Интенсификация (СИ) - "DartShine" (чтение книг .TXT) 📗
Он захныкал, как сопливая девчонка или детсадовец, которого поставили в угол за мелкую шалость.
— Садитесь в машину, гражданин. — равнодушно произнёс мужчина в форме, хватаясь за висевшую на поясе дубинку. Похоже, этот правонарушитель был у него за эти дни далеко не первым, и, в крайнем случае непослушания, ему дозволялось применить более убедительные меры.
— Я сажусь! Сажусь! — быстро осознав, чем ему грозит нежелание подчиняться, зачастил парень, роняя сопли. — Чтоб вас!
Я с нескрываемым интересом наблюдал за разворачивающимся действом, ожидая, что молодой человек устроит представление. И не нужно осуждать меня за любовь к зрелищам, это совершенно обыденное желание для любого человека. Интересно же посмотреть на то, как в пазик с другими преступниками загоняют кого-то другого, а не тебя. И даже неважно знать причины, по которой его туда заталкивают. Кто-то посочувствует, другой наоборот позлорадствует, наблюдая за этим, я же всего лишь развлекался. Такой уж я человек, как говорят: любите таким или не любите, меня совершенно не трогает ваше мнение, можете оставить его себе.
Опять я поймал себя на мысли, что размышляю так, как ранее не позволял даже где-то глубоко внутри себя. Там, где никто не услышит, даже я сам. Я уже давно прекратил попытки разобраться, почему они текут в подобном ключе. Со временем просто потерял желание пытаться. Когда в размеренной человеческой жизни происходит что-то выбивающееся из обычных норм, это меняет его. В попытках совладать с накатывающими лавиной событиями, мы изворачиваемся, пытаемся выжить и не потерять кого-то или что-то важное, но в итоге постепенно теряем что-то в себе. То, что было там изначально, не осознавая это, мы постепенно преображаемся. Меняются вкусы, меняются интересы, ну а во мне перестраивалось само мышление. Я больше не мог смотреть на вещи так, как смотрел на них ранее. Возможно, виной тому действительно была система, на которую я валил всю творящуюся чертовщину, возможно, то был мой собственный неосознанный выбор. Я не знал, да и не хотел этого знать, если уж на то пошло. Этот процесс было не остановить, да и нужно ли останавливать?
Цвет на светофоре сменился, и я тронулся дальше. Я обогнал едущий передо мной автомобиль и бросил сквозь затемнённое забрало взгляд на переднее сидение. За рулём была молодая девушка, сосредоточено смотрящая на дорогу. Я попробовал представить себе, что почувствую, если вдруг увижу её холодеющее тело, но не смог. Мне не хотелось этого видеть, но с какой-то отстранённостью я понял, что не почувствую ничего. Возможно, по привычке я отведу взгляд, но на самом деле внутри себя буду испытывать лишь равнодушие.
Вывернув на трассу, я стал разгоняться. Защита не позволяла встречному ветру обдувать меня, но тело всё равно чувствовало холод. Всё вокруг начинало смазываться, скорость стремительно нарастала, а я продолжал давить, не позволяя ей даже на малейшее мгновение сбросить ход.
Спустя полтора часа, мой байк фантастическим образом оказался у дома Марины. Через минуту, я осознал, что стою у её лифта, через две, что жму на звонок квартиры. Словно тело само вело меня, включив автопилот, пока в голове боролись противоречия.
Не менее удивлён был, когда понял, что соскучился по ней. Сколько прошло с того момента, как мы с ней в последний раз виделись? Неделя или две? Со всеми творившимися в последние дни событиями, такие простые вещи просто стирались из моей памяти.
— Привет, — произнесла Марина, — а почему не позвонил?
Она была ещё накрашена и одета в официальный тёмный костюм, видимо только пришла с работы. Очки на лице, волосы собраны. Я вдруг подумал, что выглядит моя бывшая чересчур сексуально в этом образе. Женщины вообще довольно интересны своими умениями преображаться. Сегодня она такая, завтра уже может выглядеть совершенно иначе. Всегда по-разному, но со вкусом.
— Я не собирался приезжать, — ввернул я стандартную отговорку, — просто был рядом и подумал, почему бы не проведать тебя. Кстати, здравствуй.
Марина улыбнулась с какой-то хитринкой, мол: «знаю я зачем ты припёрся», но пропустила внутрь, и исчезла в одной из комнат, пока я запирал дверь изнутри и разувался. Спустя несколько секунд я прошёл в квартиру, направившись сразу в комнату, где была Марина.
Девушка сидела на кровати, уже успевшая снять с себя пиджак с остальными элементами наряда и ничуть не стеснялась, что предстаёт предо мной в одном нижнем белье. Цвет, к слову был чёрным. Её любимый цвет. Мой любимый цвет.
Вспомнив о девушке, которую видел за рулём машины, я попробовал представить то, что представил тогда, но с Мариной, и с какой-то даже радостью понял, что похолодел от ужаса. Не знаю, отразилось ли это на моём лице, и обратила ли внимание девушка, но я был парадоксально рад охватившему меня чувству страха.
Спустя какое-то время, потраченное на получение удовольствия, мы лежали на кровати и вели разговор не о чём. Я задумался о том, что могу прямо сейчас рассказать ей о том, что творится со мной последние месяцы. Можно попытаться, но что-то меня останавливало. Словно что-то подталкивало меня не делать этого.
С одной стороны я чувствовал, что должен предостеречь её, хоть как-то подготовить к тому, что может случиться. Но с другой — мне не хотелось рушить её мир, открывая реальность, в которой существуют злобные монстры из других вселенных.
— О чём задумался? — спросила Марина, на мой бесцельно гуляющий взгляд, что-то выискивающий на висевшей над нами люстре.
Она водила своим лакированным пальчиком по моей груди, и мило улыбалась. В воздухе витал запах её дорогого парфюма, светлые волосы были растрёпаны, одна из прядей закрывала левый глаз.
— О том, почему мы не можем жить вместе. — сказал я полуправду. Такие мысли действительно иногда терзали меня, но сейчас не они стояли во главе.
— Мне тоже этого сильно хочется, — согласилась тем временем девушка, — жаль, мы уже пробовали и ничего хорошего из этого не вышло.
— Тебя и вправду устраивают наши непонятные отношения? — решил я всё-таки поддержать эту тему, спросив её прямо в лоб.
— Так мы хотя бы оба знаем, что не можем давить друг на друга, — сказала Марина, — иногда дистанция полезна. То, что мы до сих пор можем быть интересны друг другу, а не проводим время в вечных скандалах, как раньше, это наглядно доказывает. Так что, на твой вопрос я всё-таки склоняюсь к положительному ответу.
— Понятно, — неопределённо произнёс я, — в частности я с этим тоже скорее согласен. Пожалуй, оставим всё как есть?
Я слегка растянул губы в подобии улыбки, что вызвало схожую реакцию у девушки.
— Пожалуй. — просто ответила Марина и поцеловала меня.
Отступление
Он неспешно шёл по коридорам здания, не имеющего какого-либо официального названия. Тусклый свет падал на холодный серый пол, тишину разрывали стуки дорогих мужских туфель. Проходил мимо закрытых дверей, за которыми скрывали секреты, спрятанные в этом месте от обычных граждан. Вещи, не предназначенные для ушей и глаз обычных людей.
Кто он? Это было не важно. Он использовал много имён, разных, чаще всего не имеющих между собой ничего общего. Так много, что даже не помнил, когда к нему в последний раз обращались его настоящим. Всё ради граждан этой страны, которые даже никогда не узнают о его существовании, как не узнают и то, что, людям вроде него приходится делать ради их блага.
Если вы спросите о том, как он предпочитал сам себя называть, человек бы сказал, что он никто. Пустышка, ноль, зеро. Вакуум, в котором нет ничего без его кучи личностей и совершённых дел. Дел самых разных, но почти всегда очень кровавых. Ни чувств, ни желаний, ни нужд.
Он был одним из лучших. Таких как он забирали из приютов по всей стране, в то время переполненных от количества сирот. Их учили по индивидуальной программе в особых школах специальным дисциплинам. Учили жёстко, бывало даже жестоко.
В восемь лет, после года проведённого в этой школе, он увидел свою первую смерть. А через два осознал, что значит нести её. Понял, что значит ощутить горячую кровь на своих руках и впервые ощутил тот холод, который исходит из тускнеющих глаз.
