Я вернусь (СИ) - Тягунов Сергей (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Червивый? Не похоже. Во-первых, незнакомец был одет в теплые линумные штаны серого цвета и потрепанный, заплатанный кожаный плащ. Во-вторых, его лицо испещряли глубокие морщины, тогда как у тварей кожа гладкая. Шифра села на колени перед ним, разглядывая его. Приметила небольшую сумку на одной лямке, с жадностью схватила ее и заглянула внутрь.
Несколько глиняных бутылей с водой, костяная ложка и… книга! Это невозможно! Шифра вытащила её дрожащими руками, погладила кожаную обложку, изуродованную трещинами, осмотрела пожелтевшие страницы и попробовала прочитать. Буквы были знакомыми, но не складывались в слова. Из глубин памяти вынырнули смутные воспоминания о хаятах, странствующих учителях…
Шифра отложила книгу, осмотрела старика. Его грудь тяжело вздымалась, из раны на затылке текла кровь. К тому же на груди тянулось несколько глубоких следов от ножа. Пальцы на обоих руках были сломаны, а из икры торчала кость.
Получается, этот бедняга забрел в пещеру, где на него напал червивый? Нет, маловероятно. Монстры не оставляют живых. Шифра вытащила из своего наплечного мешка лечебную траву, завернутую в пожелтевший линумный лист, насыпала немного в ладонь и приложила к самым глубоким ранам старика. Тот застонал, попытался дернуться, но она надавила ему свободной рукой на грудь, не давая пошевелиться.
Вдруг незнакомец открыл глаза и прошептал:
— Ку… ку-у-у-у…
— Молчи.
— Ку-у-улда…
Шифра вскинула бровь, затем наморщила лоб, пытаясь вспомнить знакомое слово. Кулда. Так он сказал? Ладно, сейчас неважно. Она извлекла на свет из внутреннего кармашка своего плаща несколько засушенных листьев рогерса, сунула незнакомцу в рот.
— Жуй, старик. Боль пройдет.
Не сводя с нее испуганного взгляда, он принялся жевать. Шифра взяла копье, поднялась.
Неужели перед ней обычный человек? В это сложно поверить. И что теперь делать? Судя по ранам, старик недолго продержится. Но ведь можно попробовать его спасти. До группы его не дотащить — неизвестно сколько костей сломано.
Тогда что?
Пусть пока листья рогерса начнут действовать, старик заснет, а затем она перевяжет раны и попытается вправить кости…
Но сначала надо осмотреть пещеру. Возможно, тот, кто нанес раны незнакомцу еще прячется здесь, выжидает. Нахмурившись, Шифра направилась к озеру.
— Ты… куда? — сонно спросил старик.
Она не ответила. Лица на стенах глядели на нее осуждающе. Некоторые нагло ухмылялись. Ей было наплевать. Только сейчас пришло понимание, что все происходящее напоминает сон. За все сто пятьдесят хакима жизни под землей никогда раньше группа не натыкалась на людей. И тут такое… А что если старик не человек? Бог, например. Шифра обернулась. Листья рогерса уже подействовали, и незнакомец потерял сознание.
Нет, судя по всему, он настоящий. Смертный из Мезармоута. Кто он? Копатель? Глупости — витамы не носят с собой книг. Священнослужитель? Возможно. Изгнанный? Тоже вероятно. Вопросы роились в голове, как рой хунфусе.
«Сосредоточься, Шифра».
Время растянулось в один тягучий, бесконечный миг. Держа на вытянутой руке жар-камень, она медленно обошла пещеру. Нервы натянулись до предела. Её священное место осквернено. Осквернено человеком. Теперь никогда она не будет ощущать себя в этой пещере в безопасности. Удивительно, но Шифра чувствовала, как ярость накатывала удушливой волной. Почему старик попался ей именно сейчас?
Обойдя пещеру и никого не обнаружив, Шифра вернулась к раненому, перетащила его на свое одеяло. Здесь было холодно и сыро — нельзя допустить, чтобы незнакомец замерз.
Нахмурившись, Шифра отбросила с лица старика длинные седые волосы. Ни один мускул не дернулся от ее касания. Кожа наощупь холодная, как лед. Она водила кончиками пальцев по его груди, рукам и ногам, ища сломанные кости. Как учила Эрода. Но, похоже, кроме ноги и пальцев все было цело. Хорошие новости.
«Может, стоит дать старику умереть? Он все равно долго не продержится, — заговорил внутренний голос. — Разве ты хочешь знать, кто он такой? Тебе уже давно наплевать на людей из Мезармоута. Потому что пути туда нет ни одному бессмертному, как говорил бог».
Шифра откинула дурные мысли. Чувствовала, как слабо отдавались удары пульса незнакомца в кончиках пальцев. Затем вытащила из своей сумки комплект жгутов и линумных бинтов. Пришлось потратить всю пресную воду на то, чтобы промыть раны.
Сосредоточившись, Шифра сама удивилась тому, с какой легкость работала с костяной иглой. Обычно в группе особо не возились с изувеченными — полоснуть по горлу проще, чем ждать, пока плоть заживет сама. Так делало большинство. Кроме Гектора, Коммититура и Эроды. «И меня», — мысленно поправила себя Шифра. После возрождения мышцы исчезали, руки и ноги вновь становились слабыми. И намного легче было подождать, пока через менсе сломанная конечность заживет, чем потом потратить хакима на восстановление прежней физической формы.
Зашив все глубокие раны, Шифра склонилась над ногой старика. Из икры торчал окровавленный осколок кости, неприятно белели обнажившиеся хрящи. Кожа вокруг раны посинела, можно было разглядеть черную паутину порванных вен. Эрода рассказывала, что в таких случаях необходимо вытащить кусочки кости и молиться, чтобы оставшиеся не попали в кровь.
Шифра хмыкнула. Легче отрубить конечность, чем мучиться. Но незнакомец слишком стар, скорее всего, умрет от болевого шока. Да и крови натечет…
Ладно, надо хотя бы попытаться спасти ногу…
Он по-прежнему лежал без сознания. Его тело буквально таяло на глазах: щеки ввалились, морщины стали глубже, болезнь иссушила тело, желтая кожа туго обтянула выступающие кости. Шифра сидела возле старика, обняв колени, и ждала. Уже пошел седьмой анимам, как она не была Дома. И все из-за того, что раненый постоянно требовал особого ухода. Однако вчера запасы еды подошли к концу и пришлось все-таки покинуть пещеру. Но когда она вернулась, то ничего не изменилось.
«Ему осталось недолго».
Если в ближайшее время старик не очнется, то он умрет от голода. Шифра не сводила взгляд с него, изредка касалась указательным и средним пальцами шеи, проверяя пульс. «Когда-то он был красивым», — подумала она. Смуглое лицо и роскошная грива седых волос, брови густые, смыкающиеся над переносицей. Но больше всего ей нравились его губы, от природы искривленные в вечной ухмылке. От незнакомца веяло мудростью. Шифра была практически уверена, что он никогда не держал оружие в руках — ладони слишком мягкие, как у девушки.
«Скоро мне надо возвращаться. Не могу сидеть здесь вечность. Эх, если бы со мной был кто-нибудь из группы… А может, дотащить раненого до Дома? Вдруг получится?»
— Ты богиня?
Она вздрогнула, посмотрела на старика. Тот, широко улыбаясь, пялился на нее. На его лице отражался немыслимый для смертного покой. Казалось, из глаз цвета листьев пробивался свет Огненного Шара.
— Ты богиня? — повторил старик. Голос был слабым, но отчетливым.
— Нет.
— Ты так похожа на Кулду. Словно сошла с горельефа… То же спокойное лицо, тот же грозный вид. Наверное, ты обманываешь меня, и я давно умер. Поверь, правда не испугает меня. Я в царстве Юзона?
Шифра нахмурилась, смутно что-то вспоминая.
— Ты еще жив, старик. Тебе очень повезло, что я наткнулась на тебя. Ты весь истекал кровью. — Она достала из мешка несколько уже остывших кусок мяса дагена. — И я человек.
Раненый протянул к ней костлявую руку, перевязанную бинтами. Шифра отстранилась.
— Ты должен поесть, — сказала она. — Не уверена, что твой желудок сможет переварить мясо, но другой пищи у меня нет.
— Где я? В Юменте? У Фабриция все-таки проснулась совесть, и он дотащил меня до лекаря?
Она пожала плечами.
— Фабриций нанес тебе эти раны? Он человек?
— А кем же ему быть? — удивленно спросил старик.
— Я… — Шифра запнулась. — Я не знаю, где он. Скорее всего, уже мертв. В здешних пещерах полным-полно червивых.
