Полуденные врата - Роэн Майкл Скотт (серии книг читать бесплатно .txt) 📗

Я бросил взгляд в его сторону, и это оказалось роковой ошибкой. Твердая голова с размаху ударила меня в пах, и я чуть не свалился вниз – непременно свалился бы, если бы он точнее прицелился. Я молча согнулся и схватил дрянное создание за горло; негодяй попытался впиться зубами мне в бедро, но я отодрал его и прикрылся этим корчащимся и дрыгающим ногами ублюдком, как щитом, от его приятелей, а сам оперся на меч, чтобы передохнуть. Однако не тут-то было – копья, пролетая мимо моей руки, впивались уродцу в бока, топорики стучали по его телу рядом с моими пальцами – его кровожадные родичи надеялись достать меня, а он визжал и корчился, пока я, словно дубинкой, колошматил им его собратьев, а затем швырнул мерзавца в них. Он упал между вагонами, и тело его, гулко звякая, запрыгало на железном буфере. Это как будто послужило сигналом к отступлению для остальных злобных тварей: оглядываясь через плечо, они кинулись прочь.

Пламя преследовало их, будто паутина, оно подползало тонкими нитями к тем, кто упал. Толкая и пиная друг друга, маленькие уродцы спешно отступали, а я упал на колени, стараясь отдышаться.

На мое плечо опустилась тяжелая рука; тонкий язычок пламени плясал на конце посоха, который стал гораздо короче…

– Убрались, думаю, что не надолго. Тебе не очень досталось? Nee?

Я готов был огрызнуться, но только покачал головой и, прежде чем ответить, перевел дыхание.

– Попали бы на два дюйма левее, и не играть мне больше на виолончели. А так все в порядке.

– Ты разве играешь на виолончели?

– Да нет, я просто так образно выразился. В основном отделался порезами и синяками.

Что-то мешало мне слева между ребрами, я засунул руку в изуродованный комбинезон и извлек копье; комбинезон помешал ему войти в тело.

Шимп повертел копье в руке и выбросил вон.

– Не отравленное! Обычно они смазывают копья ядом, но яд могло и дождем смыть. Это, во всяком случае, безвредное. А вот укусы этих тварей – хуже змеиных!

– Приятно слышать! Я весь искусан. Ты же говорил, они вроде как человекоподобные.

– Не придирайся! Ты из рода Homo sapiens, а они – другой сорт. Ты что, думал, что человекоподобные все вроде нас?

– Да нет, я знаю. Волки, например, мутанты…

– И таких тьма тьмущая! А у этих далекие предки были кровожадными дикарями, охотниками за головами, поэтому многострадальные соседние племена объединились и загнали их подальше – в самую гущу джунглей. Там выжить трудно, ну и, наверное, от долгих лишений они делались все меньше. Но, видимо, и там все обстояло не так-то просто, и они почему-то попали с Сердцевины на Спираль. А оттуда вернулись… – он быстро нарисовал в воздухе пальцами фигурку, – уже совсем другими.

– Господи! Значит, вроде волков!

– Не такие продажные, зато дико злобные, их в узде не удержать. Если рядом с ними живут люди, эти уроды их всяко преследуют, мучить людей для них – одно удовольствие. А тем, кому они подчинены, ничего не стоит натравить kuro-i на своих врагов. – Шимп говорил без прежней уверенности, голос его звучал глухо и мрачно. Я напряг мышцы, потому что наша платформа качнулась на повороте, и тут увидел, как луна осветила соседний вагон.

– Опять ползут! – безнадежно и устало выдохнул я.

Шимп рыкнул и стал оглядывать заляпанный кровавыми следами пластик, покрывающий контейнер.

– Не видишь больше пятен бензина? Nee? Verdom! [29]

– Ну вот есть такое пятно… От него небось не загорится?

– Мы же в Сердцевине! Чтобы у меня что-то получилось, мне надо отталкиваться от подобного! Чтобы получить пламя, нужно что-то воспламеняющееся. Того, что здесь, мало, надо больше. Я думал использовать краску в баллонах, она хорошо горит, но баллоны-то посваливались все.

Я окинул взглядом наш контейнер.

Да, спас нас, конечно, огонь. Но должно же найтись что-то горючее!

– Вместо горючего только мокрое дерьмо, – отрезал Шимп, оглядываясь. – Готовься, jongen. Сделаем, что сможем!

И тут как из ведра полил дождь. За поворотом путей повис черно-серый занавес. Дождь, будто стальной цепью, молотил по поезду, громко шуршал на платформах с углем, барабаня по подножкам. Наши спины словно кнутом хлестало, под напором струй мы не в силах были даже распрямиться. И сквозь этот водяной заслон на нас, визжа, как бешеные, снова ринулись kuro-i!

Шимп размахивал своим посохом с такой ловкостью, что ему позавидовали бы тамбур-мажоретки. Он сшибал это гоблинское отродье на лету, швырял их на рельсы, а я старался поразить мечом всех, кто успевал-таки пронырнуть под его посох. Поднимавшиеся к нам твари отступали под тяжестью валившихся на них тел их собратьев, это давало нам выигрыш во времени. Дождь дочиста вымыл пластик, что тоже было нам на руку. Темная кровь струилась теперь по Шимповой живописи на боках контейнера.

– Водоустойчивая краска! – похвалил он. – Ах вот ты как? На тебе! На тебе! Лови гада!

Гад корчился и верещал на кончике моего меча. Я высоко поднял меч, чтобы швырнуть врага вниз, и вовремя стремительно пригнулся – сверху, едва поезд повернул, на нас ринулась громадная тень. Гигантское крыло заслонило струи дождя и чуть не сшибло меня с контейнера. Это была одна из замеченных мною ещё раньше птиц, я с трудом верил своим глазам: черные перья при вспышках молний переливались всеми цветами радуги, над свирепо изогнутым клювом сверкали, словно драгоценные камни, хищные глаза. Шимп поднял пылающий посох, и чудище с хриплым карканьем, похожим на скрип мела на классной доске, только десятикратно усиленный, взмыло в небо.

– Так-то! – прорычал Шимп.

Но другие стервятники ждали своего часа: свободно и небрежно взмахивая крыльями, они неслись, не отставая от поезда.

– Ничего себе! – проорал я. – Эти пташки не меньше истребителя!

– Это гаруды! [30] – хрипло засмеялся Шимп. – На Спирали ещё не то увидишь!

– Уже видел! Там я ничему не удивлюсь, но здесь… откуда они здесь-то взялись? Здесь же Сердцевина!

Шимп молча воззрился на меня. Воспользовавшись этим, маленькие уродцы вновь рванулись на нас, но он быстро отразил атаку. С их стороны это был только маневр, чтобы не давать нам передышки. Главные их силы держались на позициях, удобных для метания копий. Дрожа и сверкая глазищами, они висели на стенах вагона, а к ним присоединялись все новые и новые уродцы. Первая атака была слишком скоропалительной, а эти покуда медлили и готовились обрушиться на нас, словно прибой. И они сметут нас вниз в два счета, если Шимп не добудет огня. Он же присел на корточки, глядя на птиц.

– Черт побери! Ты прав. Судя по гарудам, мы уже где-то между Сердцевиной и Спиралью! Запустить их сюда было, наверное, трудновато, но этим дьяволам в радость бить своими проклятыми крыльями!

– Так что же, нам с ними не справиться?

– Не забывай, jongen: чем ближе к нам они, тем ближе к ним я! – рассмеялся Шимп. – Я-то ведь тоже на Спирали дома, мне она тоже придает силы! – Тут улыбка его потухла, и он, стуча по блестящей рукоятке посоха, отчеканил: – Но всё равно мне нужна энергия!

– Да тут энергии кругом сколько хочешь, – сказал я, – если только ты сумеешь совладать с ней.

Я показал рукой наверх. Его лицо выразило крайнее удивление, и он задумался.

Но как следует подумать ему не удалось. Kuro-i, все ещё толпившиеся на линии, с которой метали свои копья, вдруг разом выставили изогнутые луки, натянули тетиву, и в нас полетели бамбуковые стрелы. Шимп взревел, вскочил и, как только лавина уродцев обрушилась на нас, высоко воздел посох. В последний момент я сообразил, что он задумал, и закричал:

– Только не на землю! Иначе обоих нас зажаришь!

Но мои слова потонули в оглушительном треске и шипении. Огромная искра спрыгнула с проводов на золотой набалдашник посоха. А сам посох перевернулся в толстых пальцах Шимпа, так что другой его конец, описав полукруг, оказался как раз в гуще атакующих уродцев. Молния от этого разряда, потрясшего поезд, была шириной с небольшую реку. Она разлетелась на миллионы тончайших волокон-канальцев, по которым бежал ток, и эти канальцы уходили как раз к самому скопищу kuro-i. Ток заструился через их тела – страшная неудержимая паутина иссиня-белого огня. Через задний пантограф [31] ток уходил в землю. Каким чудом не взорвались все самоотключающиеся аварийные системы поезда, я не знаю. Я видел, как замигали огни в вагонах, а из пантографа вырываются струи дыма. Для нашей оголтелой мелюзги мощный удар тока стал роковым – бедняги дергались, корчились, визжали и верещали в этом адском огне, плясали, как марионетки, управляемые не нитками, а пронзающими их искрами. Стало ещё страшнее, когда вслед за этим мы на мгновение почти ослепли, причём ноздри ел едкий дым и запах жареного, и нельзя было понять, что ещё обрушится на нас, когда мы прозреем.