Тайнознатицы Муирвуда - Уилер Джефф (книга жизни .txt) 📗
— Альдермастон мудрый человек, — задумчиво проговорила Сюзенна. — Я слышала, некоторые даже боятся с ним заговорить. У него такой взгляд… он как будто проникает прямо в душу. Когда он со мной говорит, мне все время кажется, будто я в чем-то провинилась.
— Он вовсе так не думает, — сказала Майя, сжав руку Сюзенны. — Альдермастон — самый деликатный, самый искренний человек из всех, кого я знаю. Он не дрогнул, даже когда граф Форши изо всех сил его провоцировал. Даже голос не повысил! Кажется, альдермастон просто не умеет гневаться.
— Ой, жаркое остывает! — спохватилась Сюзенна и положила щетку.
Они сели вдвоем за один столик и отдали должное густому жаркому, заедая его теплым свежевыпеченным хлебом. Возня с поленницей не прошла даром, и Майя была голодна. Девушки ели молча, наслаждаясь прекрасной пищей и теплом, исходящим от очага. Майя смотрела, как быстро, буквально на глазах просыхали волосы Сюзенны, и думала о том, что Сюзенна красавица, однако истинный источник ее прелести — доброе сердце и умение сострадать другим. Как ее красота была непохожа на красоту Мейг!
— Расскажи мне о Мейг, — попросила Майя, отломив кусочек хлеба. — Она дочь шерифа Менденхолла, так ведь? Жена альдермастона познакомила нас в самый первый день, но больше, кажется, ничего мне о ней не рассказывала.
— Да, она дочь шерифа, — ответила Сюзенна. — И шериф не знает, что его дочь — тайнознатица.
— Правда?
— Чистая правда, — уверенно подтвердила Сюзенна. — Шерифы Менденхолла много веков были верны альдермастонам. Однако отец Мейг был назначен на этот пост уже после того, как король изгнал твою матушку. Шериф должен был исполнять роль ее, как бы это сказать, тюремщика и часто наведывался в аббатство, чтобы убедиться, что она не бежала и не сеет мятеж.
— Откуда ты знаешь, что Мейг ему ничего не сказала? — спросила Майя.
Сюзенна улыбнулась.
— Она этим часто хвасталась, — сказала она. — Ее готовят для жизни при дворе. Точнее, и ее, и меня. Потому-то нас и назначили товарками. О том, что мы умеем читать и гравировать, знают только наши матери. Они тоже были тайнознатицами.
Майя кивнула.
— Значит, у вас настоящая династия. Это хорошо. Но я боюсь, что она может все рассказать отцу лишь для того, чтобы насолить тебе.
Сюзенна покачала головой.
— Она не посмеет. В нашей стране дочь, которая умеет читать, должна быть казнена на месте. Мне говорили, что я должна буду хранить это в тайне даже от мужа.
— То есть от Додда? — хитренько спросила Майя.
Сюзенна покраснела до корней волос.
— Я… я еще не знаю, за кого я выйду, — и она опустила взгляд.
— Ты его любишь? — тихо спросила Майя.
— Я не могу сказать, — прошептала Сюзенна.
— Почему?
— Потому что родители… запретили…
Майя покачала головой.
— Я же не спрашиваю, что они тебе приказали делать. Я спрашиваю о том, что ты чувствуешь. А для того чтобы это понять, не требуется особого ума или воображения, Сюзенна. Ты его любишь.
Боль, исказившая лицо Сюзенны, подтвердила правоту этих слов. Когда девушка заговорила, голос ее дрожал от душевной муки:
— Я все равно не скажу этого вслух. Произнесенные слова обладают великой силой. Я никому, никогда не говорила о том, что я чувствую.
Майя потянулась и взяла Сюзенну за руку. На ум ей пришли слова, вычитанные недавно в какой-то книге: «Зачастую мы хотим одного, а в молитвах просим совсем другого, ибо не говорим правды даже самим себе».
— Не скажу, — твердо повторила Сюзенна.
— А я тебя и не уговариваю, — пожала плечами Майя.
— А ты выйдешь замуж? — спросила Сюзенна, словно горячую картошку перебросила. — Я знаю, что твой отец запретил тебе вступать в брак. Ты его послушаешься или нет?
Сюзенна была отомщена: на сей раз покраснела уже Майя.
— Я думаю, что меня ждет политический брак, — тихо ответила Майя, глядя в пол.
— Кажется, тебя еще в детстве прочили в жены наследнику короля Дагомеи, — не унималась Сюзенна. — Я помню разговоры о союзе между нашими странами. Наследник тогда был совсем еще дитя. Кажется, мы с ним родились в один год. Принц Гидеон, верно?
Финт Кольер, захотелось сказать Майе. Она вздохнула и отвернулась от стола.
— Да, мы с ним были обручены с детства.
— Ты с ним знакома? Я помню, что впоследствии твой отец расторг помолвку.
— Да, расторг. Это было давно, — проговорила Майя, и в душе у нее поднялась буря воспоминаний. Она вспомнила, как очнулась от транса и обнаружила, что стоит на коленях у деревянного алтаря и клянется быть верной женой королю Дагомеи. А ведь я по-прежнему королева Дагомеи, вдруг осознала она — и содрогнулась.
— Так вы знакомы? — снова спросила Сюзенна.
От необходимости отвечать Майю избавил настойчивый стук в дверь. Радуясь возможности избежать ненужных расспросов, она вскочила из-за стола и побежала открывать. В коридоре за дверью стояли альдермастон и его жена.
— Добрый вечер, — растерянно произнесла Майя, не успев согнать краску со щек.
— Мы хотим с вами поговорить. С обеими, — произнес альдермастон ровным голосом, который никак не вязался с суровым и мрачным выражением лица.
Майя сделала шаг назад, впуская гостей. Сюзенна встала из-за стола и, хотя в комнате было жарко, быстро накинула Майе на плечи шаль. Мысленным усилием Майя притушила пламя яр-камня. Стоять перед альдермастоном в ночной рубашке было неловко, но что она могла поделать?
Жена альдермастона закрыла дверь.
— Что-то случилось? — спросила Майя, чувствуя, как в душе рождается тревожное предчувствие.
— Буря принесла с собой злые вести, — произнес альдермастон голосом негромким и безмятежным. — Вести эти должны дойти до тебя как можно быстрее, Марсиана, и твоей товарке тоже следует их узнать. Садитесь.
Тревожное предчувствие не давало Майе покоя, однако она послушалась и села вместе с Сюзенной. Больше девушки не шутили и не пересмеивались — ими владел страх.
— Из Комороса пришел приказ, — продолжал альдермастон. — Королева, твоя матушка, будет похоронена здесь, в Муирвуде, в простой костнице и без подобающего обряда. За службой будет наблюдать шериф Менденхолла; больше никого не допустят, — в голосе его звучало сочувствие. — Кроме того, сегодня шериф заинтересовался личностью новой товарки Сюзенны и долго расспрашивал меня о тебе. Полагаю, что дождь и сырость помешали ему узнать тебя, и все же — будь осторожна. Шериф хитер и упрям. Он служит твоему отцу будто верный пес, поскольку надеется добиться его благосклонности.
Сердце грохотало у Майи в груди.
— Неужели мне нельзя будет пойти на похороны матушки?
Альдермастон отрицательно покачал головой.
— Дорогая моя, никто не должен знать, что ты здесь.
— Это еще не все, — произнесла жена альдермастона и перевела взгляд печальных глаз на Сюзенну. — Сегодня шериф получил письмо из Комороса. Один из братьев Додлея Прайса попытался бежать из башни Пент. Старший, Тобиас. Он хотел взглянуть на дитя, которое родила его жена. Но он не смог даже выйти из города и был схвачен и повешен на глазах у отца и братьев, — голос женщины зазвенел от гнева. — Шерифу приказано ежедневно следить за тем, не покинул ли Додлей Муирвуд. Кроме того, шериф обязан быть в курсе всех известий о грядущей казни остальных Прайсов. Если Додлей попытается бежать, на него следует открыть охоту и убить на месте.
Сюзенна побелела как полотно.
— О нет, — выдохнула она, и лицо ее исказилось от горя. Она зажала ладонью рот, чтобы не плакать.
Альдермастон повернулся к Майе. Лицо его было спокойно, как маска. Голос стал еще тише.
— Поступили также новости из Отландии. Король Дагомеи схвачен и находится в плену. Отландцы потребовали выкуп в сто пятьдесят тысяч марок. Говорят, что во всей казне Дагомеи такой суммы нет. Даже за отца нынешнего короля пайзенийцы в прошлом запросили меньше.
У Майи упало сердце. Сто пятьдесят тысяч марок. А ведь он попал в Несс из-за нее, Майи; это для нее был прислан королевский корабль. Она вспомнила его взгляд, его боль, вспомнила, как он молил ее быть честной с ним.
