Можно, я попробую еще раз?! - Минаков Игорь Валерьевич (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Знаете, мне здесь как-то не по себе, – сказал Аэлт, едва стражники закрыли за ними двери темницы.
– Ничего удивительного, – отметил Ярл, – данный тип построек изначально призван навевать подобные чувства. Хотя я сам тут ощущаю себя почти как дома – схожая конура.
– Да нет, я не это имею в виду. Всю жизнь у меня внутри как будто маленький упругий мячик прыгал и метался в душе, барабаня по стенкам, выстукивая походные марши и фривольные куплеты, а сейчас к нему будто привесили тяжелую гирю.
В этот момент в разговор вмешалось темное пятно, находившееся в углу:
– Так и должно быть, ты же эльф? Так здесь все стены делались со специальным минералом – амагом, он противодействует магическому воздействию. А поскольку ты сам и есть проявление магии, или, по крайней мере, волшебное существо, то и жить тебе здесь будет плохо, чтобы не сказать затруднительно.
Зар, который от самого зала суда не произнес ни слова, задумчиво прогудел:
– То есть если мы здесь останемся надолго, то ему будет все хуже и хуже?
Аэлт с видом смертельно раненного упал на спину драконьему псу, удобно развалился на бронированной спине, заложил ногу за ногу и беспечно произнес:
– Перспективы дух захватывают. Может, теперь подумаем, как этот дух сделать свободным, а?
Но Зар методично продолжал гнуть свою линию:
– И значит, магией Урчи мы тоже не сможем воспользоваться, чтобы выбраться отсюда?
Аэлт покосился на главу и командира и пробормотал в сторону:
– Даже не знаю, почему при столь ужасающей новости я испытываю столь явное облегчение? Никогда не думал, что могу устать от магии. Или я устал от магов?
– Думай не думай, – высказалось темное пятно, которое при ближайшем рассмотрении оказалось обросшим, как неухоженный кустарник, мужиком в грязной холщовой рубахе с закатанными рукавами (причем переход от рубахи на кожу был по цвету практически незаметен, что и являлось основной причиной того, что пятно именовалось темным), – а выбраться отсюда невозможно. Вы оглядитесь по сторонам.
Подробное изучение новых апартаментов подтвердило худшие опасения: темница выглядела мрачно, сыро, скучно и безнадежно, в полной мере воплощая замысел неведомого архитектора. Как таковых камер не было вовсе, все помещение составлял один громадный зал, который, будь он в королевском дворце, можно было бы назвать бальным. Здесь же это было огромное ухающее пространство, где по стенкам, прикованные кандалами, располагались узники. Там же имел место и ряд клеток, болтающихся почти под самым потолком, – там содержались, видимо, особо буйные и непокорные экземпляры. Еду бросали из отверстия в потолке, причем хуже всего приходилось тем, кто из-за прутьев решетки не мог добраться до упавшего на пол куска. Поэтому, если стражник промахивался и не попадал метким броском точно в клетку, оставалось надеяться только на милосердие других заключенных.
– А что, – поинтересовался Урчи, – сюда так часто попадают волшебники, что пришлось сделать специальную защиту?
– А ты думал! Практически каждый второй! Вон, видишь, старец в зеленой хламиде, что раскачивается в клетке, будто это его кресло-качалка? Занятнейшая история.
Если у вас есть свободное время (при этих словах он получил не один недобрый взгляд), то я обязательно ее расскажу. Вы же все знаете, какая морока иногда бывает с монетами: каждый новый властитель обязательно хочет отчеканить свой профиль, чтобы к звонкой радости богача и дрожащему волнению бедняка всегда примешивалось уважение и восхищение к их повелителю. В этом-то и заключается проблема: каждый чеканит свое, а ведь благосостояние государства не всегда одинаково и не всякая монета состоит из полновесного золота и драгоценного серебра. А как быть, когда на рынке отказываются брать твою собственную монету, говоря, что вот деда – завсегда пожалуйста, отца – за половину стоимости, а этого неполноценного – только в довесок. Даже благодушный и смиренный монарх от подобных слов впадает в ярость.
И повелел однажды прадед нашего нынешнего повелителя своему придворному колдуну раз и навсегда избавить его от подобных проблем и унижений. Сказано, сделано. Специальная экспедиция во главе с волшебником проехалась по всей стране. Неисчислимое количество раз и с главных площадей городов, и в домах старейших жителей деревень, и на перекрестках столбовых дорог было прочитано мощное заклинание преобразования. И теперь, как только менялся повелитель на троне, так менялся и лик на монете. И все было хорошо, монарху почет и уважение, а государству вообще сплошная выгода и экономия: монеты выпускаешь новые, а идут по цене старых. Пока однажды не заметили небольшой недочет в заклинании. Со временем вкралась неточность, и теперь лик на звенящем кружке металла менялся немного раньше, чем сам властитель судеб.
Если бы такой казус произошел с семьей, скажем, сапожника, то никакой проблемы и не было бы, при всем моем уважении к прославленным сапожным династиям, но короли – дело особое. Поскольку я уже в тюрьме, то выскажу крамольную мысль, что им надо было бы высочайшим указом раз и навсегда запретить иметь более чем одного наследника. Но нет, плодятся, как обычные крестьяне. А наследование – штука сложная, логике неподвластная. И вот когда трон наследует не первенец или у покойного короля не остается прямых потомков, а тем более в случае какого заговора, когда у сынишки-принца подходит к концу терпение, подобные монеты не слишком служили подспорьем.
Итак, в очередной раз отец нашего обожаемого монарха едва не потерял голову вместо того, чтобы взойти на трон. А все из-за того, что накануне новой свадьбы его отца-короля все деньги в государстве враз сменили лик (наследнику не нравилась идея быть отодвинутым в сторону новой пассией и ее детьми). И был придворный колдун заточен в тюрьму, а предательские монеты еще много лет собирались по всей стране и переплавлялись в слитки – такие предсказания правящему дому ни к чему.
Или вон тот, что обмотал свою бороду вокруг каждого из прутьев решетки, – так он, по моему мнению, выжил из ума, еще когда выполнял то задание, за которое сюда и попал. Очень похожая история. Представляешь, наш монарх, еще в бытность свою наследным принцем, захотел узнать, а кем бы он мог стать, если бы не родился тем, кем был. Прямо скажем, непривычная мысль для короля, ибо они и помыслить не могут на вершине власти видеть кого-либо помимо себя, но наш с детства отличался широтой взглядов. Так нет, чтобы просто пустить ему пыль в глаза и рассказать, что стал бы наш принц непобедимым воителем, повергающим города и страны к своей стопе. А то и вовсе ответить: мол, достоинства его столь необъятны и необозримы, что трон какого-либо государства всегда с радостью примет сего великого мужа, – нет, колдун честно выполнил задачу. Сотворил какой-то хрустальный шар, или там озерцо волшебное, или пруд заколдованный – не суть важно – главное, что, взглянув в это озерцо, каждый видел свой жизненный путь таким, каким он мог бы повернуться, те таланты и возможности, которые есть в его душе, но так и не были воплощены в жизнь. Только не подумал мудрый волшебник, что даже наилучший совет, данный слишком поздно, будет значительно хуже, чем простое отсутствие оного. Страшно узнать, что у тебя был другой путь, когда уже нет возможности ничего исправить.
Но привело его сюда не то, что юный принц рассвирепел, когда увидел в зеркале себя старшим конюхом, лучшим объездчиком коней в табунах своего повелителя – была в этом доля правды, коней принц любил куда больше, чем своих подданных, и обращался с ними, соответственно, куда лучше, – беда к магу пришла с другой стороны: старый король решил взглянуть на занятную игрушку. Он долго смотрел в волшебное озеро, его лицо потемнело, а черты заострились. Наконец, когда поднял он взор, стражники, не боящиеся ни диких зверей, ни свирепых разбойников, бледнели и отводили взгляд. Никто не знает, что ему пригрезилось, но известно лишь, что в тот же день удалился он от дел, завещав корону и государство своему сыну при единственном условии – навсегда заточить мага в темницу и уничтожить его изобретение.
