Кровь Титанов. (Тетралогия) - Бодров Виталий Витальевич (е книги .TXT) 📗
– Тогда лучше иди вперед, мы догоним,– предложил Нанок.
Лани благодарно кивнула и горной серной унеслась прочь, смотреть рассвет.
Таль вздохнул и принялся упаковывать разбросанные вещи. Против ожидания, Нанок не спешил ему помогать, проделывая непонятные манипуляции со скалой.
Эльф постарался на славу. Вещи оказались разбросаны вокруг костра в радиусе трех ярдов. Поминая Блина разными словами, Ларгет кое-как затолкал их в дорожные сумки.
– Мог бы и помочь,– упрекнул он варвара.
– Не мог,– гордо отозвался тот.– Занят был.
– И чем же? – Таль обернулся. На скале красовалась надпись «Здес биль Нан…». Надпись не была закончена – видимо, у варвара кончились буквы.
– Дикий ты человек,– упрекнул его Ларгет.– Тут же эльфы снежные ходят. Что они о нас, людях, подумают?
– Что все люди поголовно грамотны,– гордо ответил варвар.
– Ладно.– Таль забросил суму на плечо.– По фиг мне эти эльфы. Помаду только спрячь, Лани узнает – убьет.
ГЛАВА 15
– С дороги придется уйти,– озабоченно сказала Томагавка.
Лониэль не спорил. Похоже, охота на эльфов стала в Ледании национальным спортом. Через каждые несколько миль – застава. Разглядывают внимательно, железом проверяют. Дважды просто чудом сумели увернуться, благо синерясых рядом не оказалось. Иначе мигом бы учуяли эльфийскую магию.
– Пойдем через степь,– подытожила Томагавка.– Там вряд ли искать будут. А если и решатся – людей не хватит. Только вот припасов маловато, разве что кочевника какого изловим…
Эльф выразительно похлопал по чехлу с луком.
– С голода не помрем,– уверенно сказал он.
Томагавка кивнула, мастерство эльфов сомнения не вызывало. Они даже в пустыне умудряются добыть что-то съедобное. Если уж совсем туго придется, можно добыть кочевника и пошарить в сумках на предмет чего-нибудь съедобного. Или хотя бы спиртного.
Тут девушка припомнила, что кочевники из спиртного употребляют вроде бы только кумыс, и ее передернуло. Кумыс она пробовала однажды, и впечатления остались незабываемые. Вряд ли она захочет их обновить в этой жизни.
Эльф чувствовал себя в степи неуютно. Ни единого деревца – только корявые, чахлые кусты. И трава, высокая трава до самого горизонта. То и дело приходилось понукать коня, ошалевшего от такой огромной кормушки.
– Ни разу в степи не был? – спросила Томагавка, чутко уловив настроение эльфа.
– Ни разу,– сознался Лониэль.– Непривычно здесь… красиво, но непривычно.
– Красиво? – удивилась девушка.– Где же ты здесь красоту увидел?
– Вокруг,– туманно пояснил эльф и замолчал.
Томагавка повертела головой, пытаясь обнаружить упомянутую красоту, но, кроме колышущегося моря травы, не увидела ничего. Странные они все-таки, эльфы…
– Здесь живут кочевники? – поинтересовался Лониэль.
– Обитают,– хмыкнула девушка.– Тупы, как обух топора. Правда, подраться не дураки. Так что душу отведем, когда встретим.
Эльф поморщился. Он до сих пор не мог понять, откуда в девушке такая кровожадность. Сам он с удовольствием избежал бы ненужного боя, щадя жизни бестолковых кочевников. Ему казалось странным, что в такой умиротворенной местности обитают столь агрессивные аборигены. Древняя степь, мудрая степь…
Над его головой кружил ястреб. Лониэль посмотрел на него, тихонько свистнул. Томагавка с удивлением наблюдала, как гордая птица спикировала на подставленный локоть.
– Как ты это сделал? – спросила она.
Ястреб недовольно покосился на девушку и замер под чуткими пальцами Лониэля.
– Позвал,– лаконично ответил тот.
Ястреб раскинул крылья и взвился в воздух. Эльф, остановив коня, долго наблюдал за ним.
– Будет нас охранять,– объяснил он Томагавке.– Он издалека заметит кочевников и даст нам знать.
– Ох и поохотимся,– обрадовалась Томагавка.
– Знатно подрались,– довольно прогудел Боресвет, окидывая взглядом поле боя. Шустрые хароги деловито обшаривали трупы, перерезая глотки тем из них, кто, не осознав новый статус, пытался шевелиться.
– Да уж,– согласился Бол, тщетно пытаясь очистить одежду от кровавых пятен.– Лошадей мы себе добыли. Правда, хароги могут их зажилить…
– Тогда еще подеремся,– философски заметил богатырь.
Боресвет тщательно вытер булаву и небрежно забросил за спину. Кольчуга жалобно звякнула, богатырь потер ушибленный бок. Бол только головой покачал.
– Блин, в натуре, рукавицу потерял,– пожаловался голунянин.
– Ты же ею кувала пришиб,– напомнил Бол.
– Ту я подобрал,– возразил богатырь.– А вот куда вторую дел, не помню. Как со щитом расстался, в натуре, помню, на нем кувал повис, тяжело драться было. После этого саблю подобрал, тоже помню. А вот куда рукавицу дел ратную – в натуре, забыл.
– Может, в лоб кому пожаловал? – предположил Бол.
– Это само собой,– согласился Боресвет.– А вот кому? Когда?
– До того как саблю подобрал,– уверенно сказал Бол.– Потом снимать неудобно, руки-то заняты.
Боресвет задумался.
– Сабля потом сломалась,– припомнил он.
Нетвердой походкой к ним подошел Кызыл, потерявший в бою шапку. Голова его была окровавлена, и сейчас кочевник тщетно пытался перевязать ее трофейной тряпкой.
– Кто это тебя так? – поинтересовался Бол.
– Ай, молодой шаман, сам не знаю. Скачу себе на лихом скакуне, в руке, маленько, сабля, песню пою…
– Какую? – полюбопытствовал Бол.
– Ай, скачу на коне,– запел кочевник.– По Великой Степи. Ай, в руке моей сабля, ай, враги впереди! Не буди во мне зверя, ай, как есть, не буди! Буду резать их саблей, хохоча-веселясь, покраснеет от крови под копытом земля! Ай, по ясному небу рукавица летит…
Кочевник умолк, ощупал голову.
– Шишка, маленько, будет,– пожаловался он.– Болит, да.
– А дальше? – не отставал Бол.
– А дальше еще больше болеть начнет,– грустно ответил Кызыл.
– Нет, в песне что дальше было?
– А дальше я, маленько, придумать не успел,– сознался кочевник.– Сознание потерял, да. Очнулся – шапки нет, коня нет, ушел, да, голова болит, маленько, будто пил всю ночь…
– Хорошая у тебя песня, душевная,– похвалил Боресвет.– А ну, показывай, где в себя пришел. Есть у меня одна мысль, в натуре…
– Ай, пойдем, батыр, покажу, чего не показать-то. Если вспомню, да. Потому что мысли, маленько, путаются, никак в себя не приду. Ай, и с чего бы им путаться, да? Не так их и много в башке, мыслей…
На месте трагедии немедленно обнаружилась утерянная рукавица.
– Нашел! – радостно взревел Боресвет.– Вот она, родимая!
– Она, да,– согласился кочевник.– Сам вижу – летит по небу рукавица. Ай, настоящее чудо, да. Нечасто они, маленько, по небу летают. Вот птицы – те да, часто…
С земли поднялся Бозал.
– Неужто всех, маленько, положили? – с удивлением спросил он.– Ну мы прямо хероли какие-то, да.
– Герои? – переспросил Бол.
– Один гер разница,– отмахнулся кочевник.– Сто врагов убили, маленько!
– Их же вроде двадцать было? – подивился Бол.
Харог окинул его тяжелым взглядом.
– Не порть песню, шаман, да,– сказал он.– Ай, батыр, силен ты драться! Как, говоришь, тебя зовут, а то из головы все, маленько, вылетело, а мне для песни надо…
– Боресвет,– скромно сказал батыр.
– Победу обмоем? – деловито спросил Кызыл.– Добычи, маленько, много взяли, теперь бы пропить надо. И друзей угостим, а?
– Смотри,– Боресвет с гордостью пихнул Бола в бок,– соображают! Еще немного – и вовсе русичами станут, кагана князем назовут, а шамана – волхвом.
– Князем? – задумался Бозал.– А что, можем, маленько!
– Молодцы! – восхитился Боресвет.– Тогда запоминай: «маленько» – это «децил». А «да» – это ваше «в натуре».
– А как «ай» звучать будет? – поинтересовался Бол.
– Бл… «блин», конечно,– уверенно сказал богатырь.
– Ай, так и сделаем,– решился Бозал.– Только можно, батыр, шамана волхвом не обзывать? Он ведь и посохом по спине может…
