией, у нее была особая аура – силы, энергии, красоты…
Агата чувствовала, что становится все меньше, меньше, меньше. Она всегда думала – вот будь у меня мама… А любила бы эта удивительная волшебница своего неудачного ребенка – такого обыкновенного, диковатого, стеснительного? Гордилась бы ею? «Все матери любят своих детей», услужливо выплыла мудрая взрослая фраза, но Агата отмахнулась от нее – как от очередного взрослого вранья.
